Час пик. Кто убил Влада Листьева? - Васил Иванов

Так что теперь главенство Главного Телохранителя над тем, что он должен хранить, окончательно узаконено и запротоколировано.

Но тоже — культурен, интеллигентен, обходителен и учтив.

Говорят, что в свое время в Ватикане чем тупей и развращенней был Папа, тем с большим тщанием подбирал он швейцарцев для своей охраны, то же самое и в Версале делали бесчисленные Людовики. Были, правда, исключения, тут, в Кремле, вроде Ивана Васильевича Грозного и его опричников — тех самых, которые сурово и жестоко наказали Калашникова, не изобретателя популярного автомата, а купца, но исключения, впрочем, подтверждающие правило, а правило обще и едино: охранник, папский гвардеец, швейцарец короля, телохранитель Президента должен быть интеллигентным, как врач — гинеколог и незаметным, как солдат до присяги (Самый Главный, впрочем, может дослужиться и до кардинала, а эта должность видная).

И тогда все будет замечательно, и тело будет довольно. Видимо, подсознательная тяга к прекрасному, к недоступному.

Тело без души — неодушевленное, не может такое тело существовать само по себе.

А душа у него — он, Телохранитель, и его высокое начальство…

Поднявшись из — за стола, Телохранитель подошел к окну и приподнял жалюзи: мелко моросящий дождик, слякоть, темно — бурый кирпич древнего Кремля… Говорят, раньше эти стены были белыми, только потом потемнели. Наверное, от пролитой тут, в Кремле крови.

Кабинет Телохранителя, расположенный в 14 корпусе Кремля, там, где совсем недавно размещалось 9–е Управление КГБ, знаменитая и престижная «девятка», выгодно отличался от других кремлевских кабинетов: прежде всего обилием книг. Два стеллажа, заставленные томами — все, что хочешь, вся мудрость мира.

И телефоны…

К сожалению.

Да.

Многие, в том числе и начальство Телохранителя, уверены: нет ничего лучше, чем телефон. Особенно, телефон, по которому говорят депутаты парламента, члены правительства, влиятельные бизнесмены и популярные журналисты. А говорят они, как совершенно точно известно Телохранителю и его начальству, тому же Куску или Главному, обо многом: не только о природе, погоде и новых покупках коттеджей, участков, собольих шуб да лимузинов, но и о…

Впрочем, теперь говорят уже меньше: боятся. Его, Телохранителя то есть, боятся. И правильно, между прочим делают.

Глядя на хирургически блестящие плоскости многочисленных телефонных аппаратов. Телохранитель поче— му — то вспомнил собственное же сравнение с интеллигентным гинекологом и усмехнулся.

Каждое сравнение хромает, но тут — точней и не скажешь.

Эрозии общественных настроений, связанные с чеченским кровотечением, и выпадения отдельных структур в этой связи. Как следствие, наступление преждевременного климакса — и очень некстати, потому что через год — выборы президента.

Россия — огромная рыхлая баба, раз в положенный срок исправно должна рождать себе престолонаследника, Президента, собственного же хозяина, царя, императора.

Конституция у нее такая.

Иногда, правда, случается, что она, как Кронос из древней мифологии, пожирает своих детей. В русской истории прецедентов — уйма. Но хуже всего внеплановая беременность: Россия — то — баба влюбчивая, — непредсказуемая и капризная, как какая — нибудь тетя Клава, продавщица в вино — водочном магазине районного центра Z, откуда, кстати, сам Телохранитель родом; не понравишься — вообще дверь магазина не откроет, ни за какие деньги, понравишься — и в долг отпустит, и стаканчик одолжит, и даже домой пригласит,. Все зависит от того, какое слово ты ей скажешь. А коли домой, то и в постельку, и…

Приголубит, пригреет, и переспит она с тобой; если только слово ей в любовных играх нашептывать будешь. Тут ведь всегда так в России: делам не верили, верили только словам.

Как справедливо писал в начале века один классик: «…тут поймут все, что выражено логично, просто и без иностранных слов. Но не поверят ничему, что просто и понятно. Тут убивали докторов в оспенные и холерные эпидемии, устраивали картофельные бунты, били кольями землемеров. Изобретите завтра самое верное, ясное как палец, но только не чудесное средство — и вас сожгут же послезавтра. Но шепните, только шепните на ухо только одно словечко: «золотая грамота!», или: «антихрист!», или: «объявился!», все равно, кто…»

Да, прав классик — главное слово. Классики — они ведь потому и классики, что всегда правы.

И услышит она слово, и наступит у России — матушки внеплановая беременность, потому что если кто — нибудь тете Клаве понравится, если молвит ей ласковое — то, которое она, страдалица, ждет не дождется, тут уж никакие спирали не помогут, никакие таблетки противозачаточные, и залетит она, и разродится президентом, царем, императором — да не тем, которого ждали. И тогда — пиши — процало. Было нечто похожее несколько лет назад в Бразилии, когда великий футболист ди Насименто, более известный как Пеле, захотел стать Президентом. С трудом отговорили, прервали внеплановую беременность…

А если бы не прервали?

Что тогда?

Все, что хочешь; нет ничего более страшного, чем непредсказуемость, особенно — туг, в России; еще хуже в Бразилии…

А потому — телефон, телефон, и еще раз телефон.

Да, нет ничего лучше, чем телефон, по которому переговаривается российская элита, и знаете почему? Прослушать можно такой телефон — чем он и хорош… И не только, кстати, прослушать, и не только телефон, и не только…

Откройте для себя…

Подсматривающие устройства! — и вы увидите, как выглядит российская элита!..

Подслушивающие устройства! — и вы услышите, какие звуки издает российская элита!..

Детекторы лжи! — и вы проникнитесь духом российской элиты!..

А вот это как раз нежелательно — * дух — то у нее… м — м–м, не хочется говорить, про дух — то.

Впрочем, это и без телефона всем хорошо известно: несколько народных избранников целиком и полностью находятся на содержании более чем известной частной фирмы — вон, по телевизору едва ли не каждый день рекламу крутят, и проталкивает, лоббирует, как теперь принято говорить, её интересы; другие фирмы, объединив усилия, скупили целую депутатскую фракцию, еще одна мощная финансовая группа, группа весьма известного и влиятельного Банкира — совершенно определенно! — намерена финансировать будущую предвыборную кампанию Градоначальника.

И все друг другу врут — наверное, уже ни один детектор лжи зашкалило, списать пришлось: фирма — депутатам, фракция — тем, кто её купил, Банкир — Градоначальнику, а все вместе…

Но все эти в качестве кандидатов в любовники переборчивой России, вряд ли понравятся: как и тетя Клава из вино — водочного в районном центре Z., она не любит ни политиков (изменщики они!), ни тем более крутых бизнесменов (дали б автомат — рука б не дрогнула! Кровопийцы, кровь народную сосут!..)

Теперь ей может понравится только такой…

Культурный, в меру интеллигентный, показательнопорядочный, не связанный ни с обманщиками — полити— ками, ни с кровопийцам и — бизнесменами.

Молодой.

Красивый.

Обаятельный.

Улыбчивый.

Знающий.

Слово.

А поэтому конфеденциальные сведения, слова то есть, полученные техническим путем (кроме телефонов, снимается, разумеется, вся информация и из множества компьютерных сетей) сортируются по важности и ценности и поступают сразу же в две параллельные структуры: в Аналитическую службу Президента, Аналитику, и в Информационную службу — столь же огромный аппарат, куда Главному Телохранителю и Куску удалось собрать лучшие кадры из службы внешней разведки, ГРУ, ФСК и Прокуратуры.

Информационная служба более оперативна, в отличие от Аналитической в ее ведении не находится долговременное прогнозирование. Между Аналитиком и Телохранителем разница примерно такая же, как между профессором — теоретиком и хирургом — практиком. Но в ведении хирурга — практика — не менее, а может быть — и более серьезные вещи: тетю Клаву надо научить, чтобы с тем, с кем надо нагуляла, роженицу подготовить, консультации провести, антисептику соблюсти, роды принять…

А если надо — то и аборт сделать. Как это недавно пришлось.

Только вот какое именно слово Россия должна от любовника услышать, чтобы стать Россией — матерью — это ты никак не внушишь, хоть роту гипнотизеров да экстрасенсов найми.

Капризная она баба, Россия — то…

Книги лучше телефона — во всяком случае, к книгам обращаешься, когда хочешь найти что — нибудь полезное или приятное для себя, или и то, и другое, а вот телефон обращается к тебе сам (входящих звонков тут как правило больше, чем исходящих), и не всегда они утешают, звонки — то…

Впрочем, с телефона многое и начинается; чаще, чем с книг.

Но не только…