Свободное падение - Александр Афанасьев

В отличие от хрестоматийных агента Малдера и Скалли – эти были куда менее живописными. Один – от тридцати до сорока, дешевый костюм, перхоть… он был похож на агента времен Сухого закона или на не слишком чистоплотного и с чистыми руками полицейского. Второй – лет двадцать пять, почти баскетбольного роста… когда ехали из аэропорта, он смотрел во все глаза по сторонам, ожидая увидеть следы ожесточенных боев. Этого было жаль. Первый почти доработал до пенсии и, наверное, выйдет на нее до того, как все пойдет кувырком. Он уже знает, что ничего не поделать, и единственно, о чем сейчас его забота, так это о размере его пенсионного фонда. А этот… этот пацан совсем еще. Он того поколения, которое выросло на компьютерных играх… где все просто и круто, и главное – если тебя убили, то ты просто возрождаешься на крайней контрольной точке. Этому еще предстоит узнать, что почем…

Сэммел встретил их в своем офисе. Предложил чай, клюквенный морс. После обмена любезностями включил на компьютере видео.

Агенты смотрели видео молча.

– Мы можем это взять, сэр? – сказал старший из агентов.

– Полагаю, что да. Что вы намерены предпринять?

Агент пожал плечами.

– Передадим это в Национальный информационный центр. Они попробуют установить, где это происходило.

– А дальше?

– Извините, сэр, но дальше – уже не наши проблемы.

– Что?!

Агент смотрел на него даже с какой-то… жалостью, что ли. Сэммел понял, что ничего сделано не будет – эти агенты просто забирают запись, они не спрашивают, откуда она, не пытаются допросить кого-то…

Они просто изымают неудобную улику.

– Сэр, вы должны понимать, что система имеет свои ограничения. Эти парни… по сути, они ничего не сказали…

– Ничего не сказали? Это происходило в Батон-Руж, штат Луизиана! Этот дом – он принадлежит одному из моих людей! Я один слышал угрозу убийством или нет?!

– Сэр, этот парень не сказал: делай то-то или не делай этого, а то мы убьем твою семью. Он сказал про джихад, но если мы его вызовем, он скажет, что джихад означает усилие над самим собой, и не более того. А видео с домами он показал просто для того, чтобы, например, сказать, что его усилие будет заключаться в уборке мусора в своем районе. Чтобы он был такой же чистый, как и этот. И мы не сможем опровергнуть его.

– Он послал это видео моему парню!

– Сэр, мы проверим. Если это и в самом деле так – возможно, что-то и удастся сделать. Но полагаю, что…

– Вы что, считаете, что это нормально?

Агент оглянулся по сторонам. Сэммел не раз видел, как это делали русские – проверяя, кто рядом, перед тем, как начать говорить начистоту. Но это были русские. И это была Россия, где четверть века правил Джо Сталин, а людей хватали и бросали в ГУЛАГ за одно сказанное невпопад слово. А теперь так же делал американец.

– Начистоту, сэр. Мы понимаем, что это такое и что значит это видео. Но нужно учитывать политические последствия всего этого. Страна устала от войны, общественное мнение настроено крайне негативно, оно за то, чтобы вернуть наших людей домой. Ваша работа… отнюдь не пользуется популярностью, скажем так. Никому не нравится, что кто-то зарабатывает за год на приличный дом, убивая людей в интересах ресурсных компаний. А эти парни… их моментально поддержат и писники,[59] и все без исключения организации афроамериканцев. Так что на вашем месте…

– Вы не на моем месте, – процедил Сэммел.

– И тем не менее…

– Вы не на моем месте. Вы сидите в гребаной Москве, и в кармане каждого из вас – билет на самолет с открытой датой. А я сижу здесь на гребаном вулкане, затыкая ж…й дыру из по меньшей мере сорока миллиардов извлекаемых запасов и чертовой кучи ублюдков, которые считают, что всю нефть Аллах предназначил мусульманам. И они уже добираются до моих людей через пятую колонну, а вы сидите и говорите мне про политкорректность, так ее мать. Не смейте говорить, что вы на моем месте, вы и не представляете, что значит быть на моем месте.

– Черт возьми, что вы от меня хотите? – вспылив, заорал агент. – Наши возможности тоже ограничены.

– Ограничены? Я просто хочу, чтобы кто-то оторвал свою ж… от стула и защитил граждан США от врагов внутренних, точно так же, как мы защищаем их от врагов внешних. Принесите хоть какую-то пользу, сделайте что-нибудь для вашей страны!

– Это и ваша страна тоже!

Алекс Сэммел вдруг остановился. Резко, как конь на скаку – чтобы понять, что он сказал. И почему это сказал.

И понял.

Он вдруг вспомнил, что первый раз оказался в Афганистане в две тысячи пятом. И с тех пор практически не был в Соединенных Штатах Америки достаточно долго, чтобы помнить что-то хорошее или чтобы сделать что-то хорошее. С тех пор прошло пятнадцать лет.

Он уже пятнадцать лет не выходит из боя…

– А знаете, что, агент… – сказал он. – Последние пятнадцать лет я провел за пределами Соединенных Штатов. Моя страна дала мне винтовку и послала на войну. И я пошел. Последние семь лет я вообще не был в США дольше, чем это было необходимо, чтобы получить новое назначение, залатать лишние дырки в шкуре и решить самые неотложные дела. И знаете что? Там, где раньше была моя страна, теперь ее нет. На ее месте есть что-то чужое. Я уходил на войну из другой страны, агент. И у меня нет никакого желания возвращаться в эту…

…6 февраля (2013 года. – А. Афанасьев) в Сургуте были обнаружены тела двух жителей Киргизии, которые погибли в результате поножовщины с группой кавказской молодежи. Еще один подобный случай произошел в середине января в кафе «Эмбарго». Тогда в ходе массовой драки, зачинщиками которой, со слов очевидцев, выступили приезжие из Дагестана и Чечни, пострадали около двух десятков человек. Впоследствии 11 из них написали заявления в полицию и прокуратуру с просьбой наказать обидчиков по всей строгости закона.

Так же недавно на Нефтеюганском шоссе в Сургуте было расстреляно такси. Таксист не уступил дорогу на левой полосе при свободной правой, в результате обидчики обстреляли автомобиль. По некоторой информации, таксиста преследовали чеченцы, работающие в руководстве службы охраны Китайского рынка. Один из них, который и открыл стрельбу, помещен до суда в изолятор. Как рассказал один из свидетелей, чеченская диаспора хоть и осудила данный поступок, но наняла для земляка самого дорогого и опытного сургутского адвоката.

Губернатор же на вопрос, поступивший от читателя ее мини-блога в «Твиттере», ответила обтекаемо: «Предложения есть? Напишите, позвоните. За дельные идеи буду бесконечно благодарна».

Если это не отписка – то что? Неудивительно, что социальные сети просто кипят от возмущения.

«…Вы не представляете, что в Югре творится, половина населения любого города – это «восточные парни», и это не домыслы мои, это на самом деле так, вот, например, где я живу, половина населения азербайджанцы, там, где я раньше жил, половина были дагестанцы»;

«Я из Югры родом… То, что процентов 40 в каждом городе это правда. В Радужном так вообще больше половины «этих лиц»;

«В Сургуте ситуация действительно нестабильна… Кавказцы (дагестанцы, чеченцы и иные), правда, стали более агрессивными. А происходит это все из-за того, что у полиции и остальных контролирующих структур за последние годы сильно связаны руки, и держать данную категорию лиц под контролем стало невозможно»;

«Главная «заслуга» Комаровой (губернатор региона. – А. Афанасьев) – наводнение Югры жителями кавказских республик. Это наводнение захлестнуло Нефтеюганск, Нижневартовск, Сургут, а в Радужном закончилось межнациональным конфликтом. Нам нужен губернатор, который будет защищать жителей, а не приезжих»;

«Наталья Владимировна Комарова… выделила 280 квартир в новостройках чеченцам как «вынужденным переселенцам». А мне не дают ипотеку, потому что у меня зарплата маленькая. Это нормально?»

Югра. 25 мая 2020 года

Утром на работе не появилась Марина.

Сэммел отсыпался, вчера они прибыли в Сургут в час ночи, и сам опоздал на работу. В офисе, недоуменно взглянув на пустое место ассистентки, он сам включил кофейную машину, прошел в кабинет и начал писать очередной отчет заказчику с рекомендациями по укреплению безопасности. Только закончив его, он понял, что что-то не так. Вышел в приемную. Милош сидел и пил кофе, а Марины не было…

– Где Марина?

Серб достал сотовый телефон, набрал номер. Пожал плечами:

– Не отвечает, сэр…

Сэммел снял трубку стационарного аппарата. Набрал короткий внутренний номер дежурного администратора.

– Это Сэммел. Мисс Ивонина не появилась на работе. Она ни о чем не предупреждала?

– Нет, сэр.

– Когда она последний раз проходила в здание?