Третья жена хозяина песков - Анна Наварр

Упрямо сжав губы, я отвернулась. 

– С норовом… – чуть более заинтересованно протянул возможный покупатель. – Интересно. 

Гару протянула меня свободным концом веревки по ногам. 

– Говори! – потребовала она снова. – А то буду бить, пока не посинеешь!

С ладони рассматривающего меня мужчины слетел фиолетовый шарик. Покружил надо мной и упал на Гару. 

Она замерла. 

– Не сметь портить товар, – прокомментировал он.

И продолжил осмотр. Его пальцы ухватили меня за подбородок, развернули, заставили глядеть глаза в глаза. Снова его аура страха заставила меня задрожать, а когда он повел пальцами сначала по скуле и щеке, а затем по шее к ключице, то по коже пробежали мурашки. 

Он ухмыльнулся, повел ниже. Зацепился пальцами за перевязь, закрывающую грудь. Я вздрогнула.

– Какая страстная девочка… 

Я промолчала. Отвернулась, не в силах пошевелиться. Казалось, его взгляд и голос связывают меня куда сильнее веревки Гару. А он и не собирался прекращать пытку. 

И хуже того, ощущение, что это повторяется уже не первый раз, не отпускало меня. Когда его пальцы скользнули ниже, к животу, не слишком плоскому – все же прежняя владелица тела только недавно родила, а затем и ниже – я отшатнулась. Неловко задела свертком с младенцем Гару.

Младенец тут же запищал.

А в следующее мгновение я согнулась от резкого удара.

– Порченая шлюха! 

Еще один удар, даже пинок, и я повалилась на землю. На бок, чтобы не повредить малышу. Он-то точно ни в чем не виноват. 

– Дэви Дахар, на что вы гневаетесь? – подскочил к синеволосому торговец. 

– Ты, Ендик, обещал мне первоклассный товар! А тут? Посмотреть не на что! Единственная сучка, внешность которой не вызывает отвращения – и та порченая! – продолжал яриться мой теперь уже несостоявшийся покупатель. 

– Дэви Дахар, совсем не стоит гневаться из-за такого пустяка. От ребенка можно избавиться. А девочка послужит вам, как вы захотите… – попытался увещевать торговец. 

Но его слова остались без ответа. Синеволосый развернулся и зашагал обратно к арке. 

Дэви Дахар, синеволосый змей, не-человек. Я запомню тебя. И если когда-нибудь встречу снова – надейся, что мои руки опять будут связаны. Потому что иначе огребешь по лицу уже ты. Валькирией меня звали не только за внешность. 

Едва Дахар отошел, как его заклятье над Гару развеялось, и та тут же выразила всю глубину своего возмущения. На мне, разумеется. Но не долго. В пылу она подошла слишком близко, и я тут же пнула ее по ногам. 

Гару повалилась. Взвизгнула, кинулась на меня, ухватила за волосы и принялась возить носом по земле. 

Над нами щелкнул хлыст. 

– Господин! Эта девка! Она отказала дэви! 

Хлыст щелкнул еще раз, и Гару вскрикнула. Отпустила меня, и тут же исчезла со спины. 

Свистнув, хлыст прошелся по моей спине. По рукам, по ногам – “господин”, похоже, решил запороть непокорную девку. 

Пять, шесть ударов – и все прекратилось. Меня рывком подняли. 

Теперь меня рассматривали толстый торговец и его то ли компаньон, то ли охранник. 

Короткий торг, и мне развязали руки только для того, чтобы защелкнуть на них наручники с цепью. Цепь пристегнули к наручникам последней в ряду девушки. 

Торговец еще раз обошел купленный товар, взял у командира охранников какие-то бумаги, и отправился обратно к арке. Нас погнали за ним. 

По ту сторону портала оказался ночной город. Правда насладиться видами нам не дали, быстро загнав в длинное узкое здание. Рабские казармы или что-то такое. Подводя к камерам-клетками, снимали наручники и тут же запихивали внутрь. 

Стоять в полный рост в камере было невозможно. Приходилось сгибаться или передвигаться, стоя на коленях, что наверняка и было целью. 

Принесли и роздали воду и жидкую кашу совершенно безвкусную. Но это была моя первая еда за день и, несмотря на переживания утра, есть хотелось невероятно. Да и малышу тоже нужна еда, а он ее пока получает от моего тела. 

Стоило вспомнить о ребенке, как он требовательно запищал. Другие девушки тут же зашикали на меня, требуя успокоить. Как мне удалось развязать полоску ткани, и не уронить его – совершенно не знаю. Опыта обращения с младенцами у меня ровно ноль. 

– Тише, маленький, – попыталась я его укачать. Малыш изворачивался в рках, громогласно требуя чего-то. 

– Дай ему грудь! – раздраженно сказала соседка. 

И это помогло. То есть я для ребенка и еда, и кляп – иначе он молчать не хотел. Хотя до этого сидел в перевязи тихо и спокойно, даже когда мне пришлось кувыркаться по земле и получать хлыста.

Утро наступило незаметно. Я только привалилась к неудобным прутьям клетки, и бездумно смотрела на черноту входа, как в казарму зашли несколько людей. 

И один не-человек. 

Похожий на дэви Дахара, словно родной брат. От него шла совсем другая аура – успокоения и расслабления. Он шел вдоль клеток, за ним следовали охранник и писарь. Охранник выводил девушек по одной, дэви осматривал их, по щелчку пальцев направляя тела странный голубой шарик – похоже магия. Писарь водил палочкой по дощечке. Наверняка покрытой воском или чем-то таким. 

Осмотрели всех. И только после этого они остановились около моей клетки.