Швейная машинка - Натали Ферги

Ей принесли чай и теплый скон[30] с малиновым джемом и несоленым маслом. Она изучала выпечку с профессиональным интересом. Недурно, разве что слишком плотное тесто. Жир смешивался с мукой машинным способом, а не вручную, но вполне приемлемо. И джем определенно не домашний: цельных ягод не было. Джин улыбнулась сама себе: не так-то легко бороться с предрассудками, которым следовала всю жизнь.

Она потянулась за сумочкой, которую убрала под стул, чтобы та не мешала проходу. Почувствовала запах пудры. Защелка на ее пудренице опять раскрылась — может быть, стоило вернуться в ароматный отдел косметики и все-таки выбрать новую. Дональд наверняка уговаривал бы ее так поступить: он всегда хотел, чтобы у нее было все лучшее.

Джин вынула из сумочки драгоценный конверт и, прежде чем положить его на край стола, смахнула с него пудру. Конверт содержал обрывки ее прошлого. Чай уже должен был завариться. Она заглянула в чайник и, увидев крупные листья, поняла, что ей потребуется ситечко. Джин пила чай, ела скон и смотрела на улицу. Чаевые она оставила щедрые.

Вернувшись в косметический отдел, Джин направилась к стенду любимого бренда и стала его изучать. Рассыпчатая пудра была бы лучше всего, но пользоваться ею можно было только за собственным туалетным столиком, а носить такую в сумочке — верный путь к катастрофе. С тем же успехом можно было носить там розоватую сахарную пудру.

— Чем могу помочь, мадам?

Безупречного вида юная продавщица склонила голову набок, оценивая очередную потенциальную покупательницу.

— Мне нужна новая пудреница. Моя сломалась после многолетней службы.

— И пудра тоже?

— Да, и пудра.

— Прекрасно, пудреницы у нас тут. Самые популярные — фирмы «Страттон», но вы наверняка знаете.

Джин подумала, что девочке нет и двадцати.

— Честно говоря, не знаю, что и выбрать. Что вы посоветуете?

Уже давно никто не уделял ей такого внимания как покупательнице: обычно девушки из косметических отделов без особой заинтересованности продавали ей то, о чем она просила, и быстро переключались на более молодых и, на их взгляд, более состоятельных клиенток.

— Может, попробуете пару пудр?

— Попробовать?

— Да. Вот тут у меня есть стул, и если вы не очень торопитесь, я вам предложу несколько вариантов, и вы сможете выбрать.

Похоже, она действительно хотела помочь, так что Джин села на стул перед стойкой и откинулась на спинку. Сначала появилось средство для очистки кожи — прохладная кремовая жидкость, за ней последовал ватный шарик, смоченный как будто бы в розовой воде, а за ним легкий увлажнитель.

— Как мило с вашей стороны.

— Это моя работа, — сказала девушка. — Как считает моя начальница, я обязана что-нибудь продать каждой покупательнице, оказавшейся в нашем отделе. Но это же невозможно! Поэтому я делаю макияж людям, которым это может понравиться. Теперь нанесем немного основы, чуточку румян — и вот уже можно выбирать пудру.

Она закончила и поднесла к лицу Джин зеркало. Та потянулась за очками и посмотрела на свое отражение:

— Дорогая моя, вы просто волшебница! Я выгляжу почти элегантно.

Девушка помогла ей встать со стула и подвела к стойке, где были выставлены пудреницы. Джин казалось, что у нее вдруг появилась еще одна внучка. Она выбрала простую золотистую пудреницу — ту, что подарил Дональд, ничто не заменит.

— Хотите, чтобы я вам сразу засыпала туда пудру?

— Да, пожалуйста. Пальцы у меня уже не такие умелые, как раньше.

— Я могу выбросить вашу старую пудреницу? — спросила девушка.

— Нет-нет, не нужно. Это подарок моего мужа, ей много-много лет.

— Хорошо, тогда пойдемте к кассе.

— Спасибо вам большое, вы очень милы. — Джин немного качнуло, и она оперлась на трость.

Когда оплаченные покупки были уложены в фирменный пакет, внимание девушки-продавщицы отвлекли на себя три дорого одетые женщины, нюхавшие пробники духов и проводившие образцами губной помады по тыльной стороне ладони. Джин помахала продавщице и направилась к выходу на улицу, навстречу солнцу.

Она остановилась перед тяжелой стеклянной дверью и перевела дух, набираясь сил перед тем, как ее толкнуть. Джин уже вышла из дверей и стояла на верхней ступеньке, как в магазине началось какое-то движение. Она обернулась и увидела, как на нее несется незнакомый парень.

— Стой! — закричал швейцар. — Вор!

Парень подлетел с такой скоростью, что Джин не успела отступить. Она почувствовала, как ее что-то потащило вперед: преступник отчаянно хватался за все подряд, чтобы не споткнуться и не упасть. Пробегая мимо, он схватился и за ее сумку, отчего Джин еще крепче сжала ручки. Ее потянуло к лестнице, но она не собиралась отпускать сумку.

Она удержала ее.

Она победила.

Падая, Джин инстинктивно выбросила вперед руку.

Послышался резкий, отчетливый хруст: рука сломалась чуть выше запястья. И после воцарившейся на мгновение тишины люди вокруг хором выдохнули:

— Ох!

Рут

Конец июня 1980 года. Эдинбург

Рут повесила красный плащ в раздевалке и стала внимательно рассматривать себя в зеркало над раковиной. Она плохо спала, а утро следующего дня наступит еще нескоро.

Девушка раскрыла косметичку в поисках тонизирующей губной помады.

— Не знаю, зачем я это делаю, — произнесла она в пустоту, но все равно накрасила губы. Затем закрепила накрахмаленную шапочку еще двумя белыми невидимками, чтобы лишний раз защититься от разрушительного воздействия балканских рам для лежачих больных[31], превращавших каждую кровать в отделении в высокотехнологичное ложе с балдахином.

Рут сделала глубокий вдох и, натянув на лицо улыбку, открыла дверь.

На сестринском посту медсестра вечерней смены чертила какой-то график.

— Вы выглядите усталой. Плохо спали? — спросила она.

— У меня под окнами дорогу перекапывают, — ответила Рут, убеждаясь, что помада оказалась бесполезной.

— Беруши, хотя, наверное, вы и сами знаете.

— Я пробовала, но они вылетают.

— Ох, ну ладно, у вас последняя ночь, так что осталось всего несколько часов. — Она отколола от внутренней стороны передника ключи, которые предназначались для шкафчика с лекарствами, и передала Рут. — Вторая сестра опаздывает, но придет до того, как я уйду. Ничего, если я сразу отдам вам ключи? А то еще случайно домой унесу.

— Да, конечно. — Рут приняла ключи, став участником короткой церемонии, которая повторялась в больнице изо дня в день.

Медсестра сложила вдвое карту наблюдений и написала на обратной стороне дату.

— Я составлю отчет о смене. Он мне помогает лучше уложить все в голове.

— Сколько вам еще тут?