Под знаком Льва - Леон де Грейфф

Бледные мысли

Бледные приметымысли… Оха-ха!Медные монетымоего стиха…

Профильтрует лира,как велит ей бес,в поисках сапфирапустоту небес.Если ухо глухо —все равно пиши:великаном духастанет гном души…

Сколько ни усердствуйдудка пастуха,поглупеет сердцес возрастом стиха.В яростях и в прытяхглупостей всерьезне смешон лишь триптихтрех соленых слез.В бражной круговертивсех первоосновобнимусь со смертьюя в конце концов.

Не бродячим бардомв бюргерском раюзамкам и мансардамя пока пою.Мне оседлость ваша —словно острый нож,и, смешавши в чашеистину и ложь,с песней ухожу яв дальний путь опять,в стих преобразуязло и благодать.

Радостные слезы,горемычный смех,трезвенные лозы,суетный успех —бледные приметымысленной игры,медные монетызолотой поры…

Все поэмы хлипки,ежели онесфинксовой улыбкине таят на дне.Стань, пожар соблазна,леднику сродни.Чересчур сарказма?Ну и что? Нишкни!

В бражной круговертивсех первоосновобнимусь со смертьюя в конце концов!

Апрель

В разгар апреля, в разгул веселья,любви и хмелятропой весеннейя брел по лугу, по логу, бору,по косогору и вдоль реки.Искал я нечто, что было впорунайти в себе же…Да, было впору — но не с руки.

* * *Как же я глух ко всему изящному,как же я слеп ко всему мелодичному:не чувствую запаха красок и звуков…Мне ли сыскатьто, чего не дано мне найти?Бесплодный поиск сокровенногов пещерах, провалах, в подспудной глуби.Ни разу не нашел яи не отыщу во веки вековисточник чувствавне себя самого!

Но книги иное дело:бессловесные друзья мои,не подозрительные, не любопытные,с вами нетруднопроникнуть в недра фантазии,наточить нож мысли…Нетрудно, нетрудно.Вообще мне с вами легко.

И вот уже душа готовастремиться ввысь, отринув страх.Глаза печальны и суровы —зато улыбка на устах.Прощай, тоска! Пришла решимость,желаньем действий опьяня.Банальность и непостижимостьсломают когти о меня!

Трубка Лео Легриса[8]

Так вот она, трубка, которую Легриспрогрыз, измышляя за ересью ересьсвоей луноличности.

Так вот она, трубка, с которой беседуведет он, когда захлестнет непоседуприлив апатичности.

Когда не хохочет он и не бормочет,когда не горланит в ночи что есть мочион песни таинственной.

Когда он затоплен мечтой голубою,когда он уходит в мечту с головою —о ней, о единственной,

при виде которой наш Легрис опешил,смешался и спешился и, безутешен,забыл о греховности.

Отныне у бочки не выбьет он днища,не выпьет ни капли — он кормится пищейвысокой духовности.

Взнуздала, стреножила, шоры надела —а он еще глупостей всех не наделал:так много осталось их…

Свирепо дымит он, как будто бы памятьо ней этим дымом желает обрамитьв минуту усталости.

Где след балагурства в былом бедокуре?Не в этой ли трубке, которую куритвсегда одинаково

наш Легрис, блуждая в мечтах, навигатор,от полюса к полюсу через экваторбез компаса всякого?

Обычная трубка… Ну что в ней такого?Пожалуй, лишь то, что самим Альдекоакогда-то подарена…

Но эту обычную трубку прогрызливеликого Легриса зубы и мысли,вот так-то, сударыня!

Вилья-де-ла-Канделариа

Что запустопрозаповсевечерья пошлогои нынешнегои прошлого!Глупое многоголосье,курносье и остроносье.Прогуливатьсяне проще лине по одной площади?Бредкостное толстосумье.Занудоутрени и объедни.Всеобщинное скудоумье.Нехитросплетенья сплетни.Пережеванные перживанияпо поводу биржеванья.Гомо сапиенс,ты, по слухам,начал мыслитьнабитым брюхом!

Фацеция[9]

("Серая сталь...")

Серая стальреки.Серо-стальноевзгорье.Серый москиттоски.Небо —серое море.

Серая пылькругом.Серо в душеи сиро.Жизнь —монотонный том.Сиро вокруги сыро.Вот бы вздохнутьдушевоздухоммирозданья!Серая сеньклише —плахою мнеи данью.В тайну(о ней —молчок!)серый проникзрачок.Тольконе дрейфь,де Грейфф!Серо пусть всеи сизо,но голубеет нервЛегриса —серогрыза!

Железнодорожная фацеция

В тропики божьиинженебогвводит дорожьежелезнодрог.

Пар подле пальмы?Переполох!Слышите, парни?Взяли врасплох!

Велено свыше?Ну, погоди же,партарантас!

От наважденьясрельсосхожденьевылечит вас!

Философизмы

("Обычный день. Сонливость солнца. Небо...")

Обычный день. Сонливость солнца. Небоосоловело от лощеной сини.Дома молчат. В очах у горизонта —тоска пустыни.

Обычный день. Вполне обыкновенный.Печаль, ты не остра, а бесконечна.Такая жизнь. И сознавать, что это —навек. Навечно!

Недвижный горизонт. И тяжесть солнца.Минута — вроде затяжной болезни.Такая жизнь. Обычная. Уснуть быв бесплотной бездне!

Соответствия

("Воскресный день так солнечен и синь...")

Воскресный день так солнечен и синь,а каждый луч — как будто желтый шмель.Мой тамбурин, под солнцем не остынь,забудь про лень, певучая свирель!

Что за колдун, какой, скажите, магсо звуком цвет смешать умело смог?Запевший дрозд, и полыхнувший мак,и лилии звенящий погремок…

Попробуй-ка так струны сам настрой!Соцветия стрекоз. Гвоздичный рой.Цветы поют, а попугая хвост

цветет, как даже лугу не зацвесть,—как будто чья-то кисть на летний холстна радость мне кладет благую весть.

Соответствия

("Пьяная песня! Песня угара!..")

Пьяная песня! Песня угара!Песня, в которой стопы и тропыс выпитой стопкой ярость галопаприобретают в сумраке бара!

Пьяная пляска калейдоскопа!Черные кони, отсвет пожара!Фавны и нимфы, поступь циклопа,пьяные слезы, пьяная свара,пьяная песня! Песня угара!

Тога величья, маска кошмара,скорбь интеллекта, смех остолопа,вещая сладость горького взвара,лунная роща, топот галопа!Пьяная пляска калейдоскопа!

Фавны и нимфы, поступь циклопа!Черные кони, отсвет пожара!Скорбь интеллекта, смех остолопа,тога величья, маска кошмара…

Пьяная песня! Песня угара!

Фацеция

("Я уверен: мужчина благородного роду...")

Я уверен: мужчина благородного родупрезирает всех женщини не любит природу.

Или их обожает.

Изощренность пороковобъявив благородством,красотой он гордится,а тем паче — уродством.

Или же не гордится.

Как вампиров, сосущихкровь его озарений,избегает он всякихтолп и столпотворений.

Или не избегает.

Бесноватой мечтоюмозг его изобилен.Лишь единственный идолу него — это филин.

Или вовсе не филин.

Он, которого душитнаше многоголосье,должен жить одиноко,как сосна на утесе.

Или как-то иначе.

А чтоб мысли питалисьдухом пищи здоровой,пусть наденет венок оннепременно лавровый.

Или, скажем, терновый.

Пусть он в ночь устремляетвзор, исполненный веры,в темноте прозреваянарожденье химеры.Пусть незримое людямэтот взор обоймет…Все.Аминь.Так и будет.

Или, наоборот.

Леда, Лебедь и Пьеро