Охота (СИ) - "Джиллиан"

— Мы — идеальная?

— Не разочаровывай, — я погладила его затылок, вызвав затруднённое, беспокойное дыхание. — Мы здорово подходим друг другу. У нас есть общий младший братишка, о котором надо позаботиться (про решение Скального Ключа я решила промолчать: мало ли что за эти годы произойдёт). У нас есть общая любовь к байкам. И вообще у нас любовь. И только попробуй сказать, что ты меня не любишь! — неожиданно для себя велела я.

— Ингрид… Я люблю тебя.

Несколько слов. Затверженных, потому что говорили их друг другу в разные времена разные люди. Всего несколько слов. Простых и вроде даже обыденных. Только почему меня от них вдруг будто горячей иглой пронзило?.. И не одной — всадили обе в глаза… Почему после этих слов я поняла, что уйти от Кирилла — это значит перерезать себе жилы, отодрать от себя живое мясо? Так вот грубо, но точно по ощущениям.

— Кирилл, я так люблю тебя, — тоскливо сказала я.

Он, придерживая меня за голову, ткнулся лбом в мой лоб. Глаза в глаза — его карие, чистые снова удивили меня — не запорошенные.

— Мы же решили, что с нами всё будет хорошо, Ингрид. Не надо, Ингрид. Расстаёмся ненадолго. И скоро будем вместе.

— Обещаешь?

Он помедлил.

— Обещаю.

23

За ним пришли минут через десять после этих слов.

Именно так я теперь понимала поведение тех, кого раньше считала его телохранителями. «Пришли за ним». Именно теперь я увидела, как один из них не просто протянул, но жёстко сунул ему вирт, который Кирилл немедленно открыл — наверное, познакомиться с теми приказами, которые он сейчас будет отдавать показушно. Кирилл открыл вирт спокойно, никак не реагируя на пренебрежительное движение.

Я стояла неподалёку. Вот уж у кого руки дёрнулись пару раз — так хотелось немедленно устроить стрельбу!

Тот самый Третий, который сказал ему про полтора часа отдыха, поднял руку и ладонью в плечо подтолкнул Кирилла идти в коридор. Надо бы запомнить этого типа. Пристрелю потом — хотя бы его. Возможно, главный в охране. Вот и раскомандовался. А ведь Кирилл наверняка старше его по званию. А если Третьему именно это и нравится?

Кажется, я слишком пристрастна. У Третьего своё задание, вот он его и выполняет, как понимает. Ведь ситуация для него какая? Есть поднадзорный человек, который пришёл чуть не с повинной. Есть приказ наблюдать, правда ли, что этот человек до сих пор лоялен официальной власти.

Но Третьего убить всё равно хочется.

Не слишком ли я внимательна сегодня? Не слишком ли многое вижу, понимая подоплёку каждого, малейшего движения?

Они остановились в коридоре, выжидая, пока Кирилл вникнет в инструкции на вирте. В этот момент Третий смотрел на него с неприкрытым презрением. Кажется, Кирилл ощутил неприязненный взгляд. Резко поднял глаза. Третий даже и не подумал скрывать презрительной ухмылки. Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, и даже другие двое охранников уловили что-то тревожное в столкновении этих взглядов… Лицо Третьего не менялось, всё так же кривясь. Зато Кирилл из бесстрастного, озабоченного лишь рабочим моментом заледенел.

Наверное, он сам не замечал, что постепенно выпрямляется, неосознанно, но высокомерно поднимает подбородок.

Третий не выдержал. Презрительная ухмылка перешла в злобный оскал, и охранник отвернулся. Кирилл смотрел ему в спину секунды две-три, а затем снова деловито уткнулся в экран вирта.

Они знакомы? Бывшие враги?

Или это плебейское желание младшего чина втоптать в грязь того, кто недавно был намного выше? Похоже, что последнее.

Не отрываясь от вирта, Кирилл, всё ещё стоя в коридоре, как бы невзначай, задумавшись, положил ладонь на край кабинетной двери и начал рассеянно раскачивать её, то закрывая, то открывая. Периодичность — несколько секунд.

Мы забыли договориться, как я выйду из кабинета. Кажется, таким образом он подсказывает мне способ. Спасибо, Кирилл. Я встала у двери и, приноровившись к ритму закрывающейся-открывающейся двери, выскользнула в коридор.

Надеюсь, он почувствовал движение воздуха, когда я шагнула мимо.

Почувствовал. Дверь замерла в положении закрытой.

Его охрана ничего не заподозрила.

Всё так же притворяясь глубоко погрузившимся в изучение виртовых записей, Кирилл оставил дверь в покое и медленно пошёл по коридору.

Зря он оставил за собой Третьего. Тот шёл позади и с такой ненавистью смотрел ему в спину, что я забеспокоилась, как бы он Кирилла не стукнул. Просто так.

Если стукнет — даже всего лишь кулаком, пусть попрощается с жизнью — снова холодно решила я, прижавшись к стене и пропуская всю группу мимо себя.

Ничего. Всё нормально. Вышли спокойно. Я успела пробежать лестничные ступени из административного здания Хантеров и отойти к пешеходам — за то время, как Кирилл раздавал приказы и указания подошедшим к нему людям. Прикинув, с какой стороны он будет садиться в поданную машину, встала напротив, рядом с любопытными прохожими, решившими посмотреть, кто именно, что за чин вышел из здания, принадлежавшего когда-то здешним тиранам. В небольшой, но плотной толпе я быстро вышла из маскировочного состояния — во время движения вперёд, раздвигая и тех, и этих. Никто не заметил. Во всяком случае, изумлённых воплей не было.

Нам с ним повезло. Кто-то с моей стороны крикнул что-то про Хантеров. Кирилл оглянулся, увидел меня. Лицо не дрогнуло, но как-то просветлело. Я кивнула и ушла в толпу, всё ещё собирающуюся. Во всяком случае, теперь ему будет легче, когда знает, что я благополучно вышла из здания.

Завернув за угол здания и с последним шагом перейдя в состояние Тени, я обнаружила, что карета подана: фургон, только что освобождённый от солдат, начинал разворачиваться. Я мигом заскочила на подножку кабины. Она оказалась довольно широкой. Я села в угол и, ухватившись за поручень, устроилась почти с комфортом. Разве только ветер в лицо. Натянула капюшон почти до подбородка. Уже легче… Примерно представляла, куда машина двинет дальше. И не ошиблась. Заехав уже за угол, фургон помчался по проспекту… Ехать пришлось долго — со всеми остановками на перекрёстках, со всеми остановками перед военными колоннами, которые всё ещё прибывали на Сэфа.

Так что времени подумать было достаточно.

Вспоминая взгляд Кирилла на Третьего, я размышляла: я на его месте прибила бы всех троих и дала бы дёру. Если кадрового разведчика, вернувшегося после официального небытия и с готовностью подчинившегося необходимости стать приманкой для убийц будущего губернатора Сэфа, унижают — это… это невыносимо. Содружество большое. Затеряться в его «дебрях» легко. Я, готовая помочь, рядом. Деньги закончат остальное.

Только я — это я.

Взгляд Кирилла на Третьего. Надменно поднятый подбородок. Жёсткие, холодные глаза. Надо лишь вспомнить этот уничтожающий, высокомерный взгляд — и сразу ясно, что удирать и бегать по планетам Содружества Кирилл не будет. Такие, как он, выясняют всё до конца. И идут до конца. Не будь на свете Рольфа, чья судьба зависела от него, Кирилл бы давно решил все свои проблемы — даже со взрывом в химлаборатории…

Фургон притормозил на перекрёстке. Я быстро опустила ноги и встала, пошла к пешеходной дорожке… Не слишком ли много я думаю о Кирилле?

А он? Думает ли он о той, за чьими выходками наблюдал в течение месяца? Вот уж, наверное, кто поужасался за это время! Я неслышно посмеялась, вспомнив его великолепный прыжок с пола за штору — спрятаться от меня, едва пришёл в сознание.

Пришлось пройти ещё некоторое время пешком, пока не сообразила подойти к одному водителю, в военной форме, болтавшему по вирту. От него услышала, что их направляют как раз в тот пригород, куда и мне.

Добралась и сюда спокойно. Теперь полтора часа пробежки до катера, а там — сообщить Эрику, что я на месте, и пусть вытаскивает меня с Сэфа.

Мои берцы оставляли в мягкой пыли глубокие следы, так что, пару раз обеспокоенно оглянувшись, пришлось убедиться, что ветер, мотающийся среди каменистой пустыни, успешно и намертво заметает их. И успокоилась.