Рожденный разрушать - Джереми Кларксон

Эта машина весит больше, чем дом обычных размеров. А эко-версия и того больше, потому что вместо обычного бензинового двигателя у нее дизельный мотор, которым доставляют космические шаттлы на стартовую площадку. Когда этот двигатель заработал, люди в аэропорту ринулись в убежище, решив, что началось землетрясение.

Но несмотря на все это, на боку этого монстра красовался зеленый знак эколимузина. А сзади были вывешены грамоты от штата Калифорния с благодарностями владельцу машины за его ответственное отношение к матери-земле.

Водитель (назовем его Свомпи[279] Бен-Ладеном) очень гордился своей машиной. Настолько, что сразу пустился читать мне не слишком научную лекцию о преимуществах и происхождении топлива, на котором он ездит. «Оно сделано на биозаводе», — радовался он.

Чтобы подчеркнуть этот факт, он даже прилепил на заднее стекло несколько стикеров «Этот автомобиль ездит на импортном бензине» (слово «импортном» зачеркнуто, а вместо него вписано «растительном»).

Я спросил, как он относится к использованию британского бензина, ожидая, что это собьет его с толку. Но он спокойно ответил: «Плохо отношусь». Тогда я продолжил: «Но вы же фактически предлагаете оставить всю обычную нефть в земле и ездить на том, чем можно было бы кормить людей в Африке». В его голове что-то звякнуло. Потом он слегка дернулся. На некоторое время он завис — как робот, получивший противоречивые команды.

Тем временем остальные участники дорожного движения смотрели на него как на мессию. На каждом перекрестке они останавливались рядом и энергично махали руками, показывая на зад машины, словно он загорелся. Но нет. Они просто хотели успеть побольше узнать о биозаводах, пока светофор не стал таким же зеленым, как будущее в их мечтах и надеждах.

«Машина едет просто здорово», — сказал мой Свомпи, выдавая желаемое за действительное. Она обладала плавностью болгарского отбойного молотка и шумела, как детский сад в бассейне. А когда водитель хотел сдвинуть ее с места, ему приходилось вдавливать педаль глубоко в пол. «О да. И проходит 16 миль на одном галлоне», — добавил он. Но и в этом я сильно сомневаюсь. С кондиционером во всю мощь и ботинком водителя аж в двигательном отсеке — вряд ли.

Свомпи, похоже, думает, что способствует мировому прогрессу, отдавая свои пять копеек за Джорджа Буша. Но правда заключается в том, что каждый раз, когда он заводит этот мотор, половина кустов бугенвилии в окрестностях Лос-Анджелеса вянет и засыхает.

Эколимузин — такая же нелепость, как безвредная торпеда или безалкогольное пиво. В нем нет смысла. Он бесполезен, как патологоанатом на Ямайке. Одна половина его названия отрицает вторую. Настоящий зеленый не разъезжает по городу в лимузине. А в лимузин садится тот, кому нужно на девичник в Брэдфорд, и все, что в нем есть зеленого, он выплеснет в четыре утра, выползая из бара на четвереньках.

А теперь, вернувшись из страны свободных (или обители замороченных), я опробую Nissan «Кумкват»[280] — еще одну попытку соорудить экологический внедорожник. К счастью, не полноприводный.

Нет, то есть выглядит он абсолютно как 4x4, то есть остальные участники дорожного движения будут думать, что вы только что вернулись из экспедиции по Замбези на каяках. А названа эта машина, разумеется, в честь одного иранского племени, причем название буквально означает «море по колено». Но не позвольте обвести себя вокруг пальца, ведь по сути эта модель — всего лишь обычный пятиместный хетчбэк с приводом на одну ось и пластмассовыми наколенниками.

Блестяще. Вы не можете ездить на этой машине по полям и по лужам, зато выглядит она как настоящий внедорожник. А это значит, что каждый раз, когда вы на ней где-то появитесь, на вас будет выливаться ненависть всех либерал-демократов мира. То есть вы проигрываете вдвойне.

Это все равно что пойти в людное место, нацепив фальшивую бороду и рюкзак, набитый тикающими будильниками, а потом крикнуть: «Шутка!» Вот почему для теста я выбрал улучшенную модель, у которой все-таки есть полный привод. По крайней мере это значит пойти в толпу с полным рюкзаком взрывчатки, а потом и на самом деле взорваться.

Конечно, вы можете сказать, что вам не нужна полноприводная машина, и предпочтете купить обычный хетчбэк Nissan. Но это не так-то просто, поскольку Nissan вообще-то больше не делает обычных хетчбэков. Дескать, будущее за «Кумкватом». Только не надо думать, что это чертовы японцы так представляют себе будущее. Машина была спроектирована в Бедфордшире, а дизайн разработан в Паддингтоне.[281] Она настолько же британская, как курица по-китайски. Если, конечно, забыть о том, что Nissan давно уже принадлежит французам.[282]

Как бы то ни было, проблема с большим семейным хетчем как раз в том, что он большой, а потому его сложнее припарковать. К тому же он тяжелый, то есть менее резвый и более прожорливый. На бумаге эти недостатки выглядят пугающе, но на самом деле все оказывается не так уж страшно.

Благодаря независимой подвеске едет «Кумкват» плавно, а если датчик заметит, что вы переборщили с педалью газа, то часть усилия перераспределяется на задние колеса. Что касается двигателя, то я попробовал и турбодизель, с которым было все в порядке, и двухлитровый бензиновый двигатель, который оказался просто отличным.

Так что водить эту машину приятно. Равно как и находиться в ней. Конечно, тут и речи быть не может о трех рядах сидений или о задней скамье, которая поворачивается, или вращается, или превращается в ледокол. И поначалу это разочаровывает. Но ведь ничего подобного нет и в Ford Focus, который и является основным конкурентом «Кумквата», хотя по виду и не скажешь.

Конечно, Ford приятнее водить, поскольку у него более низкий центр тяжести. И к тому же его легче припарковать. Да и стоит он меньше. И места сзади у него больше. И вообще, я бы выбрал именно его.

Но и «Кумкват» я могу понять. Focus, при всех его многочисленных достоинствах, все же скучноват. A Nissan — нет. С ним вы чувствуете себя состоятельным. У вас появляется ощущение, что хотя вы и живете в обычном доме с двумя обычными детьми, но по крайней мере машина, на которой вы ездите, вызывает чуть больше интереса к вашей персоне со стороны окружающих.

А если кто-нибудь подъедет к вам на перекрестке и спросит, на чем вы ездите и какой у вас расход бензина, можно с полным правом последовать примеру Свомпи Бен-Ладена. То есть соврать.

Мелвин-Брэгги[283] наступают!

На прошлой неделе я побывал в далеком арктическом поселении — Исаксене. Настолько далеком, что любой тамошний житель мог бы с полным правом назвать гренландских эскимосов слабаками-южанами.

Вот только жителей там нет. Поселение было основано в 1948 году для обслуживания американской «метеорологической станции» времен холодной войны, откуда «метеорологи» могли следить, не пришлет ли советский блок через полюс какой-нибудь неприятный сюрприз. Потом, в один прекрасный день 29 лет назад, ученые просто собрались и уехали.

Сейчас это самое пустынное место на земле. Официально признано, что погода там самая ужасная в Канаде. А сама станция представляет собой собрание разнокалиберных зданий, одиноких и заброшенных. Только двери хлопают на ветру. Так и стоят посреди бескрайней тундры эти развалюхи, фургоны на колесах от гигантских грузовиков, по пояс в снегу. А вокруг разбросаны механизмы, которые мы видели в фильме «Полярная станция „Зебра“»,[284] потому что снимался он именно здесь.

Внутри лежат раскрытые газеты 1970-х, и по ним можно понять, в какой именно день люди ушли отсюда. Таблицы и графики по-прежнему висят на стенах. Кладовка забита продуктами, срок хранения которых вышел еще до прихода Горбачева к власти. Вот это и называется — жуть. Впрочем, «белое безмолвие» тоже подходит. Потому что все покрыто слоем снега в фут толщиной. В столовой все — столы, стулья, посуда и плита — только по очертаниям угадываются под идеально гладким белоснежным покрывалом.

К сожалению, взлетно-посадочная полоса станции не сохранилась в том состоянии, в котором ее оставили ученые. Под воздействием ветра и времени появились выбоины. А за них ухватилась непогода промышленных масштабов, долгие годы бушующая над полосой. Даже без учета ветра в мае здесь -17.

Мне ужасно хотелось поскорее убраться оттуда, но я не мог этого сделать, пока не приведут в порядок взлетную полосу.

В одном из ангаров я нашел несколько экскаваторов и пикапов 1970-х. Подобно стульям и кроватям, они были покрыты коркой льда и снега, которая на первый взгляд казалась непробиваемой. Вы прозакладывали бы свои глаза и печень за то, что ни одна из этих машин в жизни не заведется.

Но, к счастью, мне повезло путешествовать вместе с исландским механиком по имени Хелли. А он был не робкого десятка. И вот, вооруженный лишь баллоном пускового газа и вдохновленный тем, что в замке зажигания торчит ключ, он взялся за скорбный Komatsu WA180, а я поплелся искать замороженный труп Эрнеста Боргнайна.[285]