Под знаком Льва - Леон де Грейфф

Леда, Лебедь и Пьеро

IТрепетно липоктополя лист.Шелковых скрипокшепот и свист.

Раннее лето.Лунная стынь.Лебедь и Ледалюбят латынь.

Лапы аббатовы,сколь виноваты вы!И оттого

Хлое тревожно… Новсе ж невозможногонет ничего.

IIТрепетно липоктополя лист.Шелковых скрипокшепот и свист.

В парке роняетворон перои обнимаетЛеду Пьеро.

Руки Пьеровыстоль бестолковыпросто беда.

Леде тревожно…Все невозможнои — навсегда.

Баллада о статичных сычах

Посылка

Подобно слову золотому,которое дороже злата,сычи, для вас, мои собратья,сия ужасная баллада.

* * *Едва луна открылась взорам,как филины вскричали хором.Осоловелая лунабыла бела, была полна,плывя над нашим глупым садом.

И филины, усевшись рядом,заговорили про одно,и ведьмы заорали «Н-но!..»,верхом на помело взобравшись,и началось…

А сад был глуп, упрям и прям:прямоугольны были клумбы,прямы стволы, квадратны тумбы,прямы аллеи. По краям,как древних римлян легионы,прямолинейные колонны.

Все было точно, безупречно,равнотупо, равноконечно,ригористично, риторично,кругло, квадратно и конично,геометрично равнолико,безлично и равновелико:одни и те же ароматы,одни и те же тени.Стандартны были, как солдаты,и камни и растенья…

Все идентично и статично,ригористично, риторично,геометрично и безлично —ну, ни одной извилины,а в довершение сегодурного шабаша всего —одни и те же филины.

О, где мой сад видений экзотических,извилин хаотически-панических,нигилистических и невротических?

О, где мой сад? Не здесь, не тут,где лишь сычей стандартный гуди одноморфные аллеи,

где только ведьмы, сатанея,ветлу качают и в пылуфантазии убогойкричат, усевшись на метлу:«Н-но! Трогай!..»

Насмешливая мини-баллада о жабах, поющих в лужах

Зазвучала в лужахпесня жаб досужих -всем они поют.Но кого захочет,тех и обхохочетжабий самосуд.

И прудам гниющим,и морям ревущим —всем они поют.Но карает лютои хлыща и пшютажабий самосуд.

Луно-Дездемоне,что на небосклоне,—плачут, но поют.А зато мещанамстал кипящим чаномжабий самосуд.

Хоть поет и сквернопьяная таверна —жабы подпоют.Но накажет воньюскупость гарпагонью[10]жабий самосуд.

И аллеям вешним,и садам нездешним —всем они поют,но грозит пижонами пижоньим женамжабий самосуд.

Ешьте каталоги,горе-педагоги:жабы вам споют.Бойтесь, эпигоныи толстухи бонны:ждет вас жабий суд.

Не трясись, лунатик,выпей, алкоголик:жабы вам споют.Жребий же грамматики удел риторик —жабий самосуд.

Зазвучала в лужахпесня жаб досужихвсем они поют.Но кого захочет,тех и обхохочетжабий самосуд!

Не более, чем баллада боли

В сей балладе из тетрадивсе как в тризненашей жизни:любим, спорим,спим, ишачим,счастье — с горем,радость — с плачем.

Пантомима бьющей мимоиллюзорности задорнойи затворностьспеси вздорной…

Вроде-рифыради рифмы,радий славыради лавывулканической машиныиронической морщины…Тщанье! Ишь ты и куда ты?!Стекла слишком розоваты.

Тень мгновенья,лень забвенья:все как в тризненашей жизнив сей балладеиз тетради…

Бессмертная баллада во славу Альдекоа, Лео и Гаспара

Справа— Троя.Слева —Занзибар.Альдекоа, Леои Гаспар,ваша вечно вещаястрока —слово человечьена века.

Вы не укрощаетестихий.Вы им посвящаетестихи.Стих морям и взгорьямпосвятив,вы святите горемсвой мотиви, круша в полетесонм помех,нам преподаетесон и смех.Вы тирана ямбомткнете ниц,славя дифирамбомвсех юниц.

Трое, вечносущиевезде,поклоняясь Трое,как звезде,вы, морям внимаяи мечам,на смех поднимаетемещан.

Византия, Вавилони Рим —словно три колоннывам троим.То смешливы губы,то грустны.Никому выне подчинены.

Балагуря в обликерубак,белокурый куритетабак,кофий почитаете вы,новсе ж предпочитаетевино.

Лео, Альдекоаи Гаспар!Движет вас подкова,а не пар,потому вы славитене зряжженье жизни, женщини моря.Жизнь сложить —не оду намарать.Учите вы житьи умирать.

Тривиальная баллада о «Тринадцати Панидах»[11]

I                  Певцы, танцоры, беллетристыи все как на подбор поэты,горнисты, карикатуристы,и эрудиты, и эстеты,романтики, и классицисты,и декаденты (бог простит!)все сумасбродны и басисты —тринадцать было нас Панид!

II                Гривасты, лысы, разодетыи в рубищах, как анархисты,блондины, схимники, брюнеты,и химики-каламбуристы,и босяки, и баронеты,и баловни, и те, кто бит,—но ровным счетом в это летотринадцать было нас Панид.

IIIБледнели наши фаталисты,как будто бы уже отпеты,лоснились наши финансисты,пророчествовали аскеты,сатирики и юмористыехидничали (бог простит!),и все мы пили, кофеисты,в кафе тринадцати Панид.

IVРемарок наших пируэтыостры бывали и когтисты,и посвящали нас в секретысентенций праведных софисты,и на невинные памфлеты,от коих мышьяком разит,не наложил ни разу ветоникто из паинек Панид.

VОркестровали вагнеристы,цвели сонаты и сонеты,бетховенили моцартисты,симфонили (но аллегретто!)солисты-виолончелистыв салоне том, что был открыт,как пожелали все артистыв лице тринадцати Панид.

VIПарнасские авторитетыи площадные куплетисты,писавшие для оперетты,альтисты, скрипачи, арфистыслетались, ромом разогреты,на шабаш — просто срам и стыд,и все кофейни и буфетытринадцать помнили Панид.

VIIЮристы и авантюристы,акварелисты-баталисты,бомбисты-рационалисты,печальники и оптимисты,апологеты, скандалисты —и все неистовы на вид,все голосисты и речисты:тринадцать пламенных Панид.

VIIIПосылка.Эй, критики-анахореты,плетущие свои наветы,срывающие пустоцветыи сеющие трафареты!Подите к черту! (Бог простит!)А нас когда-то — юность, где ты?тринадцать было нас Панид!

Баллада о ненавистном

Я приветствую вас, мещане,вас, дворяне и торгаши!Я вам сытой дороги торнойпожелаю от всей души.Но и вы уж к нам снизойдитеи дозвольте нам, коли так,пролагать себе путь, упорнодобывая свой свет и мрак.

Разомлевшие ротозеи,верноподданные тщеты!Вы, набившие снедью спесираздобревшие животы,вы, базарные арлекины,стадным движимые чутьем,пересуды и предрассудкипожирающие живьем,лицемерные лицедеи,смехохульники и ханжи,гарнизонные резонерыи заложники ржавой лжи!

Вы дозволите нам, бедолагам,безалаберной голытьбе,не принявши мудрости вашей,быть по-прежнему не в себе.Мы не молимся о прибытке,не боимся мы нищеты,а наивно в химеры верими в несбыточные мечты.Нам, плевавшим на козни биржи,наивысшая благодать —нерасчетливо предприятьяобреченные начинать.Не чураемся мы порокаи хозяина вечной тьмы:что нам дьявол, когда сонетыне по правилам пишем мы?

Утварь пользы утилитарнойвызывающе сдав в утиль,откровенно мы презираемвашей святости водевиль,вашу праведную банальность,ваше правильное житье,штукатурную добродетель,и продуманное питье,и безрадостные объятья,и расчета холодный душ,и предписанную степенность,вялость мыслей и чахлость душ.Обветшалая злободневностьвечных истин в устах у васосыпается, выставляясытобрюшие напоказ.В академии ли, на рынке,я узнаю вас и во тьме,ибо все вы одно таитеза душою и на уме.

Ограниченные порядком,до чего же вы хороши,о владетельные мещанеи сановные торгаши!Вы чураетесь всех извилин(не случился бы перегиб!),ибо мутная мозговитостьпризнает лишь стереотип.Монополией «совершенства»завладели вы. Ладно. Нотолько то для вас и красиво,что шаблоном освящено.

Посылка

Процветайте себе, мещане,и дворяне, и торгаши!Я желаю дороги торнойвам, ей-богу, от всей души.Но и нас оставьте в покое,не мешайте болезным намбесполезно к вершине светавновь карабкаться по камням.Мы бредем в несусветный городпо извивам крутой тропы,и плевали мы на насмешкиулюлюкающей толпы!

Баллада о странствующем трувере