Обладатель-тридесятник - Юрий Иванович

– Более чем, – уже совсем успокоился и взбодрился дядя Миша. – Только я всё равно слабо себе представляю эту самую ласку, которой мужчины окружают женщину. Для этого следует просмотреть специальные фильмы?

– Ни в коем случае! – даже дёрнулся Иван от отвращения. – Я один раз случайно попал на тот ужас, который некие режиссеры понимают под понятием «интимная ласка для троих». Кошмар и одни негативные эмоции остались. Для нормальных мужчин вполне хватает доказать свою любовь к одной женщине, просто лаская её по очереди или хотя бы с разных сторон. Хм… Надеюсь, вы понимаете, о чём я? – учёный резко кивнул. – То есть именно то, что ведёт к деторождению… ну и сопутствует тому, что называется предварительными ласками. Обо всём остальном не надо вспоминать даже в кошмарных снах.

– Ага, примерно понял… Ну а иные варианты создания семей случаются?

После этого вопроса Загралов наконец догадался, к чему весь этот нелёгкий разговор ведётся. Если у него самого на широкой кровати вместе с ним спят сразу четыре женщины, Кравитц делит фантом Галины со своим фантомом, то у Романовых-Сабуровых ситуация значительно сложней. Могло такое статься, что там сразу двое мужчин никак не могут поделить сразу двух одинаковых женщин. И наоборот. Но так, с ходу, проблема показалась несущественной.

Оставалось предложить:

– Когда две пары – то им легче всего. Только и надо, что разойтись по соседним спальням. В крайнем случае можно поменяться партнёршами. Хотя… в вашем случае, как я догадываюсь, смена окажется бессмысленной.

– Если бы всё упиралось только в это… – опять начал мямлить и мяться Романов. – У нас всё слишком запутанно… и в то же самое время слишком всё конкретно…

Стоически подавив очередной вздох, обладатель деликатно поинтересовался:

– По-моему, мы и так знаем тайны друг друга, так что смелей… постараюсь к любой конкретике отнестись лояльно и с пониманием.

– Только на это и надеюсь, – решился учёный. – А дело выглядит так: Катенька согласилась на секс только в одном случае… Если мы будем это делать вчетвером.

Сказал и замер. Следя, как Иван выдавливает из себя каждое слово по отдельности:

– Ну… так… это… нормально!.. Да! Тут и сомневаться нечего. Главное, чтобы имелось в наличии полное непротивление сторон.

– С этим всё нормально, – заявил учёный. И тут же уточнил: – То есть никто не станет на нас коситься, если мы будем спать в одной спальне?

– Да как можно?! – возмутился Загралов вполне искренне. – Семья – дело святое!

– Уф! Успокоил ты меня, – тут же стал разворачиваться Михаил Станиславович. – Побегу своих порадую…

И умчался. А обладатель смотрел ему вслед, пытаясь успокоить хоровод мыслей у себя в голове:

«Ему шестьдесят два года… и неужели у него всё функционирует? Хм! Если вспомнить деда Игната, который грозится поиметь Заришу, то почему бы и нет?.. Но ведь дядь Миша для подобных кувырканий в постели слишком тучный! Вдруг его инфаркт во время секса убьёт? Или какой инсульт произойдёт? Может, его вначале к ведьмам послать? На медосмотр? М-да… обидится… О! И опять-таки о его тучности!.. Он – весь из себя, Катерина – тот ещё «…не только ценный мех и драгоценный мозг, но и три, сто три килограмма легкоусвояемого…». Всё это возводим в квадрат… и получаем… Ха! Хорошо, если обломки кровати! А если под ними пол на нижний этаж проломится?.. Однако… мне подобных проблем только не хватало!»

Глава 19. Восемнадцатая

Создание женского фантома под общим восемнадцатым номером теперь зависело от своевременного приезда в Москву матери Елены Сестри. Ведьма не подвела, прибыла вовремя, хотя по внешнему виду любой бы засомневался в её самостоятельности. Если сама Лена в свои тридцать лет казалась восемнадцатилетней девушкой, то её мать, в свои шестьдесят пять, как это ни казалось странным и диковинным, выглядела на все семьдесят пять, а то и на восемьдесят. А всему виной было катастрофическое старение, которое накрывало ведьм, проживших возрастной ценз в пятьдесят пять лет.

По всем статистическим выкладкам такое долгожительство случалось очень редко, слишком уж привлекали к себе ненужное внимание женщины с паранормальными возможностями, и даже постоянные попытки прятаться, скрывать свои умения мало помогали. В этом плане что сама Елена, отлично пристроившаяся к посёлку Аргуны и прожившая там более десяти лет, что её мать Стална Георгиевна оказались редкими исключениями. Их не подвергали гонениям и не затягивали в лаборатории, их не пугали презрением и не пытались уничтожить. Всё это было личной заслугой именно Сталны. Уж как она пряталась да скрывалась, сколько раз места жительства меняла – не счесть. Да и дочь фактически случайно пристроила к Аргунам. Ну и чего скрывать, время нынче было совсем иное: простой народ стал более равнодушно относиться что к зелёным человечкам из космоса, что к доморощенным колдунам да ведьмам. Тем более что аферистов, косящих под них, последние тридцать лет только и показывают по телевизору.

Чем ещё был плох порог в пятьдесят пять лет для любой ведьмы, так это в резком нивелировании накопленных сил и потере наработанных умений. Отсюда и печальные последствия. Молодую да красивую всякий косный человечишка ненавидит да козни ей строит, а уж старую да обессиленную сразу добить пытается.

Но Стална Георгиевна выжила и даже добрую часть своих навыков сумела при себе удержать. А внешность древней, согбенной старушки неплохо помогала при решении некоторых проблем вообще и во время дальнего перелёта в частности. То есть она отлично добралась до Москвы, верно подобрала солидного дядьку-таксиста и уже на его машине, да под его неспешный пересказ столичных новостей, добралась к комплексу «Империя Хоча». Вот тогда обладатель с ней впервые увиделся.

А там и состоялась их первая беседа, при которой присутствовала Елена Сестри и сам колдун-целитель, знакомый с гостьей по редким встречам более сорока лет. Довольно быстро и доходчиво дочь рассказала матери о предстоящем снятии матрицы естества и создании фантома, недвусмысленно похвасталась своим званием супруги Владетеля печати-символа Ялято и буквально в нескольких словах упомянула о состоявшемся недавно призыве.

Как ни странно, выглядящая старухой женщина удивилась и порадовалась больше всего именно факту ритуала призыва духов. И приходу на него собственной матери Лидии.

– Уже и не чаяла с ней увидеться при собственной жизни, – призналась она. – Да и остальных родственниц повидать очень хотелось бы.

– А у самой уже сил на ритуал не осталось? – уставился на неё с прищуром Хоч. – Вроде ты ещё не все силы растратила.