Святыни и древности Турции - Евгений Викторович Старшов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же касается еретика Керинфа, то епископ Евсевий Кесарийский, церковный историк IV века, передает один интересный эпизод, в котором мы вновь видим того самого Иоанна, ревнителя, «сына грома», который хотел низвести на самарийские селения огонь с неба: «Ссылаясь на Поликарпа, он (Ириней) рассказывает, что апостол Иоанн пришел однажды помыться в баню, но, узнав, что тут же находится и Керинф, вскочил с места и выбежал вон: не мог он оставаться под одной с ним кровлей. И спутников уговаривал поступить так же: “Бежим, как бы не обрушилась баня, там ведь находится враг истины Керинф”».
Вообще пребывание апостола Иоанна в Эфесе явилось благодатным источником всяческих апокрифов и легенд, порой приближающихся к наивным сказкам. Приведем некотоые из них. Климент Александрийский так написал об апостоле Иоанне Богослове и его ученике, ставшем разбойником, в своем произведении «Какой богач спасется»: «Выслушай не сказку, а рассказ об апостоле Иоанне. Его нам передали, а мы его крепко запомнили. Вернувшись после смерти тирана с Патмоса в Эфес, он, по приглашению, навещал ближайшие местности – где поставить епископов, где устроить целые Церкви, где ввести в клир человека, указанного Духом. Придя в один город неподалеку (некоторые называют и его имя), он водворил спокойствие среди братьев и, заметив юношу, видного собой, красивого и пылкого, апостол обратился к тамошнему епископу, которого поставил: “Я целиком вверяю его тебе пред лицом Церкви и Христа”. Епископ юношу взял и все пообещал; а Иоанн повторил свои слова и просил вновь их засвидетельствовать. Затем он отбыл в Эфес, а епископ, взяв к себе в дом порученного ему юношу, содержал его, опекал, оберегал и, наконец, окрестил. Теперь он стал менее заботлив и менее охранял его, считая вернейшей охраной печать Господа. К юноше, преждевременно выпущенному на волю, на погибель ему, пристали сверстники – отъявленные бездельники, привыкшие к дурному. Сначала они водили его с одного роскошного пира на другой, затем повели ночью на воровство, а затем сочли способным участвовать и в больших преступлениях. Он постепенно привыкал и по своей богатой природе, словно мощный, норовистый конь, закусил удила, свернул с прямой дороги и понесся прямо в пропасть. Отчаявшись наконец спастись в Боге, он стал замышлять дела немалые: раз все равно погибать, так уж страдать наравне с другими, свершив нечто крупное. Он собрал разбойничью шайку из тех самых товарищей и стал истым ее главарем: насильником, убийцей, злодеем паче всех. Между тем по какому-то нужному делу пригласили Иоанна. Он, устроив все, ради чего прибыл, говорит: “Теперь отдай нам, епископ, залог, который я и Христос вверили тебе, чему свидетельницей Церковь, который ты управляешь”. Епископ сначала перепугался, думая, что его ложно обвинили в похищении денег, которых он не брал, он не мог согласиться с тем, чего не было, но не мог и не доверять Иоанну. “Юношу и душу брата твоего требую”, – сказал тот. Тогда епископ застонал из глубины сердца и сказал: “Умер он”. – “Как и какой смертью?” – “Умер для Бога: законченный негодяй и, более того, разбойник; вместо Церкви он теперь на горе с воинством ему подобных”. Апостол разорвал на себе одежду и, громко стеная, осыпал ударами свою голову: “Хорошего же стража оставил я брату! Коня мне и кого-нибудь проводником”. И прямо тут же он, как был, поскакал от церкви. Приехав, куда указали, он был схвачен разбойничьей заставой, но не стал ни убегать, ни отпрашиваться, а кричал: “Я за тем и пришел: ведите меня к своему начальнику”. Тот вооружился и стоял, поджидая, но, узнав подходившего Иоанна, кинулся от стыда бежать. Иоанн, забыв свои лета, погнался за ним что было мочи с воплем: “Дитя, что ты бежишь от меня, своего отца, от безоружного, от старого? Пожалей меня, дитя! Не бойся, есть у тебя еще надежда на жизнь. Я отвечу Христу за тебя; если нужно, смерть за тебя приму, как принял ее за нас Господь. Душу отдам за тебя. Остановись же, поверь: Христос послал меня”. Разбойник слушал, постоял, сперва потупившись, затем бросил оружие и, содрогаясь в горьких рыданиях, обхватил подошедшего старца; защитой ему был его плач, слезами он крестился вторично. Все время, однако, он прятал правую руку. Апостол клятвенно поручился, что обретено ему прощение у Спасителя; умолял его, стоял на коленях и поцеловал правую его руку, как очищенную покаянием, и привел его таким образом обратно в Церковь. Непрестанно молясь за него, непрестанно упражняя его в посте и сам постясь с ним, наставляя его всячески умилительными сказаниями, он оставил его, говорят, не раньше, чем водворил в Церковь того, кто подал великий пример истинного покаяния, великое знамение возрождения и победный знак зримого воскресения».
Иаков Ворагинский сообщает о жизни и чудесах св. апостола Иоанне Богослове в Эфесе следующее:
«Домициан был убит за беспредельную жестокость, сенат отменил все его декреты, и Иоанн, высланный на Патмос несправедливо, был возвращен с большими почестями в Эфес. Огромная толпа верующих вышла встречать апостола с криками:
– Благословен грядущий во имя Господне!
Входя в город, святой Иоанн встретил погребальную процессию: хоронили женщину по имени Друзиана, очень любившую апостола и жаждавшую его прибытия в город. Ее родители, а также все вдовы и сироты Эфеса рыдали:
– Посмотри, святой Иоанн! Мы несем хоронить Друзиану. Она всегда следовала твоему учению и пеклась обо всех нас. Больше всего на свете ждала она твоего возвращения, повторяя: “О, если б прежде, чем умереть, я смогла увидеть апостола!” – и вот ты вернулся, а ей уже не суждено увидеть тебя!
Иоанн велел им опустить носилки и приоткрыл покрывало.
– Друзиана! – позвал он. – Господь мой Иисус Христос воскрешает тебя к жизни! Встань же, ступай домой и приготовь мне обед!
Она тотчас поднялась и поспешила домой, чтобы выполнить просьбу апостола. Казалось ей, что она просто долго спала – и вот очнулась ото сна.
На следующий день философ Кратон созвал всех людей на главную площадь, намереваясь показать им, как надо презирать мир. Он склонил двух очень богатых юношей продать все свое имущество и на вырученные деньги купить драгоценные камни. Камни эти они должны были разбить при всем народе. Так случилось, что в это время по площади проходил Иоанн. Он подозвал философа и осудил презрение к миру, которому тот учил.
Доказательства Иоанна заключались в трех положениях. Во-первых, такое поведение одобряется миром, но осуждается судом небесным; во-вторых, оно не лечит порока и потому бесполезно как лекарство; в-третьих, подобное презрение к богатству добродетельно только в том случае, если богач отдает свои деньги бедным. Как говорил об этом Господь юноше: “Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим” (Мф. 19: 21). Кратон же ответил Иоанну:
– Если Бог и вправду твой Учитель и хочет, чтобы эти камни были проданы, а деньги розданы нищим, собери их снова воедино. Соедини во славу Бога то, что я разбил во славу мира!
Святой Иоанн взял осколки камней в руки и стал молиться – и вдруг все они снова приняли
