Жена врага - Юлия Булл

Большим и указательным пальцем Ганс схватил меня за подбородок и подтянул к себе. Как только он впился в меня поцелуем, тут же проник в меня…

Он был в ритме со мной, иногда замедляясь или ускоряясь, как только чувствовал мои телодвижения. Я не хотела думать, когда всему будет конец, я думала о том, как дольше этим моментом насладиться!

Ганс убрал с моего лица волосы, рассмотрел меня всю и заговорил сквозь дыхание:

– Ты прекрасна.

– Ганс, я…

– Тсс. Я знаю. Я хочу, чтобы мы просто это берегли. Наши чувства, наши эмоции, нашу любовь.

Спустя время мы оказались лежащими на кровати. Я лежала на груди мужчины и не чувствовала дискомфорта в этом. Мне не хотелось отвернуться, мне не хотелось уйти, мне не хотелось его покидать. Мне хотелось остаться с ним надолго, навсегда!

Я открыла глаза и посмотрела в окно. Рассвет. Он был прекрасен. Чувствовалось тепло летних лучей, и хотелось потянуться и насладиться моментом, пока меня не осенило, что я проснулась там же, где и уснула, на груди любимого мужчины! Ганс спал так сладко, как, наверное, спят маленькие дети. Я вскочила, задев коленом Ганса, он тут же открыл глаза:

– Мм, девочка моя. Доброе утро…

– Ганс, какое утро? Я у тебя. Мне надо уходить.

– Прости, это я виноват. На часах 4:30, у ваших подъем. Все нормально, не переживай. Возьмешь посуду и пойдешь спокойно. Скажешь, я просил утренний кофе.

– Хорошо. Вот только сомневаюсь, что в это поверят.

– Неважно. Спросят – ответишь, нет – значит, просто промолчишь.

Я засуетилась по комнате. Собравшись как могла, понимала, что у меня на лице все написано, но пришлось натянуть маску. Уже практически на пороге Ганс меня схватил в свои объятия и, изо всех сил прижав, поцеловал крепко на прощание.

Я шла по тропинке и вспомнила один наш диалог с Раисой:

« – А как я узнаю, что это именно тот самый? Что тот самый мужчина? – задала я вопрос своей подруге.

– Когда он скажет тебе: «Ты моя!» Для него это будет очень важно. Чтобы ты была именно его, той самой, которую он так долго ждал! Влюбленный мужчина просто посмотрит на тебя и сразу решит тебя присвоить. Только его, ничья больше! Когда ты принадлежишь только ему, он будет за свое бороться, защищать, оберегать. Он сделает все, чтобы тебя не потерять, главное для него – это тебя сохранить рядом с собою. Он станет о тебе заботиться, потому что ты его, он так решил. Он окружит тебя таким вниманием, что ты забудешь о том, что в твоей жизни вообще когда-то был другой мужчина. Да и тот, другой, возможно, никогда не был тем самым! А этот станет настоящим, тот, кого ты на всю жизнь запомнишь. Он все сделает, чтобы твои глаза светились от счастья, глядя на него. Он будет поступать так, чтобы тебе с ним было хорошо, и ты никогда не разочаруешься в нем. Он не позволит кому-либо обидеть тебя и всегда защитит. Потому что ты его. Когда мужчина говорит: «Моя!» – это лучшее признание в любви!»

Вернувшись в дом, никто даже не обратил на меня внимание. Допроса не было по отношению ко мне. Эмма ничего не спросила, только приказала приступить к работе. Я тем более не стала сама ничего говорить.

Глава 39. Рисунок гуашью

Дни шли своей очередностью. Я не виделась с Гансом. Знала только, что он уехал, он сам об этом предупредил. Я скучала. Старалась не думать о том, что он с другими женщинами. Впервые у меня такое было. Ревность? Чувство собственности? Что это было?

Почему я не могу держать с ним связь? Почему не могу быть с ним? Почему я в принципе оказалась в заложниках такой ситуации? Тоска меня накрывала, душевные муки одолевали меня, но мне нельзя было поддаваться чувствам. Справиться с которыми было слишком сложно. Я пыталась переключиться на работу, нагружая себя максимально, лишь бы не подавать виду, что мне грустно и с ума схожу от тоски, но еще больше от неизвестности.

Кто мы друг другу? Любовники? Враги? Кто я для него? Все эти вопросы мне не давали покоя. Он мне ничего не обещал, да и я сама взрослый человек, должна понимать, что делаю и нужно ли мне это. А вдруг я живу последний день, месяц, а может, год, и я больше никогда не смогу сделать то, чего хочу, ведь и так вся моя жизнь – вечные запреты! Жить по инструкции я не хотела никогда, но многие обстоятельства вынуждали.

Для меня было странным то, что в замужестве я не скучала совершенно, не видя мужа целыми днями. Как и с Захаром, мне даже казалось, что его отсутствие переносилось легче, чем присутствие со мной рядом. Мы были всегда сосредоточены в разговорах о происходящем, о нашей жизни в лесу, ни о каких других темах речь и не велась, да и к тому же Захар не знал, о чем можно было со мной поговорить, как не о текущих делах. И это вечное напряжение, в которое он меня загонял. С мужем я иногда пыталась обсудить прочитанную мною очередную книгу, но Алексей странно реагировал на мои эмоции и отзывы, порой казалось, что, кроме его безразличия по отношению ко мне, я ничего и не испытывала. Рассуждая об этом, злилась сама на себя, какая же я была жестокая по отношению к людям, которые столько всего для меня сделали. Да, я была благодарна за многое, но это было именно то самое чувство – чувство вечной благодарности, жалости, боязнь обидеть человека, который для меня что-то сделал хорошее. А так нельзя было, но я была совсем молодая и совершенно не знала, что такое жизнь. Я просто жила, с навязанными правилами и чувством вечного долга.

Эмма следила за мной. Я видела, как она пристально за мной наблюдала, за моей работой, за моими передвижениями по территории, за моим даже поведением во время приема пищи. Я была каждый день одной и той же, стараясь не подавать виду, что где-то там внутри тошно и кошки скребут. Попытки забыть Ганса были бесполезны. Я действительно не могла выбросить его из головы, а тем более из своего сердца. Порой вспоминала тот снимок девушки, который обнаружила среди его личных вещей, и тогда я еще больше себя накручивала. Может, он мне врал про чувства и решил воспользоваться мною, но он ведь мог просто пользоваться мною! Может, хотел сказки себе особенной, а та девушка совсем юная и целомудренная, не бывавшая в мужских объятиях?

В одно утро я услышала разговор Эммы и офицера. Тот приказал прислать одну из горничных к нему и описывал именно меня. Но Эмма рекомендовала воспользоваться услугами другой девушки, мол, по состоянию здоровья моя кандидатура не подойдет. Эмма в тот день запретила мне покидать кухню, более того, на весь день загнала меня в подвал навести там порядок, заодно и мышей погонять. Кошек в доме не держали.

Для меня это было приятной неожиданностью, что она придумала несуществующую хворь, чтобы не отправлять к данному офицеру.

На следующий день, буквально на рассвете Эмма меня подняла и отправила в тот самый домик, навести порядок, дав мне с собой корзину продуктов и приготовленный обед. Вручив мне все необходимое, добавила:

– Я так понимаю, это бесполезно пытаться тебя отвадить от майора Отто. По его распоряжению тебя отправляю. Все необходимое у тебя есть. Он прибудет сегодня днем. А может, вечером. Неважно. Иди, но только постарайся сдержать свои эмоции и не привлечь к себе внимания.

– А я разве…

– Не пререкайся. Радость в твоих глазах не скрыть. И амбиции выдают, Мария. Да, ты молодец и во всем, но даже при нынешних условиях, в которых ты находишься, ты выделяешься, и ты об этом знаешь. Я пока не знаю,