Обещание страсти - Даниэла Стил

Его голос стал глубоким и хрипловатым, в нем угадывался смех вперемешку с явной усталостью.

– Что именно ты имеешь в виду?

Она затаила дыхание, ожидая и надеясь. Она только что испугалась до смерти. Она не смеет надеяться. Но она этого хочет.

– Я имею в виду, тащи свою задницу сюда, леди. Я с ума схожу без тебя! Вот что я имею в виду. Как насчет того, чтобы сесть на ближайший самолет, летящий сюда?

– В Сан-Франциско? Ты это имеешь в виду?

– Чертовски верно, я имею в виду именно это. Я так скучаю по тебе, что с трудом ворочаю мозгами, и я закончил все свои дела здесь. И прошло слишком много времени с тех пор, когда я в последний раз гладил твою попку. Мама, мне кажется, прошло пятьсот лет!

– Дорогой, я так тебя люблю. Если бы ты только знал, как я скучала по тебе, и только что я думала. Я получила вечернюю газету, и…

Он быстро прервал ее, и в его голосе прозвучало раздражение:

– Не обращай внимания, детка. Все о’кей.

Он просто успокаивал ее.

– Что ты теперь собираешься делать? – вздохнула она.

– Любить тебя до потери сознания, а потом посвятить несколько дней тому, чтобы встретиться с друзьями. Но ты первый друг, которого я хочу видеть. Как скоро ты можешь приехать сюда?

Она посмотрела на часы.

– Не знаю. Во сколько следующий рейс?

В Нью-Йорке было начало четвертого.

– Есть рейс из Нью-Йорка в половине шестого. Ты можешь успеть на него?

– Господи! Мне нужно быть в аэропорту не позже пяти, что означает выйти из дому в четыре. У меня остается один час, чтобы собраться, и разрази меня гром, я это сделаю. – Она вскочила на ноги и посмотрела в сторону спальни. – Что мне взять с собой?

– Твое прелестное маленькое тело.

– Кроме этого, дурачок.

Но она не улыбалась так долгие недели. Три, если быть точной. Именно столько она не видела его.

– Как, черт возьми, я должен знать, что тебе взять с собой?

– Там тепло или холодно, дорогой?

– Туманно. Ночью холодно, а днем тепло. Кассия, посмотри в «Таймс». И не бери с собой норковое манто.

– Откуда ты знаешь, что оно у меня есть? Ты его никогда не видел.

Она снова улыбнулась. Пошли к черту все заголовки в газетах! С ним все в порядке, и он любит ее.

– Я просто предположил, что у тебя есть норка. Не бери ее с собой.

– Я и не собиралась. Еще какие будут инструкции?

– Только то, что я слишком люблю тебя, женщина, и это последний раз, когда я выпускаю тебя из виду.

– Обещания, обещания! Эй, ты встретишь меня?

– В аэропорту? – Казалось, он удивился.

– Угу.

– А я должен? Или будет более прилично, если я не стану тебя встречать?

Опять то же самое. Осторожность, благоразумие.

– Плевала я на осторожность. Я не видела тебя почти три недели, и я люблю тебя.

– Я встречу тебя. – В его голосе прозвучал восторг.

– Уж постарайся.

– Да, мадам. – Его смех защекотал ее ухо, потом они повесили трубки.

Он боролся сам с собой и своим сознанием три ужасные недели, и он проиграл. Или выиграл, он до сих пор не уверен. Но он знает, что ему нужна Кассия. Несмотря ни на что.

Глава 17

Самолет приземлился в семь четырнадцать по сан-францисскому времени. Она вскочила, прежде чем самолет остановился. И, невзирая на настойчивые просьбы стюардесс, она смешалась с толпой в проходе.

Она полетела вторым классом, чтобы не привлекать внимания. На ней были черные брюки и черный свитер; плащ она несла в руке, солнцезащитные черные очки держались высоко на голове. Она старалась казаться незаметной, почти совсем незаметной, хотя и очень хорошо одетой. Мужчины провожали ее взглядами и приходили к выводу, что она выглядит слишком богатой и чопорной. Женщины разглядывали ее с завистью. Стройные бедра, худенькие плечи, густые волосы, большие глаза. Она не может быть незамеченной, и дело совсем не в титуле или росте.

Двери не открывали целую вечность. В самолете было жарко и душно. Багаж ее попутчиков ударял по ногам. Дети начали плакать. Наконец двери открыли. Толпа стала шевелиться, сначала еле-еле, а потом с неожиданным натиском. Самолет извергал своих пассажиров, как зубную пасту из тюбика. Кассия прижалась к другим пассажирам и, повернув за угол, увидела его.

Его голова возвышалась над всеми встречающими. Его темные волосы блестели, и она со своего места могла видеть его глаза. В руке он держал сигару. Настоящее воплощение ожидания. Она помахала, и он увидел ее. Его лицо осветилось радостью, и он осторожно стал пробираться сквозь толпу. Через мгновение он очутился рядом с ней и, схватив ее в объятия, оторвал от земли.

– Мама, как здорово видеть тебя!

– Ох, Лукас!

Она улыбнулась, все еще находясь в его объятиях, и их губы слились в долгом, голодном поцелуе. Пусть будут прокляты все папарацци. Пусть радуются тому, что увидели. Она наконец снова рядом с ним. Остальные пассажиры обходили их, как вода в потоке обтекает скалы, и в конце концов никого не осталось, кроме них.

– Пойдем возьмем твои чемоданы и поедем домой.

Они обменялись взглядами, обычными для людей, долго деливших одну постель, и сели в лифт, ведущий к зоне выдачи багажа. Ее маленькая ручка оказалась крепко зажатой в его большой руке. Люди смотрели на них, наблюдая, как они идут рука об руку. Они представляли собой пару, которую замечают, на которую смотрят с завистью.

– Сколько чемоданов ты взяла с собой?

– Два.

– Два? Мы пробудем здесь только три дня.

Он рассмеялся и еще раз обнял ее. А она постаралась не показывать боли, которая пронзила ее. Три дня? И это все? Она не спросила его заранее. Но, по крайней мере, хотя бы три дня. Во всяком случае, они снова вместе.

Он легко подхватил ее чемоданы с вращающегося диска, сунул один под мышку, еще один взял за ручку и свободной рукой крепко обнял Кассию, прижав ее к себе.

– Ты не слишком разговорчива, Мама. Устала?

– Нет. Счастлива. – Она подняла на него взгляд и теснее прижалась к нему. – Господи, сколько же времени прошло!

– Да, и больше такого не случится. Это вредно для моей нервной системы.

Но она уже поняла, что их следующая разлука может быть такой же долгой. Даже дольше. Такое может случиться. Это его образ жизни. Но сейчас все замечательно. Их трехдневный медовый месяц только начинается.

– Где мы остановимся?

Они ждали такси. Пока все идет гладко. Ни камер, ни журналистов. Никто даже не знал, что она уехала из Нью-Йорка. Она позвонила только своему агенту по поводу колонки, сказав, что берет два дня отдыха, после чего перезвонит. Они могут использовать дополнительные пикантные подробности, для которых не хватило места в колонке на этой неделе. Это позволит им продержаться, пока она снова не займется Мартином Холламом.