Свободное падение - Александр Афанасьев

Это такое слово русское. Отчебурасит, то есть сделает какое-нибудь дерьмо. У русских есть очень много слов, непонятных, но метких, они придумывают их буквально на ходу. Очень творческий народ…

Сэммел поставил на стол большую чашку с кофе, из толстой керамики, чтобы не обжигала руки, даже когда там налит кипяток. Взял со стола свой планшетник, вызвал файл Монро.

– Чанс Алистер Монро, восемьдесят пятого года рождения, родился в Батон-Руж, штат Луизиана. Государственная средняя школа, затем – морская пехота США. Двадцать четвертое экспедиционное соединение, первый батальон второго полка, высадка в Ираке. После возвращения в Кэмп Леджун перевелся в полк специальных операций морской пехоты. Три боевых тура в Афганистан, сорок одна миссия с риском для жизни. Благодарность президента, Бронзовая звезда. Участвовал в экстренной эвакуации американского посольства из Кабула в шестнадцатом, уходил одним из последних. Сразу после этого написал рапорт и демобилизовался. Интересно почему?

Парень промолчал. Он был настоящим американцем – крепким, чуть грубоватым парнем, в котором слилась кровь индейцев из болот Луизианы, французских колонизаторов, мексиканцев и благородных ВАСПов. Наверное, если бы не война – он бы сейчас жил полноценной и полезной жизнью где-нибудь в пригороде, имел бы троих детей, почти выкупленный дом и постоянную работу. А может, и не имел бы – работы-то сейчас нигде нормальной нет.

– Достало? – понимающе сказал Сэммел. – Я тебя понимаю. Меня тоже все уже во как достало…

Сэммел провел ребром ладони по горлу чисто русским движением, углубился в чтение.

– Таджикистан, работал на ДинКорп, дальше к нам. Работал в Казахстане, на обеспечении безопасности каспийской инфраструктуры, отличные рекомендации. Отмечен как потенциальный кандидат на повышение… до сегодняшнего инцидента. Итак, я тебя слушаю, парень. С кем ты хотел разобраться, с двумя «калашниковыми» и мешком снаряженных магазинов, а?

Парень молчал.

– Что у него еще было?

Милош оставил пустую чашку.

– Полный комплект гражданского в мешке. Рабочая роба, почти новая.

– Деньги?

– Около трех штук.

– На билет хватило бы. Куда ты собирался лететь – с мешком оружия? И на чем?

Парень молчал

– У тебя конфликт с местными?

– …

– Ты был пьян?

– …

– Твою мать… – выругался Сэммел.

Достал нож, полоснул по белой ленте наручников. Парень недоуменно посмотрел на него, потом начал растирать запястья.

– Вали отсюда. Давай-давай…

Сэммел энергично покачал рукой.

– Проваливай. Чтобы духу твоего не было. Здесь не армия, не военная полиция, нет ни хрена никаких законов. И я – единственный и окончательный судья. Если я буду разбираться, почему тот или иной козел вдруг решил дезертировать, у меня не хватит времени ни на что другое. Поэтому – давай, вали. Три штуки тебе вернут. Садись на самолет, и чтобы я больше тебя не видел. Работу таксиста найдешь, больше ты ни на что и не годен. Доверия ты больше не заслуживаешь. Дезертир.

…

– Давай, ну? Второй раз говорить?

Парень встал, неуклюже пошел к двери. Перед дверью замер, но его никто не останавливал, и дверь была не заперта. Он нажал на ручку – и дверь открылась…

Когда дверь закрылась, американец и серб переглянулись.

– Что думаешь? – спросил Милош.

– Да ничего не думаю… – Сэммел зло выругался. – Скоро нас всех можно будет с чистой совестью в дурку запереть, понимаешь? У нас крыша едет. А самое плохое то, что ты этого не осознаешь… пока не окажешься с автоматом в руках перед десятком-другим трупов. Которых ты сделал и даже не помнишь, как именно.

– Спаси Мати Богородица, – серб перекрестился.

– Не спасет, друг. Мы забыли Бога. И Бог забыл нас. Вот и все…

Раздался стук в дверь.

– Войдите!

На пороге был Монро.

– Что-то забыл? Документы и деньги получишь на респешн, здесь их нет.

– Нет, сэр. Просто… я не хочу, чтобы вы считали меня дезертиром, сэр.

– Парень, ты в своем уме? Ты покинул пост, взял два автомата и мешок патронов, угнал самолет. И ты хочешь сказать, что ты не дезертир. А кто тогда?

– Куда ты летел? – спросил Милош, наливая себе еще кофе.

– Порт Полярный, сэр.

– О’кей. И что ты там хотел сделать?

– Сесть на судно. До Аляски.

– До Аляски? И что ты нахрен забыл на Аляске? Решил сменить работу?

– Нет, сэр. Просто…

– Что – просто?! – сорвался Сэммел. – Что, нахрен, просто?! Это для вас, козлов гребаных, все, нахрен, просто. Сложно только для меня! И эти сложности создаете мне вы, каждый понемногу! Твою же мать!

– Сэр! – Монро вдруг стал по стойке смирно. – Разрешите доложить, сэр!

Сэммел махнул рукой.

– Докладывай… Если сказать ни хрена толком не можешь.

Если раньше письма писали на бумаге, упражняясь в эпистолярном жанре, то сейчас письма шли по электронной почте. Это же письмо было записано на карточку памяти мобильного телефона. Ее прислали обычным почтовым конвертом, в который вместе с карточкой было вложено три листа бумаги.

Пустых. Умно придумано…

Сэммел сунул карточку памяти в универсальный слот, прогнал антивирусником – чисто. Включил изображение…

– Кто они? – спросил Сэммел после того, как ролик был проигран до конца. – Ты их знаешь? Знаком с ними?

– Черные братья, сэр, – сказал Монро, – уголовники. Приняли ислам в тюрьмах. А этот дом, который на видео, эти женщины… это моя семья, сэр.

Сэммел откинулся на спинку стула. Сдавил пальцами виски… голова просто раскалывалась. Хотелось выпить, но пить было нельзя.

– Ты кому-то это еще показывал?

– Нет, сэр. Я просто… хотел приехать домой до того, как мою семью… вырежут, как в Афганистане. Как это было уже много раз. Мы… мы проиграли эту войну, сэр.

– Ни хрена.

– Нет, сэр. Проиграли, – тихо, но с убежденностью сказал Монро. – И знаете что, сэр. Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, – просто вернуться домой. Пока нам есть куда возвращаться…

Болела голова. Тошнило… от недосыпа, от антацида и кофе… от всего этого гребаного мира. Хотелось заорать.

– Сегодня останешься здесь, в офисе. В течение дня я приму решение. За пределы периметра ни ногой, на первом этаже есть свободное помещение. Милош, проводи его.

Серб положил руку на плечо Монро, и они вместе вышли.

Сэммел хотел запустить видео еще раз, но не был уверен, что у него есть силы смотреть это гребаное дерьмо. Он немного подумал… потом достал карточку, положил рядом. Вызвал рапорт, в котором были изложены обстоятельства дезертирства Монро, и какое-то время сидел и смотрел на него. Потом решительно ударил по клавише «del». Удалить к чертовой матери.

Если бы это все… все вот это, вот это, б…, все можно было точно так же удалить.

Открылась дверь. Вернулся серб.

– Все сделано, – сообщил он.

– Я принял решение, – сообщил Сэммел. – Ничего не было. Как пойдем отсюда, организуй парню билет на самолет и пусть оформят выплату всего, что полагается.

Серб кивнул с явно довольным видом.

– Добро.

Сэммел потер виски.

– Я знаю… ты вряд ли будешь рад это вспоминать…

Серб присел на свободный стул.

– Да… – сказал он, – у нас было то же самое. Все с малого начиналось. Знаешь, с чего начался конец нашей страны. С драки футбольных болельщиков после матча.[58] Тогда… мы не думали, что так будет. Мы не думали… что так все будет, понимаешь? Даже когда мы били этих… мы не думали, что нам придется встретиться с оружием в руках. Что будут гореть деревни. Что за солдатами будут идти торбари… знаешь, кто это такие? Это те, кто добивает раненых и забирает у них все, что есть… золотые зубы… отрезает пальцы, чтобы снять кольца. Мы… знаешь, у нас все-таки была дисциплина, мы могли снять хорошую обувь с убитого или пленного, забрать оружие, боеприпасы, куртку, но если бы кто-то стал отрезать пальцы ради колец, это не поняли свои же. Многих из нас потом судили… но кто судил этих торбарей? Бог?

Сэммел не знал, что ответить. Он старался не говорить со своим напарником о таких вещах – как раз, чтобы не поднимать такие темы.

– И как этого не допустить?

Серб горько усмехнулся:

– Думаешь, я знаю?

Сэммел потянулся за трубкой.

– Зато я знаю…

Агенты прибыли через два дня.

Американское посольство в Москве работало, хотя и сокращенным штатом, но штат безопасности только увеличился. Москва была городом, где свое представительство имело не только ЦРУ, но и ФБР и Секретная служба США. Секретная служба занималась проблемами подделки денег… благо Россия была основным рынком сбыта фальшивых сотен высокого качества из Ирана, ФБР – они действовали под крышей юридического советника посольств – занимались… да много чем они занимались. Были адвокаты, которые пытались что-то сделать с американской собственностью в России – она не была гарантирована после переворота. Были оперативные агенты – они пытались что-то сделать с организованной преступностью, с русской мафией, с кавказскими этническими криминальными группировками, которые в последние годы резко усилились и выходили уже на международный уровень. Были специалисты по борьбе с терроризмом – они тоже пытались что-то сделать, и даже в контакте с русскими. Посольство США напоминало пожарную машину рядом с горящим небоскребом… они пытались что-то сделать и даже где-то сбивали огонь, но главным сейчас было то, не рухнет ли здание на соседние.