Сохраняющая машина - Филип Киндред Дик

В безжалостных лучах добела раскаленного солнца очертания корабля дрожали и переливались. Исполинская сигара из легких сплавов и волоконных пластиков, возвышающаяся над дурацкой путаницей самодельных лачуг. Еще один грузовик и — до свидания. Еще одна жалкая капля из единственного их источника безопасных, незагрязненных припасов, капля, от которой может зависеть их жизнь и смерть.

Моля Бога, чтобы не случилось никаких неожиданностей, Теллман повернулся в ту сторону, откуда должна была приехать на потрепанном своем грузовике Эдна Бертельсон. Последняя непрочная пуповина, соединяющая их со сказочно изобильным, неразрушенным прошлым.

По обеим сторонам дороги — роскошные абрикосовые сады. Среди гниющих на земле плодов лениво жужжат мухи и пчелы. Время от времени встречаются придорожные лотки, с которых этими же дарами природы торгуют летаргически сонные дети. То справа, то слева — дорожки, ведущие к фермам, на дорожках стоят бьюики и олдсмобили. Бродят собаки. На одном из перекрестков — новенькое, щеголеватое кафе, над ним подмигивает призрачно-бледная при дневном свете неоновая вывеска.

Глаза миссис Эдны Бертельсон враждебно скользнули по кафе и стоящим вокруг него машинам. Городские. Приезжают в долину, срубают столетние дубы, сводят старые фруктовые сады, строят здесь свои дачи, прямо посреди дня пьют в кафе виски и едут себе дальше, будто так и надо. Гоняют на своих открытых крайслерах со скоростью семьдесят пять миль в час. Машинам, скопившимся сзади, видимо, надоело тащиться шагом, они рванулись вперед, обгоняя грузовик. Миссис Эдна Бертельсон пропустила их с презрительным безразличием, на ее каменном лице не шевельнулась ни одна морщинка. И поделом им, торопыгам. Если бы и она так вот всегда торопилась, никогда бы ей не заметить этой своей странной способности, обнаруженной во время долгих неспешных поездок, когда рядом никого и есть время подумать. Никогда бы не узнать, что она может заглядывать в «потом», никогда бы не найти этой дырки в складке времени, позволившей ей торговать по таким сумасшедшим ценам. Пусть спешат, если им так нравится. В кузове грузовика мерно подпрыгивал тяжелый груз. Выл мотор. У заднего стекла уныло жужжала полудохлая осенняя муха.

Удобно развалившийся среди ящиков и коробок Джеки благодушествовал, глядя на проплывающие мимо абрикосовые сады и встречные машины. На фоне вылинявшего от жары неба вставал пик Маунт Дьябло, огромная синяя с белым глыба холодного камня. К вершине пика липли белесые струйки облаков — говорят, Маунт Дьябло очень высокий. Джеки скорчил рожу собаке. Собака стояла на обочине и вроде как размышляла — переходить ей на другую сторону шоссе или уж не надо. Увидев ремонтника «Пасифик Телефон», разматывающего с огромной катушки проволоку, Джеки весело помахал ему рукой.

Грузовик резко свернул с шоссе, теперь под колеса летело черное полотно проселка. Машин стало меньше. Дорога пошла в гору… Постепенно роскошные сады остались позади и сменились плоскими, бурыми полями. Справа показался облезлый фермерский домик. Сколько же ему, интересно, лет? Джеки провожал домик глазами, пока тот не исчез из виду. Дальше никаких строений уже не было, поля пошли неухоженные, необработанные. Иногда попадались дряхлые, покосившиеся изгороди. И столбики, на которых когда-то висели давно уже сорванные надписи. Грузовик приближался к подножию Маунт Дьябло, куда почти никто и никогда не ездил.

«Странно, — рассеянно думал мальчик, — и чего это миссис Бертельсон ездит именно сюда. Здесь же никто не живет». Затем, совершенно внезапно, пропали и поля, вокруг остались одни заросли колючей травы и кустов, дикая местность, а впереди — круто взмывающий горный склон. Запущенную ухабистую дорогу ловко перепрыгнул кролик. Холмы, накатывающие друг на друга, как морские волны, и везде, докуда достает взгляд, — деревья, деревья и огромные валуны. Здесь ведь ничего нет, только пожарная наблюдательная вышка. Всеми забытая зона отдыха, когда-то штат поддерживал ее в порядке, а потом перестал.

Мальчик почувствовал легкий укол страха. Какие же здесь клиенты… Он был уверен, что потрепанный красный грузовик прямо двинет в какой-нибудь город, доставит свой груз — а заодно и его — в Сан-Франциско, или в Беркли, или в Окленд. В город, где можно будет выскочить из кузова и пошнырять вокруг, посмотреть всякое интересное. А здесь — ничего, только заброшенность и пустота, молчаливая и зловещая. Солнце спряталось за склон горы, сразу заметно похолодало. Джеки зябко поежился, он уже жалел, что поехал.

Грузовик двигался все медленнее, а затем раздался громкий скрежет — миссис Бертельсон переключила скорость. С ревом и воем, оглушительно стреляя выхлопными газами, ветхая машина начала преодолевать крутой подъем, карабкаться между неровных, угрожающе острых валунов. Вдали пронзительно вскрикивала какая-то птица, каждый крик отдавался в горах эхом, многократно повторяясь, прежде чем совсем стихнуть. Слушая эти жуткие звуки, Джеки с тоской думал, как бы привлечь внимание бабушки. Как хорошо было бы сидеть с ней, в кабине. Как хорошо было бы…

И в этот момент он заметил… Сперва Джеки не поверил своим глазам, но потом пришлось поверить.

Грузовик начал таять в воздухе. Прямо под ним.

Грузовик таял медленно, почти неощутимо. Он все тускнел и тускнел, красные, проржавевшие борта стали серыми, а затем и вовсе бесцветными. Внизу проглядывало черное полотно дороги. Охваченный диким страхом, мальчик отчаянно схватился за ящики, но пальцы прошли сквозь них как сквозь пустое место; некоторое время Джеки качался на волнах какого-то вспененного моря тусклых форм, среди почти невидимых фантомов.

Его неудержимо повело в сторону и вниз. Теперь он висел — непостижимым, чудовищным образом — посреди грузовика, чуть повыше выхлопной трубы. Отчаянно барахтаясь, Джеки еще раз попытался ухватиться за висевшие прямо над его головой ящики. «Помогите!» — закричал он и услышал громкие раскаты собственного голоса. И — никаких других звуков, рев двигателя почти уже исчез. Какое-то мгновение он еще держался за исчезающую тень грузовика, но тут эта тень пропала окончательно, и мальчик упал на дорогу.

Перелетев от удара через кювет, Джеки покатился по сухой траве. Затем, оглушенный, ошеломленный невероятностью происшедшего и болью, он лежал, хватая воздух ртом и делая слабые, безуспешные попытки подняться. Стояла полная тишина — грузовик исчез, а вместе с ним и миссис Бертельсон. Мальчик остался один; он зажмурил глаза, расслабился и замер, оцепенев от ужаса.

Через некоторое, возможно, не очень большое время Джеки очнулся от визга тормозов и открыл глаза. Рядом остановился оранжевый грязный грузовик муниципальной ремонтной службы, из его кабины выскочили два человека в комбинезонах цвета хаки.

— В чем дело? — еще издали закричал один из них. Потом