Двор халифов - Хью Кеннеди

Именно тогда юноша и взял прозвище аль-Мосули; существует несколько историй, объясняющих, как это случилось. Согласно одной, он уехал в город Мосул в северном Ираке, где прожил год. Когда Ибрахим вернулся в Куфу один из старых друзей-певцов приветствовал его словами: «Привет молодцу из Мосула!» — не тех пор певец стал известен как аль-Мосули, несмотря на то, что его связь с этим городом была весьма условной. Согласно другой истории того времени, Ибрахим был связан с бандой разбойников. После каждого успешного завершения дела они собирались, чтобы отпраздновать удачу, на этих сборищах пили вино и пели песни. Там молодой Ибрахим набирался опыта музицирования и постепенно доказал, что он лучший. В конце концов он окончательно решил, что хочет стать певцом, и оставил сообщников, чтобы искать собственное счастье.

Его следующей остановкой стал иранский город Рей. Мы не знаем, почему Ибрахим решил осесть здесь. По это был важный перевалочный пункт на дороге из Ирака в Хорасан; возможно, певец решил, что столь людное и проезжее место дарит человеку его профессии много возможностей. Здесь он и остался жить, изучая персидские и арабские песни, здесь женился на персиянке по имени Душар, которой посвящены первые из его сохранившихся стихов. Вторая его жена по имени Шахак и стала матерью его знаменитого сына Исхака.

Ибрахим все еще ощущал себя учеником, проживал деньги, привезенные из Мосула, и пел с группой друзей в Рее. Однажды мимо проезжал евнух, которого халиф Мансур послал с письмом в правительственное учреждение в Хорасане. Он услышал молодого певца, выступающего в Рее в частном доме, и был очарован им. Перед отъездом евнух отдал певцу дорогой черный халат. Чиновник в Хорасане был очень доволен содержанием письма, поэтому, когда евнух, возвращаясь, проезжал через Рей, он имея 7000 дирхемов и много прекрасной одежды. Евнух отправился в дом Ибрахима и остался там на три дня. Уезжая, чтобы вернуться в Багдад, он оставил певцу половину одежды и 2000 дирхемов. Это были первые деньги, которые Ибрахим заработал пением, и он пообещал своему благодетелю, что истратит их только на повышение мастерства.

На этот раз, прежде чем двинуться в путь, Ибрахим узнал об учителе пения по имени Джуванбуя. Джуванбуя был персом, сохранившим старую зороастрийскую веру; теперь он преподавал пение в портовом городе Оболла в северной части Залива, По-видимому, Ибрахим уехал в Оболлу вместе со своими женами, хотя об этом нигде не сообщается. Когда он прибыл на место, то обнаружил, что Джуваибуи пет дома, поэтому ему пришлось дожидаться, пока тот вернется. Ибрахим рассказал, кто он такой и чем хочет заниматься, после чего был принят в дом учителя. В доме ему отвели одно крыло, и учитель поручил своей сестре прислуживать гостям и покупать для них все необходимое. Тем же вечером учитель вернулся домой с группой певцов-персов, и Ибрахим присоединился к ним, когда они разместились в меджлисе.

Представьте себе простой дом из дерева и глиняного кирпича, где полы устланы коврами. Учитель с учениками уселись в кружок, скрестив ноги. Им подали вино, фрукты и ароматные травы. Зажгли масляную лампу, и по кругу пошла лютня. Но когда гости начали играть и петь, Ибрахим понял, что никто из них не может чему-то его научить. Когда подошла его очередь — во всяком случае, так рассказывал сам Ибрахим, — он заиграл и запел, а они все поднялись, стали целовать его в голову и сказали, что он их устыдил и скорее им есть чему учиться у него, а не ему у них.

Постепенно молва о талантах Ибрахима распространилась широко, и вскоре он привлек внимание Мухаммеда ибн Сулеймана — невероятно богатого принца из рода Аббасидов, который сделал своей резиденцией Басру, Спустя короткое время Ибрахим вошел в круг ибн Сулеймана. Принц был щедр, по оказался ярым собственником — он не разрешил Ибрахиму возвратиться в Куфу, что тот хотел сделать. Однажды в гостях у принца находился евнух халифа Махди. Похоже, эти люди но совместительству то и дело выступали как искатели талантов — по крайней мере, когда евнух увидел Ибрахима, он резко заявил Мухаммеду: «Халиф нуждается в нем больше, чем ты». На этот раз Мухаммед отказал евнуху, по тот по возвращении в Багдад рассказал Махди о молодом певце. Евнуха послали назад с приказом, ослушаться которого было нельзя. Ибрахима забрали к халифу, и с этого времени его судьба была решена.

Конечно, не так-то просто было удержаться при дворе Махди — халиф не одобрял богемное и буйное поведение Ибрахима, в особенности его любовь к вину, поскольку сам никогда не притрагивался к алкоголю. Но талант и ум Ибрахима всегда его спасали.

К моменту своей смерти этот бывший нищий бездельник и вечный ученик стал необычайно богат. Его сын подсчитал, что через руки отца прошли 24 миллиона дирхемов, — исключая его регулярное жалование в 10 000 дирхемов в месяц и годовой доход от поместий. Как приличествовало человеку с большим богатством, Ибрахим был необыкновенно щедр. В доме всегда имелась еда: он заявлял, что у него постоянно находятся в обороте три овцы — одна в котле, одна ободрана и висит на кухне, а третья еще жива. Как только первую приканчивали в виде жаркого, начинала готовиться вторая и забивалась следующая. Ибрахим также щедро дарил одежду и деньги девушкам-рабыням. Как и у любого представителя элиты старых времен, его капитал заключался в репутации щедрого человека, а не в накопленном богатстве. Когда он умер, у него оказалось лишь 3000 дирхемов, и 700 из них ушло на уплату долгов певца.

В этом авантюрном сюжете есть много других интересных моментов. Один из них — это очевидная значимость персидских традиций при сочинении арабской музыки. Похоже, манера Ибрахима, которая оказала такое влияние на культуру двора Аббасидов, была сплавом этих двух традиций. Что действительно поражает, так это роль правителей: именно представитель царствующего дома, проезжая через Рей, дал карьере Ибрахима первый толчок; другой чиновник Аббасидов оценил его талант и доставил певца в Багдад. Без участия этих людей Ибрахим аль-Мосули остался бы не более чем мелким музыкантом в скучном провинциальном городке.

Таким образом, поэзия и музыка играли исключительно важную роль в культуре и социальной жизни двора Аббасидов. У нас есть множество сведений о жизни придворных артистов; имеются тексты стихов, которые они писали. И все-таки еще больше мы уже не в состоянии восстановить. Увы, арабы того времени еще не создали системы нотной записи. Мелодии, которые ублажали халифов