Спецкоманда №97 - Михаил Нестеров

Немного осталось — всего метр. В представлении Серьги — метровая линейка, на которой каждая травинка была делением. Линейка, по которой бесконечной чередой бежала неутомимая строка: «Я бы помог товарищу...»

Оставил умирать, сука!

Полметра...

Впору позавидовать муравьям, которые сновали с неимоверной скоростью. Комарам, повисшим над головой серым облаком. И вот странность: комары его не кусали, словно он уже был трупом. Или бежала в жилах «его отравленная кровь».

Романс, похожий на похоронный марш.

Вот рука снайпера коснулась удобного приклада винтовки, продвинулась к короткому магазину, торчащему перед предохранительной скобой, погладила ложе, передернула затвор...

В оптику Серьга посмотрел, как в замочную скважину, убрав вначале кратность.

А вот и цель. Даже две.

В голове плотной пробкой торчала установка: повторить выстрел. И Серьга подсознательно выбрал Колчина.

Он снова прибавил кратность. Хоть в зрачок можно попасть. Даже действуя одной рукой. Да хоть одним пальцем. Лишь бы он сгибался.

Упираясь сошками в землю, а прикладом в плечо, «suppressed» стоял мертво. Ни малейшего колебания в оптике.

Лишь бы сил хватило. А вот они-то на исходе. Пройдя по всей шкале воображаемой линейки и закрашивая ее кровью, Серьга обессилел. Голова закружилась, в глазах появилась рябь, отчего оптика показалась монитором, воспринимающим не больше пяти кадров в секунду, и панорама дергалась.

Снайпер нажал на спусковой крючок, когда в нем фактически не осталось жизни, а гаснущий мозг освободился от последних мыслей: довершить начатое, убить капитана. Приклад винтовки словно оттолкнул стрелка, и голова Серегина безжизненно упала на траву.

Когда старший сержант подошел, боец «семерки» был мертв. Теперь уже окончательно.

Клим волок тело Бережного, мысленно проложив маршрут по болоту по кривой, наступая на кочки и корневища кустарников и обходя водяные «окна», затянутые травой.

На сооружение волокуши у Клима ушло не больше двух-трех минут. Он срубил три невысокие березки и привязал к ним раненого — ногами в сторону нетронутых веток. Они хорошо скользили, при перемещении не давали волокуше погружаться на водяных участках.

Клим миновал болото, но отвязывать раненого от волокуши не стал. Алексей был плох и по-прежнему без сознания. Его лучше не трогать. Да и тропа, ведущая к протоке, была устлана подсохшим камышом, осокой, росистой марью. По ней носилки-волокуши будут скользить так же хорошо.

Он лишь раз оглянулся на Алексея, когда прошел болото. «Ничего, дойдем», — тихо прошептал.

«Держи, Клим...»

Сергей, чувствуя комок в горле, принимает от Алексея Бережного акваланг.

Клим волок единственного в экипаже человека. Остальные грызлись насмерть, оскалив клыки на вожака стаи. Главное, чтобы шкура уцелела, а внутренности — хер с ними, их же не видно.

Выходя к протоке, Сергей опустил концы носилок. В глаза вонзились солнечные лучи, отразившиеся от зеркальной поверхности воды. «Плохо тебе, когда солнце в глаза, — припомнилось из далекого прошлого. — Плохо, когда попал под луч прожектора... Но бывает хуже. Бывает совсем плохо. Это когда появляется твой главный враг...»

Сергей вдруг поймал себя на странном ощущении: он щурился, а глаза, казалось, распахнуты, как окна, настежь. И в них врывается прохлада, гуляет под веками ветерок. И в груди что-то вроде веселящего сквознячка-провокатора, словно нашептывающего о том, что все плохое осталось позади, на санном оттиске, затерявшемся среди болот. А впереди что-то праздничное, оживленное...

Безоблачное.

Он чувствовал: усталость больше не тронет его плеч. Почему — этого он не знал.

Клим подогнал лодку к берегу и перенес на борт Алексея. Включил радиостанцию и вышел на связь с военно-морской базой.

— "Центр", я «Седьмой». «Центр», ответь «Седьмому».

— "Седьмой", я — «Центр». Наконец-то! Почему не отвечал на вызов?

— "Центр", я эвакуирую раненого. «Скорую» на старый пирс...

До старого пирса было немного ближе, чем до пирса военно-морской базы. Но это «немного» могло спасти жизнь Бережному.

Получив подтверждение, Клим завел мотор, и лодка, высоко подняв нос, помчалась по зеркальной глади протоки.

Вот она миновала то место, где Климу пригрезились бегущие по траве фигуры в камуфлированных лохмотьях, а сознания коснулась ужасающая мысль: у них нет возможности успокоиться, уйти туда, куда они никак не могли добежать, где нарушил бы тишину их радостный крик освобождения.

Глава 18

Признан вменяемым

Секретно

Руководителю

оперативно-следственной группы

АРТЕМОВУ М.В.

9 июля 2003 г.

ДИРЕКТОР

На ваш запрос Р-002

В период с 14 по 21 мая 2003 года замминистра обороны генерал-полковник ЗАЙЧЕНКО А. В. находился с инспекционной проверкой по Северо-Кавказскому военному округу. По его словам, командир в/ч №34401 полковник ПОСЫЛЬНОВ Н. Г. «жаловался» на нехватку во вверенном ему подразделении «лидирующего звена» для решения задач, связанных с силовой разведкой. На взгляд же командующего 58-й армией, такой потребности, тем более «экстренной», нет.

Отчасти подтверждаются ваши опасения относительно акций главного фигуранта по делу «Жасмин-2» с «характерным оттенком». В непосредственной близости от дислокации штаба 58-й армии (Владикавказ) в населенном пункте Ардон базируется 481-й ЗРП[14], где совместно с конструкторами и инженерами концерна «Аметист-Протон» и 58-й армией планируется провести пуск новой ракеты средней дальности класса «Вяз» с гусеничного комплекса[15]. Предыдущие испытания данного класса ракет были провалены в июне 1997 года и до сей поры не проводились.

ДИРЕКТОР.

Вот это уже что-то конкретное, подумал Михаил Артемов. А с другой стороны, опять-таки размытое. Нет связи Паршина ни с «жалобщиком» полковником Посыльновым, ни с командующим 58-й армией, который отрицал все то, что утверждал его подчиненный. «Есть что-то искомое, — с интонациями Индианы Джонса пронеслось в голове военного разведчика. — Что-то такое искомое, что нашло отражение в „депеше“ Ленца относительно опасений („моих, между прочим“, — заметил Артемов) в плане проведения диверсии»... Но снова все нечетко. Хотя связь все же прослеживается: это «Аметист-Протон», курируемый генералом Паршиным, со своей «заскорузлой» ракетой образца 1997 года. Вроде бы чего еще надо?... Но что бы там ни планировал Паршин, его прожекты уже полетели в тартарары. Ракету пустят, и попадет она в учебную цель. Жаль, что в учебную, еще раз подосадовал полковник.

Уже завтра, подумал он, в 19-й дивизии, насчитывающей порядка пятнадцати тысяч военнослужащих, начнется проверка. За работу возьмутся военные разведчики — из штаба СКВО и штаб-квартиры ГРУ. Может, они что-то нароют.

Артемов даже ужаснулся: он нарыл та-кое!... Не приведи господь. Он словно пообщался с нечистой силой. Решил, что начальнику ГРУ будет нелишним подписать директиву следующего содержания:

1. Полковникам военной разведки остерегаться мира духов и оборотней.

2. Вышеназванные лица без присмотра старших не имеют права гадать и вызывать бесов, а также выходить на улицу после заката солнца.

3. К ослушавшимся вызывать вооруженного табельным оружием экзорциста — главного военного прокурора...

Вот бредятина... — крякнул Артемов. Почище «гордого, хищного, разъяренного» воробья братьев Стругацких из стиха №2 творчества душевнобольных. Воробья, который летал, словно тень, и глаза у него светились как день.

Бредятина...

Полковник подавил смешок, норовящий выскочить вместе с зевком. Интересно, что бы получилось... Что-то типа выблевки, определился Артемов, как ему показалось — на флотский манер.

Надо бы намекнуть начальнику военной разведки, чтобы он «пробил» всех лиц из оборонного холдинга, «занесенных в список присутствующих при испытании ракетного комплекса». Может, кто-то из них перешел дорогу Паршину, как некогда — Валерий Максаков. Человек, о котором Паршин отзывался, как о сыне, как о выходце из одних и тех же органов...

Выходят и выходят...

Вылупляются.

Как «чужие»...

И это не фантастика, а российская реальность.

Чтобы отвлечься, Михаил Васильевич сменил тему. Он знал «экипаж-97» по именам и позывным, где они получили диверсионные навыки и что заставило их глубоко проглотить наживку генерала Паршина. Но они всегда представали перед глазами полковника безымянными и безликими, словно спустившимися с небес или вылезшими из преисподней. Это была действительно сильная, тренированная, натасканная и сплоченная команда, которая стала бы достоянием любого спецподразделения.

И даже в 97-м они виделись посланниками из прошлого... Громадные, под два метра, в войсках они маскируются под спортивную команду ЦСКА, с возможностью ездить за границу на соревнования. А в полевых условиях они совсем другие, действительно безымянные и безликие... Группа несет вооружение «из прошлого»: автоматы «АКМС», радиостанции типа «Р-351 М», шифровальную машинку, аппараты сверхскоростной передачи сигналов, диверсионные ножи-стропорезы, которыми можно «резать хлеб и людей», гранаты, взрывчатку...