Необычайны - Дониэль Клейтон

– Мы не шутим с мертвыми. – Пастор Дюран втянул воздух. – Если вынуть душу из Подземного мира, вас ждут тяжелые последствия. А вашей дочери там просто нет. Лучше побеспокойтесь о том, где она сейчас.

– Меня ничто не беспокоит, – ответила Джиа. – Я сама ее найду, если вы не можете.

Глава двадцать четвертая

Шкатулка

Элла кинулась в зверинец. Он находился ближе, чем башня «Гидра», и, кроме того, она сейчас больше всего нуждалась в дружеском участии, а Джейсон, возможно, уже ждал там. Элла пробежала мимо большой группы со второго уровня – все держали вестибоксы и перешептывались про ее папу и чародеев. Несколько охранителей проводили ее холодными взглядами. Робот-воспитатель требовал, чтобы она шла медленнее, но она мчалась по коридорам, мимо статуй, стараясь сдержать слезы.

Едва повернув за угол – к вольеру вомбиков, – Элла начала громко звать Джейсона. Робот катился за ней, крича, что следует говорить тише, но она не замечала его.

Вомбики выбежали ей навстречу.

– Элла, что случилось? – спросил самый крупный.

Она забилась в уголок вольера и огляделась:

– А Джейсон здесь?

– Еще нет, но скоро придет. Пора пить чай. Будешь с нами? – спросил другой вомбик, показывая ей чайник.

Элла не посмела ответить милому вомбику, потому что боялась разреветься. Уткнувшись лицом в колени, она залилась горячими слезами.

– Элла?

Девочка подняла голову. Три вомбика выбрались из норок и теперь смотрели на нее. Их круглые мордочки уныло вытянулись, в глазах стояла печаль. Один забрался Элле на колени, другой принялся вытирать ей слезы.

– Что случилось?

– Это ужасно. Так ужасно, – всхлипнула она. – Люди думают, я сделала что-то, чего я не делала.

– С нами такое тоже случалось. Это было очень неприятно. Именно поэтому люди нас обижали. И еще им нравится наш золотой помет, – сказал самый большой вомбик.

Но Элла даже не рассмеялась. Она чувствовала себя такой брошенной и забытой. Робот снова принялся причитать, потом послышались шаги, и вомбики попрятались кто куда, но это прибежали Джейсон и Бриджит. Швырнув рюкзаки на пол, они плюхнулись рядом с Эллой.

– Мы искали… – начал Джейсон.

– С тобой все в порядке? – Бриджит положила руку Элле на плечо.

Плача, Элла пересказала свой разговор с необычайн-директорами:

– Клер заявила, что я на нее напала, но, наверное, кто-то притворился мной. В тот день я была с Мастерджи Такуром в комнате Основателей. По этому поводу устроят дисциплинарное слушание и вот-вот все сообщат моим родителям. А они заберут меня из Арканума. Мне кажется, что я все потеряю.

– Только не нас.

Джейсон взял ее за правую руку, а Бриджит – за левую.

– Что мне делать? – Голос Эллы оборвался. – Я не могу покинуть Арканум, пока не решу нашу загадку. И я должна успеть до того, как приедут родители.

Стайка кротти с криками ворвалась в вольер и распугала вомбиков.

– Что такое? Успокойтесь. – Джейсон наклонился, и кротти вскарабкались на него, взволнованно запрыгали и запищали. – Не волнуйтесь. – Он нахмурился и поднял лицо к Элле и Бриджит. – Кротти слышали разговоры необычайн-директоров. – Еще немного взволнованного писка. – Охранители тайно обыскивали комнаты и расспрашивали роботов. Они забрали Феста.

– Что? – воскликнула Бриджит.

Джейсон повернулся к кротти:

– Они ищут секретницу, а Фест пытался защитить комнату.

Бриджит так и подскочила.

– Мою секретницу! – Она выхватила ее из рюкзака.

Крышка шкатулки распахнулась, и наружу вывалились клубки шерсти, учебники, конфеты и еще много чего. Элла кинулась помогать подруге собирать вещи, а Джейсон попытался успокоить вомбиков. Элла подняла мастер-ключ. Обмотанная вокруг него нить была мягкой на ощупь. Девочка посмотрела на ромб, вырезанный на ручке.

– Постойте! Бриджит, Джейсон, смотрите! Это ключ из твоего видения, Бриджит. Он точно такой же, как тот, что был вывязан на квадратике.

Бриджит выхватила вязаный квадратик из рюкзака, и они сравнили ключи.

– Но что он открывает? – щурясь, спросил Джейсон.

– Давайте снова проверим секретницу. – Элла взяла ее в руки. – Ведь здесь должны быть потайные отделения.

– После того как ты показала мне стук-ключ, я проверила все. Ну, я так думаю.

– Попробуем еще раз, – решила Элла.

Бриджит пробежала пальцами по пазам, как учила Элла, и шкатулка раздвинулась влево и вправо. В такой маленькой с виду коробочке открылись новые отделения. Ребята склонились над секретницей. Бриджит пошарила внутри, но извлекла только пыль и старые перьевые ручки.

– Продолжай искать, – сказала Элла.

– Такое ощущение, что там куча разных карманчиков, даже больше, чем раньше. – Рука Бриджит погрузилась в шкатулку почти полностью. Девочка поморщилась: – Какая-то бумага. – Она вытянула длинный, свернутый в трубку и перевязанный потрепанной ленточкой плотный лист.

Ребята осторожно развернули его. Это была афиша, нарисованная с такой точностью и правдоподобием, словно над ней поработал настоящий художник. Каждая линия играла яркими свежими красками.

Элла ахнула.

В глубине афиши возник маленький остров, на котором раскинулся белый купол цирка-шапито с тремя аренами. Остров плыл по необычному каналу. Потом появились вереницы красных, черных и белых фургончиков: они двинулись по периметру афиши, как маленькие разноцветные поезда.

– Что это? – шепотом спросила Бриджит.

– Старая гелиограмма, наверное, – ответил Джейсон.

Первыми по нижнему краю афиши проехали красные фургончики, украшенные ромбами. Каждый показывал, кто сидит у него внутри: ревущие львы и тигры, свирепые носороги и разъяренные бегемоты, а в последнем – величественный белый слон. Животные выглядывали из клеток, сапфировый левиафан высовывал голову из воды. Было отчетливо слышно, как рычат львы и трубит слон.

– Ух ты, – то и дело шептал про себя Джейсон. – Я всегда мечтал побывать в цирке. Родители рассказывали мне о цирковых представлениях, но теперь они запрещены.

За красными на нижний край выехали белые фургончики – с людьми в расшитых блестками костюмах, в головных уборах с перьями. Артисты выбирались из окон фургонов, прыгали с крыши на крышу и крутили сальто. Последними показались черные фургоны, и в их окнах мелькало что-то непонятное.

Элла чувствовала, как пульсирует под пальцами бумага от переполняющей ее энергии. Из глубины афиши вышла женщина. Она поднялась на полосатую платформу и громко закричала в мегафон. Ее голос разносился гулким эхом, которое гудением отдавалось у Эллы в груди.

Появился портрет, на котором вспыхивали изображения разных персонажей и их итальянские имена: Дзанни, Веккьо, Капитан, Пьеро, Панталоне и много других. Но, кажется, это был один и тот же человек в разных костюмах. В конце появился длинный плакат с надписью: «К вам приехал Цирк и театр иллюзий Тривелино. Приходите на наше представление!»

Замерцал адрес:

СПРЯТАННЫЙ ТЕАТР

НИЖНЯЯ УЛИЦА

БЕТЕЛЬМОР

– Тривелино… Как Джиа Тривелино – женщина, сбежавшая из Карт смертельной судьбы. – Голос Джейсона дрогнул.

– Дама Пик, – потрясенно проговорила Элла.

– Женщина, чье изображение я все время вязала, – прошептала Бриджит.

Джейсон снова заглянул в шкатулку и вынул оттуда еще одну старую гелиограмму. Проекция показала группу учеников Арканума. Над их головами растянулся плакат с надписью «ТУЗЫ».

– Смотрите, вот эта женщина, – показал Джейсон.

Элла, ойкнув, уставилась на изображение молодого индийца, машущего рукой:

– А рядом с ней – Мастерджи Такур. Точнее, он в молодости.

– Он тоже был Тузом, – ошарашенно проговорила Бриджит.

Элла потеряла дар речи. Этого не могло быть! Мастерджи Такур – плохой человек? Преступник, как эта женщина?

Бриджит взяла в руки афишу:

– Думаете, он там?

Элла не знала, что связывает Мастерджи Такура и Джию Тривелино, но она была полна решимости узнать:

– Надо проверить.

Берегитесь странной музыки, доносящейся из-под огромного полосатого купола цирка. Для вас, зрителей, представление – это клоуны в пестрых костюмах и раскачивающиеся под куполом гимнасты, сахарная вата и жареный арахис, сверкающие огни и удивительная человеческая ловкость. Но цирк – не только величайшее зрелище в небесных городах. Он таит в себе загадки и опасности: карнавал хаоса, миражи, мечты и туман. Это мир, где тают границы между реальностью и фантазией.

Но мы вовсе не хотели вас напугать, ведь мы известные шутники. Так приходите же! Приходите! Вы должны увидеть все собственными