Волк - Генри Олди

«Поговори мне!» — фыркнула хищная зверюга.

— В целом, да. Кстати, это еще один аргумент в пользу вашей успешной астланизации. Да, я знаю. Вы не хотите об этом слышать. Но факт остается фактом, верите вы в него или нет. У каждого взрослого астланина есть свой нагуаль…

В подтверждение сказанного, рядом с женщиной возникла знакомая ягуариха. С ленивой грацией пятнистая кошка потерлась о ноги хозяйки. Изэль продолжала говорить, но голос черноволосой долетал до Марка словно издалека, скользя по краю рассудка и уносясь прочь. Впервые программа перевода, внедренная ему в мозги, дала сбой. Нагуаль. Зверь? Да, зверь. Обратная грань значения: товарищ. Спутник. Покровитель. Разделитель судьбы. Нет, не так. Разделитель делит судьбу на две части. Режет, расчленяет. А нагуаль разделяет твою судьбу с тобой. Свои-чужие слова сплавлялись воедино; вступали в химическую реакцию, изменяя друг друга и изменяясь сами; рождали новое соединение, обладающее качествами всех исходных веществ, но сверх того — своими, уникальными свойствами…

Нагуаль.

След на песке твоей жизни — это тоже нагуаль.

— …когда мы тяжело больны или ранены. Биоэнергетика нагуаля вступает во взаимодействие с нашей: нормализует, поддерживает, восстанавливает нарушенный баланс…

— Личный доктор? — не удержался Марк. — С клыками и когтями?

— Не просто доктор. Не только доктор. Вы меня не слушали? Нагуаль связан с астланином до конца жизни. Он лизал вашу кровь…

«Психи! Натуральные! Не планета, а дурдом! Додуматься только: дать ягуару попробовать моей крови! Дед уверял: хищник, отведавший человеческой крови, смертельно опасен… Мою селезёнку они тоже ему скормили?!»

— …теперь вы — в некотором роде одно целое. Он — ваш друг и защитник. Он будет верен вам до конца жизни. Не бросит, не предаст. Защитит от болезни, от опасности. По крайней мере, попытается. Сам погибнет, но сделает всё…

Изэль шагнула ближе, желая присесть на край кровати. Ягуарчик вскинулся, зашипел, грозно топорща шерсть на загривке и оскалив клыки. Изэль отступила назад, но звереныш успокоился далеко не сразу. Показывал характер, сверкал злым янтарём кошачьих глаз. Чихать он хотел на ягуариху Изэли, способную разорвать его в клочья легким движением лапы. Впрочем, ягуариха тоже не делала ничего, что помешало бы щенку вызвериться на ее хозяйку.

— Ты начинаешь мне нравиться, — одними губами, чтоб не разобрала черноволосая, прошептал Марк. — Так её, молодец!

И зверь успокоился. Это произошло настолько естественно, что Марк даже не удивился: иначе и быть не могло.

— Ваш нагуаль молодой и глупый, — рассмеялась Изэль. Смех был скованным, но искренним. — От меня не исходило угрозы. Скоро он начнет различать: от кого вас действительно нужно защищать, а кто не представляет опасности. Мне кажется, Марчкх, что вы этого тоже пока не различаете. Будете учиться вместе, друг у друга. А теперь, увы, я вынуждена вас покинуть. Ваш лечащий врач делает мне знаки, чтоб я прекратила утомлять вас разговорами. Поправляйтесь! Я загляну к вам, как только разрешит доктор.

Марк отвернулся.

Дверь с шипением открылась и закрылась. Выждав пару минут, Марк уставился в окно. С ненавистью, разросшейся хуже злокачественной опухоли, он глядел, как багровое светило, перевалив зенит, клонится к горизонту. Ладонь поглаживала урчащего нагуаля, который вновь перебрался к Марку под бок. Врач, прогнавший Изэль из палаты, медлил войти. Лишь когда Марк вновь услышал шипение двери, до него с опозданием дошло: все это время он смотрел на астланское солнце, не моргая.

— Я буду звать тебя Катилиной, — сказал Марк ягуарчику. — Понял? Ты Катилина. Ты же не виноват, что здешние придурки…

Доводить мысль до логического конца он счел излишним.

Визит врача — сухопарого журавля в хламиде — прошел как в тумане. Деловитые вопросы: общее самочувствие? боли? головокружение? тошнота? чувство голода? жалобы? Скупые ответы Марка. После каждого ответа журавль педантично сверялся с показаниями приборов и клевал авторучкой раскрытый блокнот, делая пометку. Примите пилюльку. Выпейте порошочек. Сейчас вам принесут ужин. И сразу баиньки, без возражений. Вставать? Ходить? Зависит от динамики выздоровления…

Жидкий бульончик с редкими блестками жира. Вязкая кашица; на вкус — отруби. Диетический хлебец. В награду за насилие над организмом — фруктовый фреш с упоительным ароматом. На время трапезы Катилина куда-то исчез и вернулся, довольно облизываясь: тоже успел поужинать. Легко запрыгнул на кровать, умостился поверх одеяла. Мысли путались, ускользали и возвращались; Марк сам не заметил, как заснул.

…солнечный луч гладит щеку. Пальцы луча тёплые, охристые. Солнце! Ненавижу… Спокойно, без паники. Это уже было. Déjà vu. Всё в порядке…

— Доброе утро, командир. Почесать вам спинку?

— Ведьма?!

Злопамятное солнце отомстило, ударив в лицо. Силуэт гостьи расплылся, окутался радужным ореолом. Марк проморгался, восстанавливая чёткость зрения.

— Я, командир.

— Сколько я провалялся?

— Сегодня — одиннадцатые сутки.

— М-мать! Новости есть?

— По большому счёту, нет…

Ливия возилась с диагност-блоком, как бы ненароком встав спиной к камере наблюдения. Обер-декурион понизила голос до едва различимого бормотания, перейдя с унилингвы на помпилианский:

— Я под надзором. Все перемещения — под конвоем. Если б не ваше лечение, вообще бы из комнаты не выпускали. Налаживают контакт. Хотят, чтобы я уговорила Змея открыть бот. Ломаю дурочку: «моя-твоя не понимай». Коммуникатор забрали. Учат языку. Кое-что разбираю, но стараюсь, чтоб они этого не поняли. Доклад окончен. Вы-то как, командир?

Последний вопрос Ведьма задала громко, на унилингве.

— Спросите у диагност-блока, — криво усмехнулся Марк. — Он лучше меня знает. В целом, хреново, но жить буду.

Ливия кивнула:

— Блок согласен.

— Изэль говорит, это он меня с того света вытащил…

Марк хлопнул по спине пригревшегося ягуарчика. И с удовлетворением отметил, что на Ведьму нагуаль не реагирует. Научился чуять своих? Привык к Ливии за те дни, что она хлопотала над больным?

— Старался, хищник, — подтвердила Ливия со всей возможной серьезностью. Она нахмурилась, как всегда случалось, когда Ведьме что-то было непонятно, а значит, раздражало. — Я категорически была против. Хорошо, что астлане меня не послушали. После того, как вам в постель подложили этот зубастый источник заразы, вы пошли на поправку. Объяснений у меня нет, но факт остается фактом.

— Мне надо срочно восстановить форму. У нас есть стимуляторы?

— Форсажный курс вас убьет.

— Ерунда.

— И не просите. Ограничимся экспресс-стимуляцией. Это будет медленней, чем вам хотелось бы, но быстрее, чем с целым прайдом львов в кровати…

Выносной модуль аптечки прилип к левому плечу. В тело вонзилась дюжина комариных укусов — первый пакет инъекций.

— Почему вы убили нашего раненого товарища?

Когда Изэль, придвинув пластиковый стул, уселась перед кроватью, Марк не дал черноволосой и рта раскрыть, сразу перейдя в наступление. В глотке клокотал гнев. Если не осталось иного оружия, кроме слов, будем драться тем, что есть. Сбить с толку, ошеломить — и давить, давить, не позволяя опомниться! Пусть проглотит всё, о чём собралась расспрашивать, пусть оправдывается сама.

— Почему заставили нас на это смотреть?!

— Убили?!

Потрясение астланки дышало искренностью. Эффект от обвинения превзошёл все ожидания. Предположи Марк, что Изэль изнасиловала его сразу после операции — вряд ли бы женщина изумилась больше.

— У беспомощного, связанного человека вырезают сердце! Вы называете убийство по-другому? Акт гостеприимства? Подарок на день рождения?!

— Я была уверена… Мы же спасли его!

— Спасли?!

— Ваш товарищ мог умереть в любую минуту…

— И вы решили ему помочь?!

— Марчкх, на вашей родине водятся бабочки?

Вопрос застал Марка врасплох.

— Да! Не увиливай!

— И они выходят из куколок?

— Да, фаг тебя сожри! При чём тут…

— Не волнуйтесь, Марчкх, — в голосе Изэли было столько мягкости и сострадания, что Марк еле справился с неодолимым желанием придушить гадину на месте. — Вам нельзя волноваться, вы еще очень слабы. Просто я хотела убедиться, что аналогия будет вам понятна. Умирает ли гусеница, становясь куколкой? Умирает ли куколка, превращаясь в бабочку? Люди уходят в солнечный коллант, чтобы слиться в единую сущность! Ваш товарищ обрел бессмертие! Это знает любой ребёнок. Не притворяйтесь, что для вас, далеко обогнавших наш уровень цивилизации, это загадка…

Я ослышался, решил Марк. Я сошел с ума. Откуда астланке известно о коллантах?!