благоговения к святыне и от церковной почести к тому, что есть великого и высокого на земле, перенесено было бы к столь уничижительному действию, каково сопровождение преступника на казнь! Сколько было бы сие несообразно, столько же и не нужно. Не на месте казни надлежит совершать таинство покаяния или другое молитвословие, для которого требовалось бы облачение. Для чего же поставлять священника в епитрахили с крестом на эшафоте, близ позорного столба и исполнителя казни? Для произведения впечатления на народ? Религия и святыни ее дарованы Богом человеку для глубокого действия на душу и сердце, а не для поверхностных зрелищных впечатлений, которых действие не глубоко и не прочно и даже, по понятиям и привычкам народа, может быть совсем не то, которое желательно произвесть. Люди грубые и поползновенные к преступлениям, для которых особенно нужно впечатление, отвращающее от преступления, увидев священника в епитрахили с крестом, подле преступника на месте казни, могут подумать, что не слишком тяжко и стыдно идти на казнь с такою почестию, с какою жениха и невесту ведут в церковь или из церкви. Церковь милостива к кающимся, по примеру Господа своего; однако она, по своим правилам, удерживает и скрывает свое милосердие и представляет покаявшихся в тяжких грехах то плачущими у дверей церковных, то изгоняемыми из храма пред совершением таинства, и это частию для очищения их, частию для того, чтобы видом легкого покаяния не ослаблялся страх греха и не усиливалось поползновение ко греху. По соображению с сим, надобно стараться привести осужденнаго преступника к покаянию и спасти погибшего; но едва ли полезно представлять из сего успокоительное зрелище другим порочным людям, чтобы они не вздумали на пути порока обеспечивать себя мыслию, что и после преступления можно умереть так же хорошо христиански, как без преступления. <…> Священник посещает преступника в месте заключения, имея с собою ковчег с малым Евангелием, крестом и епитрахилью или, по крайней мере, с крестом и епитрахилью, для готовности к совершению таинства покаяния. Если увещаемый оказался довольно расположенным к покаянию, священник тогда же может приступить к совершению таинства покаяния. В противном случае, оставив его на время, для размышления о сказанном ему, возобновит свое посещение и увещание один или несколько раз, смотря по надобности и удобности. В удостоении раскаявшегося преступника святого причащения священник должен поступать по церковным правилам и по наставлению своего преосвященного архиерея. В особенности должен священник посетить преступника пред самым препровождением преступника на место казни и увещать его, чтобы он сохранил чувство раскаяния и надежду на милосердие Божие, чтобы принял наказание как средство очищения и исправления и чтобы готов был, если можно будет, сказать всем видящим его: согрешил пред Богом и государем; простите меня грешника, Христа ради. Сим могут окончиться действия священника, если увещаемый поставлен в должное расположение. Но должен священник вновь приблизиться к осужденному на самом месте казни, если сей до сего времени остался в нераскаянии и ожесточении, а притом есть некоторая опасность, что, вследствие наказания, может приключиться смерть. В сем случае священник должен употребить в сие решительное время последние возможные усилия, дабы возбудить в ожесточенном раскаяние и желание прибегнуть к милосердию Божию; и если сие будет достигнуто, поручить его милосердию Божию краткою молитвою в следующих или подобных выражениях: “Господь наш Иисус Христос, пришедший в мир спасти погибших, да не отринет твоего, хотя и позднего, покаяния, но, по бесконечному милосердию Своему, да дарует тебе, по удовлетворении правосудию земному, надежду спасения”. В сих обстоятельствах один только может быть уместно употребить обряд – благословение рукою» (Мнения. Т. доп. С. 168–171).
Между 3 декабря и 19 декабря (без даты). Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Игумения говорила мне о вдове, дочери уволенного протоиерея, чтобы определить ее в просфирню. Я отвечал, что сия бездетна; а есть другие просительницы с малолетними детьми или с калекою. После того, в тот же день вечером, получаю из светских рук просьбу вдовы с изъяснением, что за нее ходатайствует игумения и две светские особы. Скажите игумении, что это не монашеский путь; что не должно оскорблять начальство мнением, будто оно охотнее сделает дело ради бояр, нежели ради человеколюбия и по ходатайству достойных лиц своего звания; что таким действованием, вместо добра, можно только поссорить начальника с почтенными людьми, подведя их под отказ» (Письма преподобному Антонию. Ч. 1. С. 406. № 553).
19 декабря. Резолюция на прошении причта и прихожан о дозволении сделать заем: «Поелику большой колокол есть украшение, а не необходимая потребность церкви, то обременять для сего церковь долгом было бы несообразно с охранением церкви от судебных тяжб» (Резолюции. Т. 5. Ч. 3. С. 61. № 10400).
• Письмо митрополиту Филарету (Амфитеатрову): «Вам угодно было препроводить ко мне восемь указов Святейшего Синода, потому что на них имя Москвы, а не Киева. Но я, получив таковые же с именем Киева, не полагая нужным ради сего вписанного слова домогаться перемены печатного экземпляра указа, и шесть из них препроводил по принадлежности, и только два по случаю остались ненадписанными. Сии два теперь к Вашему Преосвященству посылаю, а вместо их один пойдет в Лавру с Вашею резолюциею. Поелику же остальные шесть мною подписаны и отправлены, то за удобнейшее почитаю возвратить полученные от Вас ненадписанные. В Киевской консистории не будет беды от имени Москвы, как и в Московской от имени Киева» (Резолюции. Т. 5. Ч. 3. С. 73. № 10427).
• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Это хорошо, что скит сделался колыбелью монашества и для некоторых лаврских. Там есть для сего особенное удобство. Думаю, что древние отцы поступали в монашество только в присутствии единодушных и единомолитвенных братий, в устранении от мирских любопытствующих глаз» (Письма преподобному Антонию. Ч. 1. С. 407. № 554).
• Письмо Е. С. Наумовой: «Когда ассирияне под стенами Иерусалима кричали к стоящим на стенах иерусалимлянам, произнося хульные слова на Бога и усиливаясь поколебать их в вере к Богу и верности царю, тогда благочестивый Иезекия не велел своим отвечать, а сам пошел во храм и молился. Так должны поступать и христиане во время обуревания помыслов. Не отвечай, не слушай, углубляйся в свое сердце, призывай имя Господа Иисуса, ограждайся крестным знамением, внешно и внутренно» (Переписка с современницами. С. 417. № 21).
21 декабря. Резолюция по делу о крещении еврея: «Священнику наставить еврея в начальных истинах христианской веры и испытать твердость и чистоту его намерения – и о последующем донести. Затем консистории поступить далее по закону» (ДЧ. 1890. Ч. 3. № 12. С. 653).
• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию
