Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова

Подвал был завален разным хламом, книгами и старой мебелью, и вскоре я начала беспрестанно чихать от пыли. Я бродила в темноте, сослепу натыкаясь на какие-то предметы; пару раз что-то упало сверху, едва ли мне не на голову. Увы, но тот, кто дал мне мои феноменальные зрительные способности, явно забыл включить в их комплекс способность видеть в темноте как кошка. Это была явная недоработка: я видела в темноте очень плохо, возможно, даже гораздо хуже обычного человека. Точнее — не видела ничего. Двери я не нашла, зато обнаружила в одном месте слабый свет, пробивавшийся сквозь щели. Наверное, это заколоченное фанерой окно, подумала я, и не ошиблась. Пошарив в темноте рукой, я нащупала какой-то тяжёлый предмет и, как следует размахнувшись, зашвырнула его в предполагаемое окно. С первого раза не получилось, и мне пришлось добавить немного усилий, совершив ещё несколько бросков. Наконец фанера поддалась, треснула пополам, и я не без труда выбила её наружу, получив отверстие, через которое должна была пролезть. Свет от фонарей с улицы упал вниз, осветив рухлядь передо мной. Я с торжествующей улыбкой залезла на стол, ухватилась за подоконник, подтянулась на руках, и вот моя голова уже показалась на поверхности. Так… интересно, куда это я попала? Вроде похоже на Трубную улицу… А вот ещё чьи-то ботинки…

— Эээ… Тебе помочь? — раздался надо мной знакомый озабоченный голос, и я чуть не рухнула обратно в подвал.

Я медленно подняла голову. Бальдерик Рэй сидел на корточках и с изумлённым выражением лица наблюдал за моими действиями. Поскольку я молчала и лишь дико пялилась на него, он протянул мне руку.

— Давай руку, — сказал он.

Я, совершенно убитая, протянула ему руку, и он быстро вытащил меня на улицу.

— Интересно, а чем тебя нормальный-то вход не устроил? — спросил он, задумчиво разглядывая проложенный мной «новый маршрут»; уголки его губ чуть подрагивали, сдерживая улыбку.

— Да это… Просто я решила… сократить себе путь. Вот… — невнятно произнесла я какую-то чушь и тут же густо залилась краской. Хорошо ещё, что на улице было темновато, и, возможно, в свете тусклых фонарей он не смог разглядеть моего неестественного стыдливого «румянца».

— Понятно… Путь, безусловно, неблизкий, и особенно учитывая все те трудности, через которые тебе пришлось пройти… — он усмехнулся: — Знаешь… Я услышал грохот и подумал, что началось землетрясение.

Я нервно закашлялась.

— Правда? Так слышно было… — промямлила я, готовая от стыда сквозь землю провалиться.

— Глазам своим не верю! — неожиданно воскликнул он и расхохотался. — Ты что, разбила бюст Карла Маркса? Ай-яй-яй! Хулиганка!

Я посмотрела на гипсовый бюст, валяющийся на земле, и снова покраснела. У него отсутствовал нос и была снесена почти половина черепа. Наступило неловкое молчание. Внезапно Бальдерик Рэй спохватился.

— Ммм… Ну ладно, — едва сдерживая смех, сказал он. — Я бы тебя с удовольствием подвёз, но, к сожалению, меня срочно пригласили на важную встречу. Так что — пока-пока? Ещё увидимся.

— Ну да… наверное, как-нибудь… — чуть слышно пробормотала я себе под нос, не смея поднять на него глаза.

Он отступил на шаг назад, внимательно осмотрел меня с ног до головы и осторожно снял какую-то соринку с моих волос, затем весело подмигнул мне и, повернувшись, быстрым шагом ушёл прочь. А я осталась стоять одна посреди безлюдной улицы, проклиная себя за свою неловкость и полную непроходимую тупость.

Плохо было то, что он стал частым гостем в Центре Магии. Вот уж принесла нелёгкая! Сидел бы в своём Лондоне. Так нет же! Надо всё испортить! Мой покой был нарушен самым грубым образом.

Я была в полной уверенности, что сумела акклиматизироваться в этом городе, слилась с ним, усвоила все необходимые правила поведения и стала его полноценным обитателем, но на деле я осталась всё той же дикаркой из маленького провинциального городка. Встреча с Бальдериком Рэем подняла во мне целую кучу комплексов и открыла глаза на те проблемы, которые я упорно считала несуществующими. Я совершенно не умела флиртовать и остроумно шутить. Что за этим скрывалось, я поняла: попытка защититься. Мне не хотелось стать очередной игрушкой этого красавца. Я чувствовала свою сильную незащищённость и уязвимость перед ним, чего объяснить себе не могла.

Я старательно стала избегать его. Завидев его машину в тупике Центра Магии, я начинала трястись как в лихорадке. Сказать, что меня сильно напрягала его близость — значит ничего не сказать. В его присутствии я испытывала чувство сильнейшего стресса и дискомфорта. Он не подходил ко мне, иногда делал вид, что не замечает меня вовсе; возможно, я произвела на него дурное впечатление, или он вообще решил, что я чокнутая. Ну и хорошо! Этого-то мне и надо…

Но я рано успокоилась. Он отнюдь не игнорировал меня, просто давил морально. Через некоторое время он каким-то образом узнал номер моей комнаты в общежитии (определённо ему это не составило труда), и, спустя неделю после нашего странного «знакомства», мне каждый день стали приносить на проходную разные съедобные презенты: то дорогие шоколадные конфеты, то какие-то нереально воздушные вкусные тортики и пирожные, к которым прилагалась неизменная записка с обозначением имени дарителя — «В.R.». И это я тоже расценила как элемент психологического давления. Но при встрече со мной Бальдерик Рэй невозмутимо продолжал делать вид, что не замечает меня.

— Слушай, а кто это тебя так балует? — допытывались девчонки, набивая конфетами рты и закатывая глаза от удовольствия.

— Бабушка из деревни присылает! — злилась я.

— Да ладно, не гони… Это же всё стоит больше, чем наши стипендии. Давай, колись, кто ОН? Этот прекрасный принц с инициалами «Б.Р.»

— Принц? — усмехнулась я ехидно. — Да это всего лишь… один старый осёл, которому делать нечего! Вот это кто! Принца тоже мне нашли!

— Ну, ты даёшь! А конфетки-то — супер, вкусненькие. Ты это… не посылай его так сразу, ладно? Будь, в конце концов, человеком, и дай нам хоть немного насладиться этими божественными яствами.

Возмущению моему не было предела…

В Центре тоже поползли какие-то нелепые сплетни. Ведьмочки глупо хихикали, завидев меня. Остальные многозначительно перемигивались между собой или загадочно улыбались. Странная атмосфера накалялась.

Если в разговоре упоминали его имя, то частенько поглядывали в мою сторону с какими-то, как мне казалось, недвусмысленными улыбочками. Возникло неприятное ощущение, что все только и делают, что шепчутся об одном и том же, найдя в этом предмет для всеобщего развлечения. Я изо всех сил притворялась, что ничего такого не замечаю и всё это «броуновское движение» относится не ко мне, но это было очень нелегко. Мне хотелось, чтобы всё стало по-прежнему и повышенное нездоровое внимание к моей персоне сменилось на что-либо другое. В какой-то момент мне и вовсе стало мерещиться, что против меня затеян самый настоящий заговор. Нервы мои не выдерживали. Надо было это как-то прекращать. Либо у меня началась паранойя, либо надо мной и вправду все издеваются, специально создавая напряженную психологическую атмосферу, — словно Бальдерик Рэй негласно задал им подобный тон в отношении меня, и они следуют ему. Но я не была полностью уверена в том, что это не мои фантазии, и доказать ничего не могла. Единственный выход — поговорить с ним и тем самым попробовать хоть как-то снизить градус возникшего напряжения. Я долго оттягивала этот момент, откладывая до следующего удобного случая, который почему-то всё никак не наступал. Промучившись ещё неделю, я поняла, что так дальше продолжаться не может: или я решаюсь на разговор с ним, или я окончательно сойду с ума. Другого не дано.

У меня всё никак не получалось поймать его одного, поскольку вокруг него постоянно толпилась куча народа. Все хотели с ним поговорить, что меня почему-то бесило ещё больше.

Поэтому однажды, увидев, как он в одиночестве идёт по коридору, я подошла к нему, точнее бросилась навстречу, едва не сбив с ног.

— Можно тебя на минутку? — позвала я его предательски дрогнувшим от волнения голосом, оглядываясь по сторонам: не видит ли нас кто. Но, слава богу, в коридоре мы были одни.

— Всего лишь на минуту? — обольстительно улыбаясь, спросил Бальдерик Рэй. Я молча кивнула.

— Тогда прошу, — пригласил он, открывая передо мной двери конференц-зала, напротив которого мы стояли.

Мы зашли внутрь тёмного пустого зала.

— Здесь так темно… — робко сказала я.

— Темнота — лучший друг молодёжи, — пошутил он, но всё же нащупал на стене выключатель и зажёг лампочки.

— Разве ты не можешь видеть в темноте как кошка? — удивлённо спросил он, намекая на мои сверхвозможности.

— Нет.

— Итак… — он выжидательно посмотрел на меня.