Охота (СИ) - "Джиллиан"

— В этом я их понимаю, — пробормотала я и всё-таки потянулась поцеловать его.

Он откликнулся — мягко и нежно, и, довольная, я снова опустилась на диван.

— Тебе придётся сейчас же собраться и улететь, — серьёзно сказал он.

С минуту я молчала, снова вглядываясь в чёрные тени на его лице. Он прав. Но я не хотела признавать этой правоты. Хотя — да… Я — ещё одна возможная причина шантажа, поймай меня бандиты. И я — то, что помешает ему нормально заниматься своим опасным делом на Сэфа.

Ещё немного приподнялся на локтях и лёг рядом, сграбастав меня в охапку и положив на себя. Большой, сильный.

— Через полчаса соберёмся, и я тебя провожу.

Я вспомнила, что ему самому дали всего полтора часа на отдых.

— Я тебе отдохнуть не дала. — Сказала — и прикусила язык: на оправдание напрашиваюсь? На утешение усталого человека, что всё нормально и он успеет когда-нибудь где-нибудь присесть и, кроме недавних минут десяти сна, поспать хотя бы не сколько часов?

— Я рад, что ты здесь, — просто сказал Кирилл и ладонью на затылок мягко пригнул меня ткнуться щекой в его щёку.

Через минуту я вспомнила и, вывернувшись из-под его тёплого тела, вскочила. Хотя очень не хотелось.

— Кирилл, ты голоден?

— Напоили кофе в одном месте.

— У меня есть консервы! Успела забежать в супермаркет!

— Что?.. — начал он, недоверчиво улыбаясь мне, всё ещё лёжа полубоком на диване.

— Лежи пока! — Я бросила в него его же брюками и побежала в кабинет собирать свои вещи и вытаскивать припрятанные консервы.

У него нашлась начатая пачка печенья, так что вскоре мы ели довольно странную пищу, памятуя о том, что печенье всё-таки сладкое, а консервы я захватила мясные. Ничего. Уминали оба за милую душу. Перед тем оделись наконец, потому что — не знаю, как Кирилла, — но меня начала бить самая настоящая дрожь от холода… После довольно сытного завтрака, присматриваясь к окнам, которые уже вовсю светлели утренней серостью, я спросила:

— А может, мне всё-таки остаться? Буду уходить в состояние Тени, бегать в магазин, кормить тебя. Кому-то же надо проследить за тобой, чтобы ты вовремя…

— Ингрид, — терпеливо позвал он меня, расходившуюся в своих мечтах быть ему нужной. — Это не твоя война.

— И как ты представишь меня своим охранникам?

— Ну, соображу как-нибудь. Во всяком случае, это будет хороший пинок по самолюбию тех, кто думает, что хорошо умеет играть в такие игры.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Не хочешь ли ты сказать, что среди военных есть люди, которые владеют техникой Тени?

— У нас это называется несколько иначе, — спокойно ответил он. — Сам я такими вещами не занимался — нет предрасположенности. Но есть спецы — они умеют исчезать. Не почувствуй я твоих духов, вызвал бы немедленно тех, кто умеет распознавать Тень.

— Хочешь сказать, я была слишком… — я затруднилась выразить мысль.

— Начиная твоим присутствием и заканчивая «сердечком» на зеркале, ты постоянно давала о себе знать, — усмехнулся Кирилл.

Мы сидели на краешке дивана, тесно прижавшись друг к другу. Уже было сказано, что мне пора уходить, но Кирилл не делал ни единого движения, чтобы встать и поторопить меня. И мне было уже от одного этого бездействия уютно в этой бедно обставленной комнате.

— Тебе передали, что брат и дед в безопасности? — спросила я тихонько.

— Передали. — И Кирилл снова усмехнулся. — Передали так, что моя охрана на дыбы встала. Скинули на вирт, хотя он у меня новейший и закрытый. Кто постарался? Эрик? И где сейчас Рольф? Хотя догадаться нетрудно — на твоей любимой планете.

— Угу… На ней. Кирилл, когда здесь, на Сэфа, всё закончится?

— Не знаю. По нашим прикидкам, осталось не более недели, когда мы всё тут возьмём под контроль.

— Тогда ты будешь свободен?

— Не знаю. Надеюсь на выход в отставку. Но опять-таки это долгая история, если учесть три года, в течение которых меня считали мёртвым.

— Тебя проверяли? — насторожённо спросила я, уловив в последней реплике нотку горечи. — Ну, после того как ты объявился?

— Да.

Односложный ответ заставил меня присмотреться к нему. И похолодеть. А если охранники, ну — телохранители, приставлены к нему не только для того, чтобы спасать его от нападений и ловить на него, как на живца, бандитов? А если эта охрана следит и за ним самим?.. Но так легко оставить его в этом кабинете… Откуда легко могу сбежать даже я? То есть получается… Охрана прекрасно знает, что Кирилл сбегать не собирается, но приставлена к нему не только для защиты как «глав штаба», но и для напоминания, что он человек, которому из-за его мнимой смерти не доверяют? Постоянное напоминание. Поэтому третий из телохранителей так легко оставил его в коридоре, а потом почти повелительно, в приказном порядке напомнил, что на отдых дано всего полтора часа?

Не оттого ли охрана встала дыбом, как он выразился, что ребята Эрика пробились сквозь немыслимые преграды и… И тем самым подставили Кирилла, заставив его охрану поверить, что он связан ещё и с криминальным миром? Сказал ли он им, кто такой Эрик? Надо бы спросить самого Эрика, каким образом они достали засекреченный номер вирта Кирилла и как представились, передавая для него жизненно важную информацию.

И даже еды не принесли!

— Не думай про это.

Новыми глазами смотреть на Кирилла уже привычно. Постоянно изменяется мнение, и постоянно появляется иной человек — не тот, к которому привыкла.

С другой стороны, много ли я знаю самого Кирилла… Месяц, пока кокетничала с ним, не считается. Там был абсолютно незнакомый, некрасивый человек, с которым мне захотелось поиграть в «Красавицу и чудовище», оставив ему не самый приглядный образ в этой игре. Три дня, в течение которых мы почти не вылезали из постели. Несколько часов в несколько суток общались далее. В сущности… В сущности, я его очень хорошо знаю, потому как мы смогли быть вместе в довольно экстремальных обстоятельствах.

Несмотря на все свои шрамы и ожоги на лице (теперь я знаю, что получены они во время организованного Хантерами взрыва), Кирилл очень красив: эти тонкие черты лица — не только результат чистоты рода Эйденов. Это ещё и результат проявившейся в нём в последнее время его настоящей личности, гордой и свободной. С таким Кириллом я пройду в любое общество. И там, даже при наличии шрамов, будут преклоняться перед ним как перед аристократом. И этот аристократизм не наигранное.

Прервав размышления, я деловито спросила:

— Мне уже пора уходить?

— Боюсь, что так.

— И как это дело организуем?

— У тебя идеи есть?

— Перейду в состояние Тени. Думаю вернуться к своему катеру. Ребята Эрика поднимут меня и помогут выбраться с Сэфа. Жаль, что тебя прихватить не удастся.

— Ингрид… Ты же понимаешь, что переход из официального трупа в беглого военного преступника не даст нам жить нормально.

Я немедленно обняла его, усевшись к нему на колени. «… не даст НАМ жить нормально». В его сильных руках тепло и уютно. Но тревога томила.

— Кирилл.

— Мм?

— Обещай, что вернёшься — и очень скоро.

— Не люблю давать обещаний.

— Мне — плевать. Я буду ждать. Учти. Если понадобится, я найму лучших адвокатов для тебя. У тебя будет лучшая защита.

— Ингрид, за это не бойся. Наше ведомство заинтересовано выяснить всю правду. Поэтому я надеюсь, что меня выпустят.

— Всего лишь надеешься?.. — скептически переспросила я. И добавила спокойно: — Если твои надежды не сбудутся, Содружеству придётся пережить ещё одну войну. И начну её я.

Не выпуская меня из рук, Кирилл молчал, словно отключился от окружающей его действительности. Я осторожно подняла руку коснуться его коротко стриженных тёмных волос. Рассеянно проговорила:

— Странно… Вот ты сказал и не однажды — нам. А мы ведь вообще ни разу не говорили о том, чтобы быть вместе.

— А ты против? Чтобы вместе?

— Я против того, чтобы молчать об этом, — заявила я и поцеловала его. — Но я рада, если даже без слов понятно, что мы с тобой идеальная пара.