FLY - Александр Шуваев

- Да, - потрясенно сказал Бригадир, - а на каком пароходе вы служили?

- Боюсь, - Дубтах грустно покачал головой, - я и так рассказал уже слишком много… Я думаю, что такого рода случай вам, при ваших знакомствах, будет не так уж сложно вычислить.

- Не сказать, чтобы я вам поверил так уж безоговорочно…

- Вот тебе! Впрочем, - и слава богу!

- … но дело обстоит таким образом, что ваше вмешательство избавило нас от множества неприятностей. Компьютер утверждает, что без вашего вмешательства наши потери составили бы не восемь, а от тринадцати и до пятнадцати машин даже при самых оптимальных действиях личного состава. Кроме того, - существует и катастрофический вариант, практически сводящийся к гибели всего полукрыла… Вы представляете себе?! В мирное время! З- за этих… А!

- Так вот, - продолжил он, с поразительной скоростью вернув прежнее душевное равновесие, - я просто обязан послать на вас соответствующее представление. Это, как минимум, Золотой Дубовый Лист вместе с положенной кавалеру, в мирное время, солидной денежной премией. И соответствующие постоянные льготы и выплаты.

- Не худо бы. Но это, как раз, не сложно: просто- напросто посылаете представление по своему начальству, на некоего пилота, временно прикомандированного к этому кораблю в период известных событий, а они уж передадут по адресу … - ежели не шутите, конечно.

- Какое там! Вы когда летите?

- Завтра утром собирался, а что?

- И не думайте! У вас… У вас в машине неполадки. Среди моих людей есть три-четыре, которые устроят мне "темную", если вас завтра не будет, соответственно, на завтраке в Синей кают-компании.

Наутро, собравшись перед безукоризненно столом (Дубтах выпросил себе во временное пользование парадный мундир без знаков различия, отпарил его, отутюжил, и получилось очень даже да) первым делом помянули погибших:

- Мы - бесполезный народ, - заявил, стоя с бокалом, Бригадир и, не обращая внимания на глухой ропот недовольства, продолжил, - более того, мы народ попросту вредный. Мы жжем дорогое горючее, гробим дорогие машины, треплем форму и казенные ботинки и при этом не сеем, не строим, не шьем и не лечим. На нас уходят бешеные деньжищи, хотя войны никакой нет и, слава богу, в самое ближайшее время не предвидится. Почему же нас, однажды взявшись - да не разгонят? Почему? Да только потому, что время от времени находятся те, кто сразу и с лихвой оплачивают все наши долги за все, и ни один крахобор не скажет, что ему за его деньги недодали… Потому что тогда уже мы спросим его, во сколько серебрянников, сухих пайков и комплектов одежки оценивает он свою собственную шкуру. Так выпьем же за четверых, что оплатили все наши долги…

Тут все выпили, но он продолжил:

- И не будем жалеть их, потому что они сами избрали себе род смерти на пути воинов. Будем по ним скучать, а потом - увидимся.

Было и еще несколько официальных выпивок, но Дубтах чувствовал: нечто назревает. И тогда поднялся его сосед справа и произнес:

- С-шс-са-а… Господа офицеры, позвольте мне представить вам моего соседа.

Все поднялись разом, хором отвечая на словесные формулировки соседа:

- Не хотим помнить лица его. Не хотим знать имени его. Потому что ведомы нам дела его, и по свету их узнаем его.

- Нас!

- Пятьдесят офицеров и один. Мы знаем друг друга и полагаемся.

- Хватит ли этого числа?

- Хватит, вполне.

- Мы!

- Мастера.

- Способны ли мы узнать Гроссмейстера, встретив его?

- Да, в любом облике, по сути его.

- Если в качестве Гроссмейстера я представлю вам этого человека, оспорите ли вы мои слова?

- Мы узнаем его, свидетельствуем это, и слов твоих не оспорим.

И только это он настроился было на торжественный лад, как его схватили пара десятков рук.

- На ковер его, на ковер!

- Кавалера - раз!

Он плавно взлетел в воздух, рискуя ушибиться о потолок, и плавно же был пойман.

- Командора - два!!

- Гроссмейстера - три!!!

- Господин сидящий по правую руку, - готов ли кубок?

- Непременно.

- Ого…

Справедливости ради надо сказать, что после венчальной пить его больше не принуждали. И уж совсем под занавес сосед справа взял его под локоток:

- Я Рохраннах… Вот вы скажите мне, не припоминаете ли некоего вислоуха из породы стамесконосых, с чьего хвоста вы столь изящно и своевременно сняли некий репей?

- Репей - отрывал, да, - чувствуя, что губы его деревенеют, с излишней четкостью проговорил он, - но стамеско… носыми там и н- не пахло. Всякому могут в хвост зайти, а вот так вот все время выскальзывать из прицела может не всякий, а не более, чем один из четырех самых-самых… Ис-счезающее искусство?

- Так это я был. Здорово, а?

- М-м-м…

- Двадцать два человека должны безусловно выполнить любую вашу волю, каждый - один раз.

- Двадцать три. - Отрывисто поправил Бригадир.

- Н-наде-юсь, что до этого не дой-дет… Н-негодяи, я же н-не пью!

И старательно, со всей сосредоточенностью уставился в пустую тарелку перед собой, тем не менее воспринимая в пассивном режиме разговор по левую руку от себя:

- Экая незадача… Ну да ничего, дело поправимое, дайте знать Рашу…

Через некоторое время чьи-то руки в форменных рукавах ловко убрали его тарелку, подменив другой. Руки эти он видел периферийным зрением, боясь поворачивать глаза.

- Отведайте, Гроссмейстер. Как рукой…

Стараясь, по возможности, не шевелиться и двигать одной только правой рукой, он подцепил серебряной вилочкой кусок какой- то бело-розовой плоти. М-м-м… И, словно перед этим ничего не ел, Дубтах накинулся на эти пахучие, упругие кусочки со вкусом , навевающим то ли смутные, то ли вообще ложные воспоминания. В единый момент прикончил свою порцию, действуя, как автомат, позабыл о приличиях, выпил пронзительного сладковато-соленого вкуса бульон и почти мгновенно почувствовал себя лучше.

- Ф- фу… Поразительно. Что это такое?

- Одно крупное морское ракообразное. Страшная с виду, шипастая такая пакость, однако же равно пригодная как еда и как лекарство.

Дверь за его спиной открылась и очень бодрый , довольно- таки зычный голос оглушительно гаркнул:

- Здорово, защитнички! Никак пьянствуете, негодяи?

Тигроглазый пилот "реверсейла" в сером мешковатом комбинезоне и нахлобученной на уши здоровенной серой пилотке стоял подбоченившись и широко расставив ноги в мягких бутсах.

- Да, - ответил ему Бригадир, - а ежели тебе поднесем, - нешто откажешься?

Подумав не более полусекунды, тигроглазый тряхнул головой и решительно стянул с себя пилотку.

- Инда быть по сему: я сегодня не за рулем, я сегодня с посланием… Кстати, уважаемый, - его взгляд враз уперся в только еще обретающие способность к сосредоточению глаза Дубтаха, - это и вас касается…