Графоманка - Аля Пачиновна

«Пожалуйста, Глеб», - крутилось в голове, а сказать не моглось. Да и зачем? Что это будет означать? Переливы и мелизмы у женщин несут больше смысла, чем слова. Женское «пожалуйста» может быть просьбой, а может быть запретом. Объявлением войны или капитуляцией, требованием продолжать или стоп-словом. Понимай, Гр… Гл… Глеб, как хочешь. Пока Лера подбирала правильную интонацию, Граф сцапал с тарелки кусок сыра и начал активно жевать у неё над ухом, возбуждая каждую пушинку на ее теле.

- Не ссы, голубоглазка, - прочавкало сиятельство. - Прямо сейчас не возьму. Чуть позже. Но это будет твоё взвешенное решение. Всё, как вы - феминистки, любите. Я буду делать все возможное, чтобы ты сама попросила меня.

- Что, например? - Пискнула Лера.

- Для начала накормлю мясом, - сказал он так, будто речь шла об укрощении диких Новодворских. - Психика так устроена, что тот, кто тебя кормит - не враг.

- А потом?

- А потом… мы с тобой поиграем в игру.

Почему-то эти его игривые планы никакой ясности в туманное Лерино будушее не внесли. Наоборот, только запутали и взволновали ещё больше. В конце концов, явно не морской бой или крестики-нолики значились в программе вечера. И интрига не спешила раскрываться. Вместо неё начал раскрываться Граф. Сначала он поменял свой «килт» на штаны, вложив в переоблачение всю свою самцовую самоуверенность. Лера выдержала перформанс, только зубы сжала, чтобы не стучали. Потом, накинув куртку, он вышел во двор и занялся углями в барбекю.

Между Лерой и любой кухней мира всегда складывались тёплые, но сугубо потребительские отношения. В Москве она с удовольствием посещала разные объекты общепита или заказывала еду домой и пока она тёплая - потребляла. Сама не готовила никогда. А смотреть, как готовит мужчина, ей вообще не доводилось. У Графа это получалось красиво. Вкусно! Он как-то поглаживал мясо, пошлепывал нежно, крутил стейки то так, то так, чем-то смазывал, ублажал. Потом отложил и сказал, что нужно дать заготовкам отдохнуть. Мда… он знал толк в мариновании пищи.

- На вот, салатик пока порежь, - он шмякнул перед ней большим огурцом, дополнив его двумя помидорами, сложил в инсталляцию непечатного слова из трёх букв. Эх, если бы не воспитание, Новодворская бы оценила по достоинству уровень юмора дворянина.

Лера вздохнула зачем-то и пошла превращать целые овощи в измельчённые. Потом с крыльца долго делала вид, что смотрит исключительно на огонь. Только на него. А потом запахло вкусным и ей захотелось сплести себе венок. Что-то во всем этом было такое… фундаментальное, крепкое, надёжное, как этот сруб. Как патриархат. И почему-то, впервые, эти архаизмы ни отторжения не вызвали, ни внутренними противоречиями не смутили сильную личность.

С женщиной давно было все понятно. У неё ланфрен-ланфра в начальной стадии…

- Ты есть-то пойдёшь, - презрев основы столового этикета, Граф метнул на стол две тарелки, вилки, гранёные стаканы под минералку, - только не говори, что ты ещё и веган. Потому, что такого мяса ты никогда не ела и больше не поешь.

- Весьма самонадеянное заявление, - фыркнула Лера, садясь за стол. - Считаешь, в этом деле я тоже новичок? Не с чем сравнивать?

Глаза напротив сверкнули нехорошо. Ох, не играла б ты с огнём, Лера. До мяса ведь дело может не дойти.

- Если ты скажешь, что стейк не идеален, я тебя завтра же верну домой!

Лере огромных усилий стоило совладать с лицевыми мышцами и притормозить брови. Серьезно? Дядя на понт ее берет? Или как там у них это называется?

- Какая грязная провокация, Граф! Я журналистка. А не проститутка.

По бородатой физиономии пробежала едва заметная рябь, кульминирующая обычно какое-то удовольствие.

- Это такая же редкость, как Йети, - он профессионально отрезал острым охотничьим ножиком кусочек мяса и протянул на вилке Лере. В руки вилку не дал. Пришлось есть почти из его рук.

Кусочек мгновенно растворился во рту  волшебным  соединением вкуса и структуры. Она даже не распробовала. Не успела. Рефлекторно потянулась за следующим. Граф самодовольно ухмыльнулся, но вилку с нанизанным мясом убрал.

Гад...

- Ну, как? - он подмигнул, явно с намёком на какую-то другую дегустацию. - Есть желание повторить?

Казалось ей или Граф действительно играл в двойные смыслы? Ответ на этот вопрос избавил бы Леру от внутренних метаний. Что делать? Начать отвечать в том же духе или игнорировать, прикинувшись дурой, чтобы не выдать своих влажных фантазий.

- Ну, стейки - не самое популярное блюдо  моего рациона, - Лера прокашлялась, хлебнула воды. - Пару раз доводилось пробовать неплохой рибай. Возможно, я просто очень голодная… Но это, да - очень вкусно. Честно. Дай ещё.

Граф растянул довольно губы, сверкнув боевым комплектом хищника. Положил ей на тарелку стейк. Снял куртку, сел и  принялся с удовольствием поглощать приготовленную собой добычу. Ел жадно. Не по-графски совсем. Ел так, будто могут забрать. Лера даже с половиной порции не успела расправиться, как тарелка Графа опустела. Он сыто откинулся на спинку стула, осоловело поблескивая стальной радужкой из-под бровей.

- Я надеюсь, ты там не калории считаешь? - спросил он, доставая из кармана брюк измятую пачку сигарет неизвестной марки. Взял со стола газовую зажигалку для костра и подкурил от неё. - Не люблю ярых зожниц, - пояснил он, разгоняя сигаретный дым. - Женщина должна есть с аппетитом. И так же потом подмахивать.

- Хм… спасибо, - Лера протолкнула вставший в горле аппетит, - это что-то новое в должностных обязанностях женщин.

- Это как раз не новое, а всеми забытое старое. Стандарты эти ваши красоты вам - женщинам диктуют геи, а прочие пидарасы из ящиков внушают вам комплексы. А вы их слушаете. А если б мужчин слушали, не было бы никаких комплексов. И стандартов тоже. Патриархат, Лера, никогда не затягивал вас в корсеты. Это вы сами так решили.

- Мне никто ничего не внушает, и никуда не затягивает, - обижено буркнула Новодворская.

- А ты, как все революционерки, от обратного пошла, - выдул Граф в потолок. - Всю природу свою за белой шинелью спрятала и думала никто о ней не узнает.

- Ну, если мыслить совсем примитивно,