Область трансцендентности - Игорь Байкалов

Учёные с радостью согласились. Я поспешил удалиться. Присутствие Начальника СБ меня совсем не радовало. Счастье, что на меня никто внимания не обращал. Лишь бы записи камер наблюдения никто не просматривал. Если они никого не заинтересуют, то мне действительно серьёзно повезло. А пока мне следовало уйти и как можно быстрее.

Глава 2

Вторая планета

Система Белой приближалась. Один раз на пути оказался астероид, но системы дальнего обнаружения вовремя подали тревогу, и рейнджер ушёл от столкновения. «Непобедимый» по-прежнему шёл впереди на расстоянии световой минуты, прощупывая пространство, но ни одного вражеского корабля не замечал. Вполне возможно, что те находились за какой-либо планетой или крупным астероидом, однако таких было немного. Эта система избавилась от большинства мелких тел ещё во время сброса оболочки звезды, поэтому спрятаться каргонцам было практически негде. Сканеры ближнего действия отображали почти всю систему, но за планеты заглянуть не могли.

– Траектория рассчитана, – сказала навигатор. – Мы можем изменить угол полёта на градус и выполнить гравитационный манёвр у Белой-4. Газовый гигант уменьшит нашу скорость примерно на двенадцать процентов. Сэкономим энергию.

– Выведи траекторию на мой терминал, – ответил капитан.

Монитор засветился. На нём отобразилась карта системы.

«Звёздный Ястреб» подходил к ней под небольшим углом. Жёлтая линия отобразила возможную траекторию полёта. Вторая планета как раз находилась в удобном месте: рейнджер долетал до неё с минимальными затратами энергии.

– Связь с «Непобедимым», – скомандовал Фаррел.

Установка соединения заняла несколько секунд. На мониторе Фаррел увидел капитана крейсера Николаенко.

– Рад вас видеть, Фаррел, – сказал тот.

– Взаимно. Примите пакет поправок в траекторию.

Через секунду, когда информация была обработана, Николаенко сказал:

– Новый курс принимаю. Тогда мы пойдём чуть «левее» вас.

На карте высветилась ещё одна линия. «Непобедимый» планировал закрыть собой рейнджер от вероятного противника.

– Что ж, так и поступим, – согласился капитан.

Гравитационный манёвр прошёл удачно. Корабли шли по заданной траектории. Наконец, все испытания оказались позади, и через день оба корабля вышли на орбиту мёртвой планеты, зависнув над ней. Если бы не контуры искривления, все перемещения заняли бы около месяца.

Капитан Фаррел смотрел через обзорный экран, но в видимом диапазоне ничего не удавалось разглядеть, звезда практически не светила. Лишь гравитометры и сканеры позволяли определить контуры второй планеты.

– Завершено сканирование орбиты, – доложил Ястреб. – Объектов искусственного происхождения не обнаружено.

«По всей видимости, гостей нет. Странно», – подумал капитан. – «Но пока ещё рано делать выводы».

Через несколько часов, когда орбита стабилизировалась и «Звёздный Ястреб» повис над точкой выгрузки, можно было начать разведку.

– Приступить к предварительному сканированию местности. Координаты: 76 градусов северной широты и 22 западной долготы, – скомандовал капитан. – Передача на мостик в режиме реального времени.

Главный инженер Вязов передал команду интеллекту корабля. Через мгновение обзорный экран высветил контуры поверхности. По диагонали снимка виднелся шрам каньона. Затем удалось разглядеть и детали.

– Ястреб, сравни полученные снимки и архивные.

– Одну минуту… – ответил компьютер и через мгновение добавил. – Снимки полностью совпадают. Никаких источников энергии и теплоизлучения не обнаружено.

– Да, по всей видимости, никого…

– Капитан, вас вызывает Белоусов, – сказал связист.

– Давай его мне.

Небольшой экран на приборной панели засветился, показав лицо учёного. Тот, как руководитель экспедиции, имел право быть в курсе всех событий, хотя Фаррел предпочёл бы работать без его надзора.

– Здравствуйте, Александр Николаевич, – сказал капитан.

– Доброе утро, господин Фаррел. Мне доложили, что мы уже на месте. Когда начнём высадку?

– Как только убедимся, что нет посторонних.

– Вы намерены высадить десант?

– Верно.

– Но они же могут всё испортить! – воскликнул Белоусов.

– У вас есть иные предложения?..

– Я высаживаюсь немедленно. Вы можете послать несколько своих «головорезов», но мне бы не хотелось их видеть. Они мне всё там перетопчут. Хорошо ещё, если они автографы там не оставят… – Белоусов продолжал говорить, но капитан его не слушал. Он уже всё решил. Фаррел и раньше понимал одержимость учёных, но сейчас цена ошибки могла стоить очень дорого, вплоть до прекращения перемирия.

– Александр Николаевич, мы же с вами договаривались, роли мы распределили. Я отвечаю за вашу безопасность. В первый спуск можете отослать одного человека, остальные будут десантниками. Это не обсуждается.

Учёный покраснел от возмущения. Казалось, он сейчас прочитает длинную гневную речь, но этого не случилось. Белоусов просто отключил связь.

«Ещё к работе не приступили, а уже начинаются претензии. Какое же у него гипертрофированное самомнение… Впрочем, разберёмся. Всё по порядку», – подумал капитан и отдал приказ о высадке.

Дмитрий Восков загерметизировал шлем и проверил, прочно ли закреплён автомат. Если что-то нарушится в работе гравикомпенсаторов, то любой предмет может стать причиной несчастного случая – это знал каждый десантник.

Дмитрий волновался: всё-таки первая высадка. Да, не раз отрабатывалась на тренажёрах, на полигонах, но сейчас уже не учения, а настоящая операция. По всей видимости, после высадки они задержатся на планете надолго. Вероятно, до окончания полёта: никто не будет гонять лишний раз челнок без особой на то причины.

Комвзвода Женин передал план местности – она вводилась в память каждого десантного скафандра. Работать предстояло в кромешной темноте, что усложняло задачу, но Дима не боялся трудностей. Десант, он на то и десант! На него возлагают самые трудные задачи, он может проникнуть в любую зону. «Там, где не пройдут танки, там пройдут десантники» – так поговаривали в учебке.

Челнок поднялся над площадкой ангара, развернулся и вышел в космос. Спуск длился долго. Дима посмотрел на учёного, который летел вместе с ними.

«И зачем он нам сейчас? Только мешаться будет».

По всей видимости, этот Белоусов был крупной шишкой. Перед высадкой на брифинге он строго-настрого запретил приближаться к любому рукотворному объекту, словно это было возможно.