Обещание страсти - Даниэла Стил

Кассия вышла из «Ла Гренуй» легкой походкой и пошла вдоль Пятой авеню, чтобы посмотреть на витрины в Саксе. Она летит в Чикаго. Чикаго! И она наконец окончательно избавилась от Уита, причем сделала это наилучшим образом. Бедняга, он готов был заплакать от облегчения. Ей было отчаянно трудно изображать угрюмый вид. Ей хотелось поздравить его и себя. Им следовало бы чокаться фужерами с шампанским и вопить от восторга после всех этих лет, которые они потеряли понапрасну, изображая комедию для друзей, причем, черт возьми, они даже не были женаты! Но они были хорошим прикрытием друг для друга. Именно прикрытием. Слава богу, что она не вышла за него замуж. Господи, ее передернуло от одной только этой мысли.

И тут еще одна мысль пришла ей в голову. Уже много дней, неделю, может быть, больше, она даже не помнила, как давно. Она даже не думала о нем. Марк. Но все в один день? Одним махом? Избавиться от всех старых отношений? От них обоих? Не слишком ли это? Она привязана к Марку гораздо больше, чем к Уиту. Уит влюблен. У него любовник. Но Марк? Господи, это все равно как удалить два зуба мудрости в один день.

Но ноги необратимо понесли ее к станции метро на углу Пятьдесят первой улицы и Лексингтона. Она должна. Она действительно должна. И она знает это.

Постукивая колесами, поезд помчался в сторону юга, а она села и стала размышлять, почему едет в Сохо. Из-за Люка? Но это сумасшествие. Она едва знает его. И что будет, если он отменит уик-энд и больше никогда с ней не увидится? И что, если она поедет на уик-энд и после этого он с ней расстанется? Что, если? Но она знает, что дело не в Люке. Это нужно ей самой. Она должна это сделать. Она не может больше играть в эти игры. Ни с Уитом, ни с Марком, ни с Эдвардом, ни с кем-либо еще. Ни сама с собой. Много слоев кожи змеи по имени Кассия Сент-Мартин слезают с нее. И вот это была бы славная новость для колонки.

…С Марком все было намного труднее. Потому что он нравился ей.

– Ты уезжаешь?

– Да.

Она выдержала его взгляд. Ей захотелось погладить его по волосам, но она сдержалась.

– Но это ничего не изменило прошлым летом. – Он выглядел огорченным и поставленным в тупик, и даже казался моложе своих лет.

– Сейчас это меняет все. Может быть, я не вернусь очень долго. Год, два года, я действительно не знаю.

– Кассия, ты выходишь замуж? – напрямую спросил он.

Ей захотелось сказать «да», чтобы упростить ситуацию, но она не стала этого делать. Достаточно сказать, что она уезжает. Так проще.

– Нет, детка. Я не выхожу замуж. Я просто уезжаю. И по-своему я люблю тебя. Слишком люблю, чтобы портить тебе жизнь. Я старше тебя, у каждого из нас своя жизнь. Просто пришло время, Маркус. Я думаю, ты сам это знаешь.

Он прикончил бутылку кьянти, а она допила свой второй бокал. Они заказали еще одну.

– Можно я спрошу у тебя кое-что странное?

– Что?

Он улыбнулся ей в нерешительности; мальчишеская улыбка, которую она так любила. Но в этом вся проблема. Она любила его улыбку, волосы, «Партриджа» и студию. Но она на самом деле не любила Марка. Не по-настоящему глубоко. Не так, как Люка. Недостаточно.

– Это ты та цыпочка, которую я видел в газете?

Она долго молчала, прежде чем ответить. Потом посмотрела ему прямо в глаза.

– Да. Вероятно. И что?

– А то, что мне было просто любопытно. Как ты чувствуешь себя, находясь там, наверху?

– Одиноко. Запуганно. Большую часть времени скучно. Это совсем не радостно.

– И из-за этого ты приходила сюда? Потому что тебе было скучно?

– Нет. Может быть, сначала, чтобы развеяться. Но ты стал особенным человеком для меня, Марк.

– Как способ сбежать от действительности?

Да. Но как сказать ему это? И зачем говорить это теперь? О, пожалуйста, не заставляй меня причинять ему боль, не больше, чем мне придется.

– Нет. Ты личность. Замечательная личность. Человек, которого я любила.

– Любила? Но больше не любишь? – Он посмотрел на нее, и в его невинных детских глазах заблестели слезы.

– Времена меняются, Маркус. И мы должны позволить им меняться, ради нас обоих. Когда люди цепляются за прошлое, становится только хуже. Сейчас уже слишком поздно. Ради нас обоих я должна расстаться с тобой.

Он печально кивнул, а она коснулась его лица в последний раз, прежде чем встать и уйти. Выйдя за дверь, она почти побежала. К счастью, по улице проезжало такси. Она остановила его и быстро скользнула внутрь, чтобы никто не видел слез, струившихся по ее щекам.

Он больше никогда не увидит ее. Только в газетах, время от времени.

Телефон зазвонил, когда она входила в дверь. Она чувствовала себя вымотанной. Это действительно удаление двух зубов мудрости за один день. Четырех зубов мудрости. Девяти. Сотни. И что еще теперь? Это не может быть Уит. Эдвард? Ее агент?

– Привет, Мама. – Это Люк!

– Привет, дорогой. О господи, как хорошо услышать твой голос. Я абсолютно без сил. – Ей так необходимо было услышать его голос, почувствовать прикосновение его руки.

– Что ты сегодня делала?

– Все. Ничего. Это был ужасный день.

– Боже, по твоему голосу похоже на то.

– Я просто «решила свои проблемы», как ты выразился бы. Прошлой ночью я сочинила маленькую скверную заметку для колонки, рассчитанную на то, чтобы вызвать ревность у любовника Уита. – У нее нет секретов от Люка. Теперь он знает все о ее жизни. – Это сработало, поэтому мы с Уитом встретились за обедом и выяснили отношения. Уитни больше не будет сопровождать меня на приемы.

– Похоже, ты расстроена. Ты ведь этого хотела?

– Да, поэтому я это и сделала. Я просто хотела сделать это так, чтобы не разрушить его эго. Я чувствовала себя обязанной позаботиться об этом, после стольких лет. Мы сыграли в нашу игру до конца. А потом я поехала в Сохо и покончила со всем там. Я чувствую себя подлой сучкой.

– Да, после такого всегда чувствуешь себя плохо. Мне жаль, что тебе пришлось решать все это в один день. – Но по его голосу нельзя было сказать, что ему жаль, и она поняла, что он испытал облегчение. Она обрадовалась, что так поступила.

– Это необходимо было сделать. Мне стало легче. Я просто устала. А как дела у тебя, любимый? Занятой день?

– Не такой занятой, как у тебя. Чем еще ты занималась, детка? Никаких модных благотворительных мероприятий? – Он рассмеялся, а она застонала. – Я сказал что-то не то?

– Магическое слово, вот дерьмо! Ты только что напомнил мне, что в пять я должна присутствовать на собрании, посвященном больным артритом. О, дерьмо и все черти в аду!

Он рассмеялся, а она хихикнула.

– Вот бы Мартин Холлам услышал тебя сейчас!

– Заткнись.

– Ну что ж, у меня для тебя есть еще хорошие новости. Мне жаль, что в такой день еще и я вынужден огорчить тебя. Ты не сможешь прилететь в Чикаго на этот уик-энд, детка. Возникли кое-какие сложности, и мне придется лететь на побережье.