Третья жена хозяина песков - Анна Наварр

В замке проскрипели ключи. Дверь клетки распахнулась, и охранник указал мне на выход. 

Я не пошевелилась. Во-первых, я не хотела подчиняться каким-то дикарям. Я свободная женщина, и то, что меня связали и продали, еще не лишает меня достоинства. А во-вторых, после утра на равнине у меня болело все тело. И шевелиться не хотелось. 

Конечно, дэви и сопровождающие не посчитали такое поведение правильным. Охранник потянулся ко мне, намереваясь вытащить за волосы. И только глухо захрипел, когда его рука словно сама собой уперлась в прутья, а сустав хрустнул. Подержав его немного, я отпустила. 

Охранник тут же вывернулся и принялся ругаться на уже третьем, совершенно незнакомом языке. Да что за мир! Как они тут при таких быстрых перемещениях не создали себе всеобщий язык? 

– Выходи, – услышала я шелестящий говор дэви.

Я покачала головой. 

Он хмыкнул. Щелкнул пальцами, призывая голубой шарик магии. Движением кисти отправил ко мне. Шарик пролетел камеру, и врезался мне в лоб. Растекся холодящей каплей и тут же впитался.

Дэви присмотрелся ко мне, словно сканируя.

– Пиши, – сказал он писарю. –  Женщина, восемнадцать лет, из народа ай-нуур, вес… рост… шрамы: на спине два параллельных вдоль позвоночника, на левом запястье – след человеческого укуса, на бедре – от когтей даарма. Многовато. 

Деви поднял взгляд к потолку, словно прикидывая что-то.

– Откуда в степи ханаров взялись даармы? Ее ведь оттуда привели? – он фыркнул и вернулся к осмотру. – Ладно, это к делу отношения не имеет. Дальше. Следы побоев, свежие: от кнута, от человека, от дива. Застарелые – сроком не более трех недель. Опять же кнут, и пинки и тычки от человека. Ребенок. Мальчик. Три недели. Кормит грудью. 

Дэви сотворил еще один шарик, который полетел к ребенку. Я раздраженно отмахнулась. Еще не хватало, чтобы малышу навредили. Шарик не успел отлететь, когда я его ударила, и впитался в мою руку. Опять приятный холодок растекся по коже. 

– Сопротивляется магии. Сопротивляется внушению. Понимает дивную речь, – продолжил перечислять он. 

Что, эта лекция закончится когда-нибудь? Про остальных девушек он ограничивался парой фраз!

– Говорить можешь? – поинтересовался дэви у меня. 

Я открыла рот – совершенно автоматически! – и не смогла произнести ни звука. Закрыла. Покачала головой. 

Третий синий шарик впитался в шею. 

– Интересно… Речевой блок. – Дэви сделал движение пальцами, словно собирал паутинку, скручивая ее в катышек. – Ну-ка, попробуй теперь. 

– Я не могу… – услышала я свой хриплый голос. Похоже, я могу говорить на языке Гару и “господина”. 

От входа раздался голос торговца. Он говорил на том же языке, что и охранник, так что смысла я не разобрала.

Дэви раздраженно передернул плечами, словно доктор-специалист, которого отвлекли от интересного случая. Возможно даже профильного. 

– Ендик, ты притащил очень интересный экземпляр. Не знаешь, откуда в степи ханаров такое? 

Торговец подошел, посмотрел на меня. Что-то ответил. 

– С ней можно говорить на их языке. Она не немая. 

– Вот ведьма. Гару сказала, что девка – редкостная дрянь, ленивая и глупая, – уже более понятно высказался Ендик-торговец. – Куда, думаешь, ее лучше продать?

– Если бы мы были в Навилре, то я бы предложил “Роскошные сады Инзура” или “Приют услад Картахо”, дивы этих краев как раз предпочитают таких – тощих, но с сиськами, и светленьких. А тут… Ты же знаешь этих принцев-изгнанников. Тут такой товар мало востребован...

Дэви пожал плечами. Это что, он сейчас предложил меня продать в бордель? Судя по названиям. Эй, я против! 

– Нет! – вырвалось у меня.

Они уставились у меня, причем торговец приподнял брови, а дэви чуть приоткрыл рот. В котором оказалось множество мелких и даже на вид острых зубов. 

– Кто ж тебя спрашивать будет, девка, – опомнился дэви. 

– Продадите в бордель – прокляну! – пообещала я. 

Дэви, казалось, удивился еще больше.

– А можешь?

Они меня уже изрядно разозлили, да и ребенок прикусил сосок и заворочался. 

– Да чтоб вас обоих пронесло! – пожелала я и, припомнив выученный еще в студенчестве малый боцманский загиб, тут же его озвучила. 

Дэви расхохотался. Торговец скривился, словно ему и вправду поплохело. 

– Не, девка, чтобы проклясть – способности нужны. А не слова. 

Это было уже слишком. У меня, что называется “упало забрало” – и ярость вскипела перед глазами красной пеленой. 

Чтобы в следующий момент выплеснуться наружу громким рявком:

– Да чтоб вам провалиться! 

Передо мной внезапно возник красный шарик. И полетел в дэви. 

Но только растекся по появившемуся вокруг этого не-человека сияющему кокону. 

Тут есть и магические щиты. 

Стоп. Это я создала шарик?

Дэви, похоже, пришел к такому же выводу и снова начал рассматривать меня, как сквозь лупу.

– А ребенок-то со способностями. 

– Что? – возник на вид изрядно струхнувший Ендик.

– Это не она создала заклятье. Она его только сконфигурировала и направила. А запитал – младенец. Так-так-так… Вот что мы с тобой сделаем, Ендик…

Дэви развернулся от клетки, дав знак меня опять запереть, и пошел к выходу. 

Как же противно, когда на меня пялятся, словно на мясо. Я развернула тряпку, которой малыш примотан ко мне. И вправду, мальчик. Смотрит на меня круглыми глазами, и сосет кулачок. 

Счастливый. Грудь и тепло мамы – и полностью счастлив. А что будет со мной, не ясно. Как я тут отказалась? Как вернуться домой? И возможно ли это? 

Я вздохнула. Кое-как оторвала от тряпки кусок, обернув его на манер юбки – хоть немного прикрыться, и снова привесила малыша к себе в подобии слинга. 

А вскоре остальных девушек помощники Ендика вывели из камер, построили и повели на рынок. Меня же выволокли двое крепких охранников, и сковали наручниками, а не связали, как остальных, веревкой.