Час пик. Кто убил Влада Листьева? - Васил Иванов

— Посмотри это…

Тот, скосив глаза на гостя (зачем мне твои газеты?), тем не менее поправив очки, принялся за чтение.

У НАС ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ БОЯТЬСЯ ПОЛИЦЕЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

прочел он заголовок.

— К чему это мне? — Полковник посмотрел на собеседника с искренним недоумением, тем более, что действительно не мог понять — почему беседа начинается столь неожиданно — с газеты.

— А ты дальше почитай, — посоветовал Телохранитель.

Полковник, усевшись на свежеокрашенную скамеечку, принялся за чтение:

Выступление Президента пред коллективом ТВ Останкино оставило сложное впечатление. Об этом говорить тяжело и не хочется, но надо. Тяжело и не хочется, потому что на первом месте скорбь о погибшем, а политические дискуссии у гроба кажутся неуместными Но надо, потому что политические заявления у гроба сделаны, и сделаны они небезупречно.

Президент приехал к товарищам погибшего и произнес человеческие слова, которые уместны в такой момент. Хорошо, что на сей раз он сделал это. Но разум политика не обуздал эмоций, толкнувших президента на пугающие слова. С осудительной интонацией сказано о том, что мы боимся полицейского государства. И в одобрительном контексте — бессудных расстрелах в Узбекистане. Правда, речь шла о расстрелах бандитов, которых вроде как жалеть не следует. Но в цивилизованном обществе приемлем только один подход: если суда не было, то никто не вправе называть убитых бандитами — это просто расстрелянные без суда люди.

He берусь судить о делах узбекских: я их не знаю. Но наших — тo российских пинкертонов требуется поощрять к беззаконию даже намеком? Многие из них и без того всегда готовы подыскать подходящую кандидатуру на вакансию преступника…

После этого Полковник отложил газету и, прищурившись, посмотрел на Телохранителя.

— К чему ты мне это принес? Что —.хочешь сказать, что меня как в Узбекистане за какой — то поганый пистолет расстреляют? Без суда и следствия — да?

— А ты дальше, дальше читай, — произнес тот, — до конца… Тогда и поймешь, к чему я тебе это принес.

…предоставив подлинному виновнику гулять на свободе. Не уместнее было бы для этого спросить, где ответственные за убийство Дмитрия Холодова?

У нас есть исторический опыт, мы знаем, к чему приводит правовой нигилизм. Во времена гражданской войны бессудные расстрелы в массовых масштабах применяла ВЧК…

(…)

…И все — таки — только через суд, только через закон. Потому что уже бъгла возможность убедиться: без— законие полицейского государства не знает границ, рано или поздно такое государство пожирает и себя…

Не вижу основания подозревать умысел в действиях самого президента. Но его слова могут быть использованы в недобрых целях. У граждан нашей страны есть очень много причин опасаться полицейского государства.

И еще одно. Предвыборная кампания началась — не формально, а фактически. И с прицелом не только на ближайшие, но и на отдаленные, президентские. Уже не один будущий претендент заявил во всеуслышание о своих намерениях. Может быть, кто — то из сторонников переизбрания теперешнего Президента беспокоится, что он отстает в гонке, и старается уже сейчас «подсвечивать» каждый его шаг предвыборным расчетом? Разумеется, внимание к делам ТВ Останкино, к делам Москвы, к надежности руководства УВД и Прокуратуры Москвы — дело благое. Если только тут не примешивается ничего, кроме заботы об интересах самого дела.

— Если недостаточно — вот еще, — с этими словами Телохранитель протянул узнику следующий, загодя приготовленный номер.

МЫ ХОТИМ ЗНАТЬ:

Чем занимается московская милиция?

Наша справка: в столице России насчитывается более ста тысяч милиционеров: Для сравнения: в столице Великобритании полицейских около 28 тысяч.

Кто из чиновников ответит за смерть Листьева?

До сих пор не найдены убийцы вице — премьера Виктора Поляничко, певца Игоря Талькова, священника Александра Меня, журналиста Димы Холодова…

Почему следствие всегда ведется закрыто?

В федеральном бюджете на 1994 год на правоохранительную деятельность и органы безопасности было выделено 12734231 млн. рублей. Из них МВД РФ — 7870717 млн. рублей. Это — деньги налогоплательщиков, которые хотят знать, куда они тратятся.

Почему бандитов все больше, а нас все меньше?

Сегодня в Росам насчитывается 160 воров в законе, 5 тысяч «авторитетов». В прошлом году удалось выявить 23200 преступных групп. С применением огнестрельного оружия зарегистрировано 16800 преступлений…

Дочитав до конца, Полковник вернул газету.

— Еще бы написали — «чем занимается служба охраны», — произнес он.

— Напишут, напишут еще, все впереди.

— Ничего не понимаю.

— Дело в том, — начал Телохранитель, — дело в том… Никто из будущих избирателей не захочет жить в полицейском государстве. И это очевидный факт. Слишком уж устрашающе, слишком пугающе, откровеннопугающе звучит… Да и память у России — матушки не девичья.

— Разумеется, не захочет, — вяло поддакнул Полковник, с трудом соображая, куда же все — таки клонит собеседник.

— Тем более, что в свете убийства Листьева ситуация представляется еще худшей, чем того можно было ожидать… Так сказать — все, последняя капля. Расстрел Белого Дома, массовое обнищание, гробы из Чечни, народ возмущен — но глухо, глухо. Кстати, вон станция Ростов — товарная — вся забита вагонами — рефрижира— торами со свежемороженными неопознанными трупами… Но — тихо, потому что по телевизору не показывают. А потом — ведь убитых там, в Чечне, знапи разве что их начальство, родные да близкие и — все, очень узкий круг. А Листьева — вся страна, вся Россия. И его убийство куда значительней и весомей, чем мгновенная гибель пусть даже целого мотострелкового полка. Как говорят твои коллеги — «резонансное» убийство. И чем больше проходит времени с момента убийства, чем меньше шансов убийцу отыскать, тем ниже рейтинг Президента. Ты же сам понимаешь, как тут, в России рассуждают: он — де один во всем виноват, он бессилен навести порядок в стране…

— Ну, допустим, — вяло согласился Полковник, — тем более, что его и не найдут… Все, момент упущен. Такие преступления, как мне известно, раскрываются или по горячим следам, в первые три, четыре дня, максимум — неделя, или не раскрываются вовсе. Точно говорю — не найдут его уже.

— Убийцу? — спросил Телохранитель, интеллигентно улыбнувшись.

— Ну да…

— Тем хуже для Президента.

— Только для него? — многозначительно поинтересовался узник, и в этой многозначительности ясно прочитывалось: мол, чем хуже для Президента, тем хуже для тебя, дорогой коллега — ты ведь с него — то кормишься… Пошлют твоего Президента в жопу, и будешь ты уже не Телохранителем… Говорить не хочется, кем будешь.

Пауза была непродолжительна, но значительна, и чем дальше длилась, тем больше нарастала эта самая значительность.

Первым прервал её Телохранитель:

— А теперь — представь: было бы так кстати — найти, показать всему миру, и образцово — показательно расстрелять перед телекамерами, мол — смотрите, люди добрые, вы говорили, что Президент только и умеет, что спать летаргическим сном в самолете во время встреч с Премьером Ирландии, да с немцами водку пить, а он — то на самом деле… Вон он какой — ночи не спал, подчиненных своих дрючил, чтоб те в лепешку расшиблись а — нашли гнусных убийц героя. Кстати было бы такое — а?

— Допустим, — согласился Полковник; теперь вид у него был очень озабоченный.

— А ты чего разволновался? — Телохранитель достал из кармана пачку «Мальборо», раскрыл ее и вежливо предложил собеседнику — сам — то он не курил, но всегда носил с собой сигареты — именно для таких случаев. — На, покури, успокойся…

Полковник, нервно прикурив, уставился на собеседника — мол, ну и дальше что?

— И дальше что?

— Рейтинг бы его поднялся, это во — первых, — принялся загибать пальцы Телохранитель, — и народ бы успокоился, это во — вторых, и жажду крови бы удовлетворили… Эго в — третьих.

— Ну и что с того? — вяло спросил Полковник; мол, какое это все ко мне имеет отношение, сидящему тут за какой — то драный пистолет. — Мало ли что было бы хорошо? Это из области гипотез, уровня «если бы у бабушки был хрен, она была бы дедушкой…»

— Понимаешь, — Телохранитель развивал собственные соображения, — понимаешь, дело в том, что…

— Что?..

Телохранитель не зря отличался хорошей памятью: перед глазами отчетливо всплыл меморандум, составленный Аналитиком «на высочайшее имя», точней — не весь меморандум, а та его часть, где говорилось об «искупительной жертве».

— Нужна жертва…

— Жертва?!

— Да. Убийца будет найден, найден и показан общественности… Убийца и заказчик.