Область трансцендентности - Игорь Байкалов

Сегодня «на досуге» я пытался заглянуть в тайны «души» Ястреба. Именно пытался, потому что модуль индивидуальности оказался заблокирован. Итак, первая попытка увенчалась сокрушительным провалом. Что ж, коллегу вполне можно понять. Кому хочется, чтобы его детище было доступно каждому? Ведь не зря появились повторно используемые блоки кода, скрывающие реализацию алгоритма. Но сдаваться я не собирался. Три видеозаписи ещё не просмотрены, и с ними следовало ознакомиться.

Я с блаженным видом разлёгся на кровати и вставил инфокристалл в приёмник. С экрана на меня посмотрел человек лет тридцати. Пожалуй, самым ярким, что мне запомнилось, был сверкающий лысиной череп. Неудачное освещение, но это не столь важно. Я нажал на воспроизведение.

– Запись первая. 20 сентября 2277 года. Сегодня я начинаю своё познавательное турне по мирам неизведанного, – начал Арашин. Что и говорить, он действительно был необычным человеком: такой блеск в глазах! – Целью моего эксперимента станет ответ на вопрос: что есть искусственный интеллект, машина или живое существо?

Я рывком оказался у экрана.

– Для ответа на этот вопрос мы должны дать определение: что значит быть живым и что значит быть машиной? Увы, определения до сих пор нет. Единственный различительный признак, как мы считаем, – это способность чувствовать, но что значит чувствовать? Можно сказать, что любой сенсор «чувствует», но разве это делает его живым? Все мы знаем, что чувствовать – это не просто собирать информацию, но в чём особенность чувствования, сказать не можем. Для этого нам элементарно не хватает слов и понятий. Но что же… нет выхода? – он ненадолго замолчал, напряжённо глядя в экран.

– Мы ещё не заглянули вглубь предмета и можем обходиться только внешними проявлениями. Суть в том, чтобы понять что «чувствует» машина и как она это воспринимает. Да, мы имеем некоторый набор атрибутов, их значений, пространство состояний, алгоритм работы, но этого нам недостаточно, поскольку условно человеческие эмоции можно также выразить в цифрах, но будет ли это верной дорогой? – он снова замолчал, что-то обдумывая, а затем продолжил. – Это можно назвать «мозгами в банке»… – я скривился от такого сравнения. Теперь понятно откуда у Ястреба такое своеобразное чувство юмора, – но, разумеется, никто не будет заниматься трепанацией. Поступим более гибко. Это будет попытка очеловечить машину. Мы уже дали машине интеллект, то есть способность самостоятельно ставить перед собой цели, решать их. Что мне для этого нужно? Основательно переработать блок индивидуальности, чем я и займусь».

Запись закончилась на самом интересном месте. Теперь стала ясна цель работ Арашина, но не менее важны и подробности: что и как именно он хотел сделать! Ведь одних намерений недостаточно. Как узнать, в правильном ли направлении он двигался?

Неожиданный звонок оторвал меня от размышлений. Кто бы это мог быть?

– Ястреб, выведи на экран.

На мониторе появилось лицо Димы, и я воскликнул:

– О, привет! Не ожидал тебя увидеть! Ты что, уже вернулся?

– Да, вот только что. Выдалась свободная минутка, и тебе звоню. Случилось что? Выглядишь весьма…

– Задумчивым?..

– Нет, скорее, пришибленным? Системный блок на голову свалился?

– Примерно так, – усмехнулся я, – задачка-нерешучка у меня объявилась. Вот сижу, разбираюсь. Заглядывай, побалакаем.

– Айн момент, сейчас буду.

Он ушёл со связи, а я вернулся к своим размышлениям. Да, Дима меня немного сбил, но ничего. Должно сказать, Сильвестр поразил меня. Он замахнулся на одну из фундаментальных тайн философии, на тайну жизни и разума. Насколько я знаю, подобные эксперименты уже проводились, но вот результат мне был неизвестен.

Посмотреть вторую запись я так и не успел, поскольку в дверь ворвался Димка. Выглядел он весьма взволнованным. Из-за своих размышлений я заметил это только сейчас.

– Ты так выглядишь, словно вы отыскали гигантского бульторога или бабочку размером со звездолёт, – отметил я.

– Нет, пока лишь коробочку для бабочки. Сейчас ставят оборудование. Завтра начнём осматривать.

– А что ты здесь делаешь? – удивился я.

– Передал письмо.

– Не знал, что военные ими ещё пользуются, – усмехнулся я. – Не проще ли было поговорить по коммуникатору?

– Не знаю. Видимо, это мера предосторожности.

– А от кого и кому письмо?

– От Радненко для Лунько.

– Болтун – находка для шпиона, – сказал я.

– Брось ты, это не секретно. Меня видели десятки людей. Вот если бы я его прочитал и тебе содержание изложил, то…

– Не продолжай… Когда на планету? Наверное, на следующем же челноке?

– Да, через час. Так чем ты занят?

Я коротко изложил суть проблемы. Выслушав, Дима почесал затылок и сказал:

– А не слишком ли круто для одного человека? Мне кажется, такие эксперименты в одиночку не проводят.

– А ведь и правда, – согласился я, – это всё равно, что одному прокладывать туннель.

– Тогда в чём дело? Наверняка он даже и не успел начать за этот год.

Не совсем так. Он мог использовать уже имеющиеся наработки в этой области. Чтобы ответить на этот вопрос, мне необходимо знать, как именно он хотел выполнить задуманное, но у меня нет материалов. Впрочем, надеюсь, что пока. Вероятно, соурс-аудит что-то скажет мне…

– Что это?

– Записи об изменении кода, – объяснил я.

– Уволь меня от этих жутких вещей, – сморщился друг. – В следующий раз говори по-человечески и не ругайся так…

– Откуда-то донёсся мощный хлопок. Корабль существенно тряхнуло.

– Нападение?! – от неожиданности прокричал я.

– Не знаю!

Дима вылетел в коридор, а я за ним. Дыма не было, сирена общей тревоги молчала. Не похоже на атаку.

– Ястреб, что происходит? – спросил я.

– Взрыв на третьей палубе.

Как только Дима услышал ответ, сразу кинулся к лестнице. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Друг поднялся вверх с завидной быстротой, я едва поспевал за ним. Вот здесь уже пахло гарью, собирались десантники в полной боевой выкладке. Один из складов был раскурочен взрывом. Надеюсь, никто не погиб!

Двое бойцов стояли у почерневшего отверстия, всматриваясь в черноту провала. Затем другая пара нырнула туда, за ними последовала ещё одна.

– Так, дальше нельзя, – остановил меня Дима. – Здесь может быть ещё одна бомба.

Я лишь сделал шаг назад, скорее, от неожиданности.

– Ястреб, кто-нибудь находился в помещении? – снова поинтересовался я.

– Датчики не фиксировали ничьего присутствия.