Ламентации - Джордж Хаген

Кэри Бристол уехал в Атлантик-Сити на съезд агентов по недвижимости, когда Джулия продала роскошный особняк в Принстоне. В агентстве Роупера принято было праздновать каждую сделку, и Бротиган предложил угостить Джулию стаканчиком после работы. Ближайший бар находился в кегельбане на Девяносто девятой улице, в трех милях от агентства. Стук шаров заглушал разговоры.

— На что потратите выручку? — поинтересовался Бротиган.

— Выплачу долги кредитной компании и агентству, а остальное уйдет на закладную. И может быть, останется на новую плиту и холодильник. — Джулия объяснила, что, когда у них сломался холодильник, Говард предложил класть в морозилку пакеты со льдом. Холодный воздух опускается вниз, молоко и яйца могут храниться день-два.

— Боже! — вырвалось у Бротигана. — Да он не в своем уме!

— Говард не хочет еще больше залезать в долги.

— Так что ж ваш Говард не идет работать?

Джулию передернуло.

— Простите, — смутился Бротиган. — Не мое это дело. Извините меня. В каждом браке есть немножко безумия.

Бротиган подвез Джулию. Когда его машина свернула по усыпанной гравием дорожке к дому Ламентов, Майк оглядел серую, обшитую досками развалюху: разбитые стекла, краска висит струпьями, вместо крыльца — груда мусора.

— Ремонт — дело нелегкое, — сказал он вежливо.

Джулия посмотрела на Бротигана. Трикси права — он все еще красавец. Не увивайся он так за Трикси, он нравился бы Джулии еще больше.

— До завтра, Майк, — попрощалась она.

Бротиган вырулил задним ходом с дорожки, и Джулия увидела на крыльце Уилла, следившего глазами за машиной.

— Уилл! — окликнула Джулия. — Я продала большущий дом!

Уилл, на голову выше матери, тепло обнял ее, и они вместе вошли в дом.

— Давай обрадуем папу, — предложила Джулия.

— Он весь день спит, — с тревогой сказал Уилл. — Мама, что нам с ним делать?

Джулию тронуло и слово «нам», и беспокойство Уилла за Говарда — не в пример близнецам, давно махнувшим на отца рукой.

— Уилл, мне кажется, папе не хватает гордости.

— Гордости? — переспросил Уилл.

— В начале карьеры у папы было столько блестящих идей, честолюбивых замыслов! — Джулия умолкла. — Они и сейчас есть, но ему выпали испытания, которые сломили бы любого. Помнишь строчку из «Генриха VIII»? «Спесь лопнула, раздувшись подо мною, и вот уж я, усталый, одряхлевший, судьбою предоставлен воле волн…»[34]

Она задумалась. Уилл заметил, как Джулия, отвернувшись, смахнула слезу.

— Ну, он же еще не старый, верно? — добавила она. — Он выкарабкается.

Уилл положил руку Джулии на плечо.

— Как ему помочь?

Чужие в доме

Джулия не писала Розе уже много лет, но это письмо далось ей легко — ведь писала она не по обязанности, ею руководила тревога за Говарда. Роза души не чаяла в зяте, и Джулия верила, что ее приезд может сотворить с Говардом чудо. С волнением ждала она ответа.

Спасибо за письмо, Джулия. За столько лет я уже начала думать, что ты совсем разучилась писать, — вот было бы обидно, ведь мы потратили немало денег на школу Эбби-Гейт!

У детей, как я поняла, все хорошо. Безусловно, увечье Маркуса закалит его характер. Что до Уотергейтского скандала, когда же американцы поймут, что политики — мерзавцы, а святые среди них — редкость?

Пусть ты ничего не пишешь о Говарде, не сомневаюсь, у него все великолепно. Такой умница, светлая голова!

Спасибо за приглашение на Рождество, но я не могу представить такого путешествия в мои годы.

Джулия ошиблась, решив, что Роза ухватится за возможность приехать — хотя бы затем, чтобы увидеть Америку и разругать в пух и прах. А возраст — всего лишь предлог, ведь Розе только шестьдесят четыре. Джулия с горечью задумалась, как еще помочь Говарду, как положить конец его затворничеству.

В четверг Фрида Грекко привела с собой в клуб дочку Минну.

— Я уезжаю, — объяснила она. — Мне предложили работу в новом ресторане в Татумвилле, а Стиви ничего не знает. Минна едет со мной. Осталось найти, где пожить, пока я скоплю на квартиру.

— У нас в доме хватит места, — предложила Джулия.

— Ах, Джулия, — отозвалась Фрида, — спасибо за доброту, но как же Говард? Ведь нужно сначала у него спросить?

— Незачем, — ответила Джулия. — Я точно знаю, что он скажет.

— Гости? Какие еще гости?

Всего за пару часов Джулия вынесла игрушки, книги и одежду из кабинета наверху. Говард стоял за ее спиной возмущенный, сжав кулаки в карманах брюк защитного цвета.

— Зачем мне чужие в доме?

— Говард, я знаю Фриду много лет. Она моя подруга, и ей нужна помощь. Вдобавок она отлично готовит.

— Ты забыла о кухне, там не поместиться семерым! — упорствовал Говард.

— Милый, ты обязательно найдешь выход.

Недовольство на лице мужа сменилось интересом — вот что значит новое дело.

Под присмотром Говарда водопроводчик отремонтировал краны в ванной, а Джулия про себя благодарила Фриду. К приезду гостей купили новый холодильник и плиту. Уилл и близнецы оглядывали новенькую, без единого пятнышка технику с трепетом и подозрением: во-первых, родители поссорились всего-навсего из-за гостей, а во-вторых, как выяснилось, гости обладают большей властью, чем они, наследники рода Ламентов.

Ветреным субботним днем, когда приехали Фрида с дочерью, дорожку к дому Ламентов устилал ковер из красных кленовых листьев; мягкий осенний свет скрадывал и шелушащуюся краску, и покоробленную обшивку.

Уилл и близнецы с плохо скрываемой неприязнью смотрели на двух незнакомок, выбиравшихся из старенького «гремлина». Крохотная кудрявая женщина в железных очках, с орлиным носом, протянула дочери сумку. Стриженые волосы Минны прикрывала шерстяная шапочка, а огромные глаза на нежном лице придавали ей сходство с птенчиком. Почувствовав пристальные взгляды, она посмотрела на окно, но все трое мигом пригнулись, точно солдаты в окопе.

— Милости просим! — воскликнула Джулия, обнимая Фриду.

— Где Говард? — обеспокоенно спросила Фрида.

— Да бог его знает, — вздохнула Джулия. — За него не переживай.

Минна вытащила из машины чемодан, свалив на землю коробку с книгами. Джулия нагнулась и помогла их собрать.

— Минна читает запоем, — шепнула Фрида.

— Молодец! — одобрила Джулия. — Уилл, конечно, поможет занести книги…

Но Минна двинулась к дому одна, волоча за собой сумки.

Уилл и близнецы смотрели сверху на борозду в гравии, оставшуюся от Минниных книг.

— Разве это девчонка? Ни сисек, ни волос! — скривился Джулиус, узнавший много нового с тех пор, как припрятал под матрасом порножурнал.

Теперь у него скопилась обширная коллекция номеров «Плейбоя», «Пентхауза» и «Нэшнл джиографик», питавшая его фантазии. Страдая непредсказуемой эрекцией, Джулиус вечно горбился и держал руки в карманах, чтобы никто ничего не заметил. Во сне он соблазнял героинь всех телефильмов, от «Я мечтаю о Дженни» до «Я люблю Люси». Он мечтал о женщине с рекламы лосьона «Коппертон», об индианке на упаковке масла «Страна озер» и о девушке с коробки изюма, представлял голыми всех учительниц, даже миссис Фингер с толстым животом и желтыми пятнами на лице, которая через год собиралась на пенсию. Но одними фантазиями довольствоваться он не мог. По утрам он несся в душ и там мастурбировал — как говорили близнецы, «гонял шкурку» — и выходил довольный и злой.

— Уфф, окончен мой труд, — вздохнул Джулиус.

— Какой труд? — спросил Уилл.

— Дыра. Я проковырял в стене комнаты глазок в ванную. Там, где Норфолк, чуть ниже подставки для зубной пасты. Но похоже, зря старался — было б на что смотреть. — В последний раз глянув на жалкое существо, топавшее к двери, Джулиус вернулся в комнату, к своим журналам — вспомнить, как выглядят настоящие девушки.

Пряный аромат поджаренного чеснока и свежепорубленного базилика выманил близнецов из комнат. Никогда прежде в доме не пахло так вкусно. Фрида обжарила перцы, выпотрошила, а корочку покрошила в спагетти. Разложила ломтики соленой моцареллы, полив оливковым маслом и посыпав тонко нарезанным базиликом, поставила на стол буханку свежего итальянского хлеба.

Дети угрюмо молчали, а их матери перекидывались фразами, чтобы заполнить пустоту: одно дело — свести вместе две семьи, другое — добиться, чтобы столь несхожие люди сблизились. Минна устроилась в уголке, скрестив руки, покачивая ногой, в руках она держала «Ночь нежна». Уилл занял противоположный угол. Джулия допустила ошибку, заметив, что им «будет о чем поговорить»: теперь Уилл во что бы то ни стало решил доказать, что она не права. Близнецы уселись в середине, украдкой поглядывая на новых знакомых. Джулия храбро улыбалась в надежде, что Говард возьмет себя в руки и выйдет к гостям. Но он не показывался с тех пор, как приехали Грекко.