Московский лабиринт - Олег Кулагин

– Под дулом автомата – это уже не общение, а извращение.

– Если бы нас хотели пристрелить, Артёмчик, – застрелили бы без всяких церемоний. С детской непосредственностью.

– Пускай кто-нибудь выйдет без оружия! – донёсся командирский голос. – Я тоже буду чистый.

– Я пошёл, – сказал Грэй тоном, не терпящим возражений. Положил «барс», сбросил рюкзак, снял гранаты с бронежилета и шагнул в дверной проём. Я замерла у окна, с пальцем на спусковом крючке «вайпера». Артём сморщился как от зубной боли.

Рядом с закопченной многоэтажкой возникла невысокая фигура в грязно-пятнистых штанах и куртке. Фигура направилась в нашу сторону. Движения были такими же уверенными, как и голос.

Через секунду я получше разглядела лицо. Смугловатое, выбритое, почти молодое – если бы не глубокие морщины, проступавшие у глаз. Длинный шрам на левой щеке, как бледный след крохотной молнии. Короткий ёжик очень светлых, будто выгоревших волос. И глаза тоже светлые – кусочки голубоватого льда…

Незнакомец шагнул из тени. Тут до меня дошло.

– Артёмчик, он же седой! Совсем седой… – зашептала я.

– Да ну, ему же и тридцати нет, – отозвался физик. – Крашеный. Точно крашеный, – и сердито сплюнул, – панк доморощенный.

Уж на панка этот точно не смахивал.

Я быстро переползла к другому окну, чтобы увеличить свой сектор обстрела. Отсюда я могла хорошо видеть обоих.

– Привет, – сказал «командир», останавливаясь за пару шагов от Грэя. И шагах в десяти от меня. Ко мне он сейчас был даже ближе, чем к своим.

– Привет.

– Какими судьбами в наших краях?

– Да так, – уклончиво заметил Грэй. – Экскурсия по местам боевой славы. Дышим воздухом, любуемся архитектурой.

– Ага, – прищурился седой. – Ну и как?

– Вполне. Чувствуется, знаешь, стиль. Ничего лишнего. Ни стёкол, ни полов. Ни людей. Сплошная экономия и коммунальная реформа в действии. Рыжий, случайно, не водит сюда экскурсии МВФ?

– Пока только полицаев.

– Зря. Старый Комдессю уписался бы от восторга.

«Командир» хмыкнул, насмешливо склоняя голову.

– А ты весёлый…

– Жизнь заставляет, – пожал плечами Грэй.

– И какие дальнейшие планы?

– Продолжить экскурсию.

– Может, нужна помощь? Опытный экскурсовод?…

– Да нет, спасибо. Не хочется, знаешь, никого отвлекать. И потом, я люблю отдыхать «дикарём». Ходить где хочу, когда хочу…

Седой смерил доктора внимательным взглядом:

– Так можно и на скандал нарваться… Случайно.

– Обожаю скандалы, – ласково расплылся Грэй. – Правда, специально их никогда не ищу. Я – вообще, тихий и покладистый.

– В городе – большая «буча». Полиция и «охранка» стоят на ушах. А ещё, говорят, дня три назад какого-то серьёзного америкоса грохнули… Разве не слыхал?

– Откуда? – вполне искренне удивился доктор и сочувственно поцокал языком. – Что творится, а-а, что деется… Совсем люди обнаглели.

– Точно, – кивнул седой. – Из-за этой самой «бучи» мы склад потеряли. Боеприпасы, продукты – всё накрылось.

Лицо Грэя сейчас напоминало неподвижную маску. Только сквозь острый, как бритва, прищур просвечивали живые зрачки.

«Командир» продолжал очень спокойно:

– А прошлой ночью, когда в «Матриксе» заварушку устроили, пятеро наших под облаву угодили. Трое раненых, двоих – насмерть… Плохо…

– Плохо, – согласился доктор.

– Хуже некуда.

Целую минуту они стоят, молча разглядывая друг друга. Грэй заметно выше седого. И шире. Отличная мишень. Но и «командиру» тогда не уйти… Отметинка на его виске, чуть левее уха. Туда войдёт моя пуля…

Наконец молчание осыпается хрупкими, колючими осколками.

– Ладно. Вы, похоже, торопитесь, – добродушно кивает седой. Будто ничего не произошло. – Счастливого пути, – и направляется назад к своим.

– Насчёт АКМа, – уточняет Грэй. – Я его по дороге в скверике спрятал. Отыскать несложно.

– Да ты не переживай, братан, оружие у нас есть, – отмахивается «командир». И уходит. Ещё целых пять секунд оставаясь на прицеле моего «вайпера».

Грэй тоже не мешкает. Когда он оказывается в укрытии, быстро навьючивается рюкзаком.

– Автоматчиков не видно, – говорит Артём. – Они что, выпустят нас?

– Не знаю, – хмурится доктор.

Мы ползём в другую комнату, быстро пересекаем здание насквозь и выбираемся наружу с дальнего торца.

Бежим, пригибаясь. И тут вслед раздаётся:

– Одну минутку…

Впереди, из окна дома, в котором мы думали укрыться, выглядывает автоматный ствол.

Падаем на землю. Хотя это не спасёт. Горка битого кирпича и заржавелые останки холодильника – плохая баррикада. Мы как на ладони. Захвачены посреди открытого пространства.

Глупо…

А сзади – опять бодрый голос «командира»:

– Боюсь показаться назойливым…

Лёгкий смешок.

– Да поднимитесь вы… Неужели по кайфу лежать в пыли?

Я перекатываюсь лицом к нему. Седой и не думает прятаться. Развалился в оконном проёме и болтает ногой. Кто-то невидимый хохочет. Местные вовсю забавляются ситуацией.

И тогда я встаю. Выпрямляюсь во весь рост. Артём отчаянно дёргает мою штанину. Но я не обращаю внимания. Грэй тоже поднимается. Последним, бормоча ругательства, шумно отряхиваясь, встаёт физик.

«Командир» уже не улыбается и молча изучает нас. Взгляд его надолго останавливается на мне.

– Прошу прощения, кое-что уточнить…

– Любопытство не порок, – хмурится Грэй.

– Деталей можете не касаться. Но хотя бы в каком направлении вы движетесь?

– А тебе-то зачем? – набравшись смелости, выпаливает Артём.

– Хотя бы затем, что вы идёте по моей «земле».

Доктор машет рукой в северо-восточном направлении:

– Нам туда.

– Пожалуйста. Больше вас не задерживаю, – кивает седой.

Физик недоверчиво бормочет:

– Выстрелы в спину – такая неприятная штука.

Но никто не стреляет.

Мы почти пересекаем пространство между домами, и тут равнодушная фраза долетает вдогонку:

– Конечно, можете идти. Только, вообще-то, там полицаи.

Будто на стену налетели. Остановились. Артём заморгал. В его взгляде просвечивала отчаянная надежда: «А может, врёт?».

Хотя, наверное, даже физику было ясно, что это слишком похоже на правду. Зачем обманывать седому? Мы ведь сейчас в его власти. И шансов противиться этой власти у нас нет. По крайней мере именно так должны думать местные.

Грэй обернулся и пару секунд рассматривал «командира». Наконец спросил:

– Далеко?

– Не очень. Километра два-три, – спокойно уточнил седой. – Они передвинули посты в глубь Развалин и выставили оцепление.

– Давно?

– Сегодня утром. Как раз после речи Гусакова.

– А через Владыкинское кладбище пройдём?

– Почему же нет? – насмешливо щурится «командир». – Ходить-то везде можно. Только вот где окажетесь?…

– Там тоже полицаи?

– Нет, хор мальчиков. Разучивают сольфеджио и заодно «шмаляют» из автоматов. По всему, что движется.

Мы переглянулись.

Грэй выдавил сдержанную улыбку:

– Приятно иметь дело со знающим человеком. Не возражаешь, если мы слегка передохнём… на твоей «земле»?

– Пожалуйста, – любезно развёл руками седой. – Здесь не Сочи. Места много.

Глава 3

Мы вошли в один из домов и уселись прямо на ступеньках лестницы. Доктор извлёк «мыльницу» и настроил на «Эн-ТВ». Приглушил звук, так что разобрать можно было, только склонившись к самому экранчику.

Розовощёкий упитанный журналист рассказывал про закупку концерном «Кемикал Технолоджиз» двухсот тысяч гектаров «пустующих» земель в Орловской области. Поплыл видеоряд с официальной хроникой: улыбающиеся физиономии, бокалы с шампанским, фотовспышки.

– Теперь даже скептики вынуждены признать, что политика реформ президента Гусакова даёт весомые плоды. Несмотря на отдельные трудности, достигнуто главное. Достигнута стабильность. Международный бизнес готов вкладывать серьёзные инвестиции в нашу экономику… Тысячи рабочих мест…

– Да знаем, знаем, – поморщился Артём. – Самая большая в Европе свалка химических отходов. Может, переключить на другой канал?

– Тише… – отмахнулся доктор.

– …Западные эксперты с оптимизмом оценивают перспективы нашей экономики…

– Ну, это как раз понятно. Чем у нас хуже, тем больше у них оптимизма, – вставил физик.

Грэй коснулся клавиш, переключаясь на «Московские вести».

Плотная фигура в мундире заполнила экранчик. Обрюзгшее лицо. Голос низкий, чуть гнусавый, но уверенный. И лицо, и голос, наверное, знакомы каждому в Московской Федерации:

– …Жизнь в стране налаживается. Так называемые «патриоты» чувствуют, что почва ускользает у них из-под ног. Даже самые тёмные, одурманенные имперской пропагандой слои населения враждебно относятся к бандитам и убийцам. Но расслабляться рано. Загнанное в угол зверьё особенно опасно. Последние события доказали это. Жестокие теракты в центре Москвы, сотни убитых мирных граждан…