Мой талисман - Татьяна Романова

Ольга услышала шаги своей горничной и с тревогой уставилась на дверь, но увидев сияющее лицо Домны, она поняла, что, слава Богу, все обошлось. Никто не видел Сергея, и ей не придется беспокоиться ни за брата, ни за жениха, вернее, уже мужа. Это было так непривычно, думать о Сергее как о муже. Нежность затопила ее душу теплой волной. Ее муж, самый родной мужчина на свете, тот, кого она будет любить всю свою жизнь. Ее муж был удивительно ласковым и заботливым, и еще – он был очень красивым. Ольга вспомнила мускулистое широкоплечее тело мужа, и горячая волна вновь пробежала по ее жилам, как тогда, когда они были вместе.

Это интимное ощущение напомнило ей о том, что между ними произошло. Это было упоительно. Нежные прикосновения Сергея, его поцелуи, сначала легкие, а потом страстные и требовательные, находили отклик внутри ее тела. Девушке показалось, что оно все загорелось огнем, кожа стала такой чувствительной. Когда же Сергей коснулся ее груди, а потом начал целовать ей соски, княжне показалось, что она балансирует на грани сознания. Но лучше всего оказалось их полное слияние, когда страсть сплелась с нежностью. Ольга закрыла глаза, вспоминая этот пик их любви и то чувство полета среди множества звезд, то необыкновенно сладостное ощущение, которое она испытала на этой вершине.

«Теперь я знаю, что такое женское счастье, – подумала она, но тут же поправила себя, – половина женского счастья».

Еще нужно было получить то, для чего она решилась на это рискованное свидание. Она должна была забеременеть.

«Господи, дай мне вторую половину женского счастья, – мысленно попросила Ольга. – Я буду самой нежной матерью на свете, и самой любящей женой».

Пообещав себе, что все будет хорошо, ведь Татаринова объяснила ей, что она необычная женщина, и в семье ее всегда звали «Лаки», княжна успокоилась. А если женщина везучая – значит, ей должно везти во всем. И ребенок у нее тоже будет!

Повторив несколько раз про себя, что все будет хорошо, Ольга расслабилась, глаза ее закрылись, и теплый сон накрыл ее белым платом сестры Лизы. Та улыбалась Холи и обещала, что она защитит ее от всех напастей.

– У тебя все будет хорошо, – говорила эта Лиза из сна, – все будет так, как ты хочешь, ни один волос не упадет с твоей головы.

Ольга радовалась во сне и верила сестре. У нее все получится, она будет счастливой!

На той же радостной ноте девушка проснулась, теплые воспоминания о вчерашнем свидании окрасили утро в радостные тона. Она с удовольствием поднялась с постели, и тут увидела на простыне предательские следы, выдающие ее с головой.

– Домна, нужно скорее все убрать, – испугалась она.

– Не волнуйтесь, барышня, я уже все приготовила, – успокоила ее служанка, показывая на простыню, лежащую в ногах кровати. – Вы пока мыться будете, я вам все перестелю.

Ольга прошла за ширму, где в глубокой медной ванне ее ждала теплая вода. Она опустилась в приятное тепло и сползла как можно ниже, чтобы вода полностью покрыла ее тело. Но ванна была короткой, и согнутые колени торчали из воды.

«Ну и пусть, – подумала девушка и закрыла глаза, – все равно приятно».

К ней подошла Домна и протянула шершавую салфетку.

– Давайте я вам помогу, – предложила она. – Мадам Луиза вернулась, сейчас переодевается, просит вас выйти к завтраку через полчаса.

– Давай мыться, – согласилась княжна. – У меня для нее приятная новость, но я пока вынуждена молчать, ведь мне рассказал Сергей, а я не могу его выдать.

– А мне скажете? – полюбопытствовала Домна.

– Скажу, если будешь молчать, – засмеялась ее хозяйка.

– Обещаю, барышня, Святой Троицей клянусь.

– Кузен Николай сделал предложение ее племяннице. Свадьба летом в Лондоне, там же, где и моя.

– Вы поедете венчаться в Лондон? – изумилась Домна. – И меня возьмете?

– И тебя возьму, если сегодня не проболтаешься. Я думаю, что наши должны вернуться в течение нескольких дней. Тогда и объявят о помолвке.

– Вот радость! – обрадовалась горничная. – Слава Богу, что у вас такой хороший жених, не хочет тянуть. Вот уж все девушки в Ратманове будут мне завидовать, что я в Лондон поеду.

– Ты не только поедешь, но и останешься там, – объяснила Ольга, – князь Сергей служит в посольстве. Мы будем жить в Англии.

На лице Домны было написано такое благоговейное волнение, что княжна рассмеялась. Она поднялась, горничная окатила ее из большого кувшина, смывая мыло, и Ольга вышла из ванны, ступив на расстеленную на ковре простыню.

– Заплети мне косу, причесаться уже не успеем, Луиза будет ждать, – решила она, – все равно никого больше не будет, только мы вдвоем.

Домна расчесала ее длинные каштановые волосы и заплела толстую косу, доходившую до поясницы.

«А у Кати коса – до колен, – подумала Ольга, глядя на свое отражение в зеркале, – у нас волосы почти одного оттенка, но у нее коса почти вдвое длиннее».

Но таких волос, как у невестки, она не видела больше ни у кого, поэтому посмотрела на себя в зеркало и порадовалась, что сегодня она выглядит хорошо. На щеках играл румянец, губы цвели алым цветом, глаза сияли, и хотя по-прежнему казались очень большими на исхудалом лице, но это больше не выглядело болезненным. Она поправила кружевную шемизетку на белом утреннем платье и, оставшись довольна собой, отправилась в столовую, где ее ждала Луиза.

– Как вы, Холи? Сегодня лучше? – спросила встревоженная Луиза, – мне сказали, что вы вчера заболели.

– Мне уже лучше, не нужно беспокоиться, – улыбнулась Ольга. – Расскажите про ваш визит в Павловск.

– Императрица-мать – это не просто женщина, это – эпоха, – начала свой рассказ Луиза, – у нее есть свой отдельный двор, и мне кажется, что она более влиятельна, чем супруга государя. В ее дворце не протолкнуться от желающих заявить ей почтение. Там и генералы, и чиновники, просто знатные люди, а в день моего приезда я ждала аудиенции четыре часа, потому что Марию Федоровну приехал навестить ее венценосный сын.

– Елизавета Алексеевна не стремится к первенству, – объяснила Ольга, – она все силы отдает благотворительности и избегает шумных мероприятий. Когда государыня не занята делами милосердия, то она пишет письма своей матушке или читает. Ее устраивает очень маленькое общество.

– В Павловске все не так, – сказала француженка. – Мария Федоровна отлично знает, чего хочет, и вертит огромным количеством людей, как будто это детские куклы на веревочках. Нам она сделала огромный заказ. К свадьбе ее среднего сына, великого князя Николая, мы должны успеть сделать три дюжины платьев. Времени остается катастрофически мало, мне нужно отправляться в Лондон. Наверное, я оставлю мою Генриетту на попечение миледи, а сама отплыву на ближайшем корабле.