Горожане - Валерий Алексеевич Гейдеко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не может быть!
— Ну почему? Все может быть. Другое дело, тебе не хочется верить в это.
— Нет, извини, — запротестовал Кеша. — Мы с тобой не о том говорим. Существуют какие-то единые критерии, ну, например, уровень благосостояния. Если наши магазины завалены кособокими костюмами, а за каждой заграничной тряпкой все гоняются, разве это порядок?
— Да не в этом же дело! Я видел в Праге одну премилую вещицу: домашний туфель с электрообогревателем. Огромный такой тапочек, две ноги сразу в него помещаются, миленький, симпатичный, с бантом, с отделочкой, а внутри — обогреватель. Пришел человек с улицы, замерз, и вот он ноги туда опустил и сидит, читает вечернюю газету. Жизнь прекрасна! У нас ничего подобного не производят. Ну и что?! Я вовсе не считаю эту грелку критерием социального прогресса, о котором ты говорил. Что мы сравниваем, давай подумаем. Бывшее буржуазное государство, со стабильной экономикой, все катаклизмы коснулись их боком, краешком. А что мы? С чего начинали, да не один раз? Колоссальная страна, великий народ, но и доставалось нам как никому. И еще — у нас всегда существовало какое-то пренебрежение к быту. А на Западе это — целое искусство. Ничего, и до кофточек дойдут руки, вот увидишь! Так или нет?
— Так-то оно так.
— Ну вот и прекрасно, — сказал Виктор. — Я же знал, что мы найдем с тобой общий язык.
Мир с Кешей был окончательно восстановлен. Про Катю тот не спрашивал, а она несколько дней на пляже не появлялась. Виктор предположил, что с девушкой что-нибудь случилось, и ему было это даже отчасти приятно: значит, существовала веская причина, по которой она н е м о г л а прийти в тот вечер.
Появилась она на пляже, когда Виктор почти перестал о ней думать. Он лежал на песке, читал «Комсомолку» и не сразу понял, что заставило его прервать чтение и посмотреть на берег. Катя вышла из воды, руки у нее были чем-то заняты, поэтому она не стала, как всегда, отжимать купальник, а передернула, повела плечами, чтобы стряхнуть брызги. Она направлялась к Виктору, а он, помимо воли, не мог отвести взгляда от ее загорелых, крепких, чуть полноватых ног. Понимал, что глупо и даже неприлично смотреть так откровенно, в упор, и все же продолжал смотреть, словно бы в отместку это делал, за то, что она не пришла в тот вечер к спасательной станции.
Катя осторожно несла в руках купальную шапочку с водой. «Облить меня хочет, что ли? — предположил Виктор. — Этого только не хватало!»
Но у нее были какие-то другие планы. Она подошла, показала на шапочку:
— Вот, поймала.
Виктор взглянул: там барахталась какая-то гадость. А, крабы. Бледно-зеленые, с черными широкими полосками, они двигались как-то странно — боком, им было тесно в шапочке, и Виктору пришла в голову нелепая мысль, что крабы забавляются, толкают друг друга.
Виктор смотрел на этих тварей и не знал, что делать и что говорить. Катя с большим интересом наблюдала за возней, которую устроили крабы, и продолжала улыбаться — спокойно и миролюбиво. Виктор подумал с некоторым раздражением: интересно, надолго ли хватит у нее терпения улыбаться, но потом понял, что девочка пришла с ним мириться, видно, хочет загладить вину.
— Меня Елена Ивановна не отпустила, — без всяких предисловий сообщила Катя. — Я уже собралась уходить, а она не разрешила. Я сказала, что иду в кино, но она тоже захотела пойти со мной. Тогда я решила остаться дома, сказала, что у меня голова разболелась. А потом у меня температура поднялась, видно, я перекупалась. Извините меня.
Катя выпалила все одним духом, покраснела и принялась еще внимательнее рассматривать крабов.
Виктор буркнул: «Ничего», — а сам подумал: «Ну, как, доволен? Тетя ее не отпустила! Детский сад, да и только!»
Катя протянула Виктору шапочку, попросила подержать, чтобы вода не расплескалась. Она взяла одного краба, самого крупного, опустила на песок. Тот отчаянно пополз к берегу, Катя все с той же улыбкой («Ну, не сердитесь на меня, пожалуйста») сунула краба обратно в шапочку с водой, но отбирать ее у Виктора не торопилась.
— Не боитесь, что укусят? — Виктор наконец нашелся, что спросить.
— Что вы! Я знаю, как их нужно брать, — весело ответила Катя.
— А я боюсь, — соврал Виктор, ради того чтобы хоть что-нибудь еще сказать.
— Да ну! — опять радостно возразила Катя. — Они совсем нестрашные, что их бояться.
— А я вот боюсь, — повторил Виктор и подумал со злостью: «Заладил одно и то же, боюсь да боюсь. И не крабов ты боишься, а девчонку, десятиклассницу. И еще себя. Всего на свете боишься».
Прибежал Денис. Катя снова вытащила краба на песок, тот, к великому удовольствию Дениски, пополз к морю — неуклюже, боком — и все-таки быстро и упрямо пополз.
— А где он живет… рак? — Дениска помедлил, прежде чем сказать трудное для него слово.
— Не рак, а краб. Раки живут в реке, а крабы — в море. Вот тетя Катя их поймала.
Катя улыбнулась, как бы подтверждая: да, так и есть, но в разговор не вмешивалась. Виктор опять подумал о том, что она упорно избегает общаться с Дениской.
— Папа, я хочу, чтобы ты тоже поймал краба, — решительно приказал мальчик.
— Дениска, там, глубоко в море, живет морской царь. Помнишь, я сказку тебе
