Галерея Миров - Ольга Макарова

— Таш, хватит прикалываться над дурачком, — Дина ласково похлопала друга по плечу.

— Да ладно… — улыбнулся он ей.

Несколько минут молчали. Глядели в небо.

— Думаешь, оно вернется? — с надеждой спросила Дина, как будто он него, Таша, что-то зависело.

— Кто его знает? — грустно усмехнулся Таш…

— Оно здесь, оно у меня здесь!!! — завопил Махмуд, проскакав мимо, кружась, разбрасывая снег и прижимая к груди фляжку, которая стала для него центром мира.

Таш и Дина сделали страдальческие лица. Думали, видно, об одном и том же. У них тут такая ночь романтическая, а тут этот… хоть и считается, что сумасшедшие приносят удачу, сейчас, наверно, не тот случай…

— Махмуд, — сказал Таш как можно ласковее, — иди поиграй в другое место.

— Нет!!! — тот грохнулся на спину и задрыгал ногами, как капризный ребенок.

Таш и Дина в отчаяньи хлопнули себя ладонью по лбу, одновременно, как по команде. И рассмеялись…

Они были наемники. Пришельцы. Чужаки. И за два года жизни здесь так и не нашли общего языка с местными. Тут причин много, все не назовешь… Во-первых, эти двое по уму стояли на пару ступеней выше, во-вторых, в Единого Бога они не верили. Для всех Таш и Дина были «еретики», двое из немногих уцелевших приверженцев молодого «атомного культа», который звался то Радикс, то Rad-X, то Radisch или Rad-alles, и по-всякому, в зависимости от языка, на котором о нем говорили. Если брать русский вариант (Радикс), наиболее распространенный на срединных землях, то его обычно связывали со словом «радость», то ли по созвучию, то ли по каким-то другим соображениям. У последователей Радикса была своя философия, свои легенды о сотворении мира, о Зиме… было что-то вроде своей Библии, которая называлась «Зимняя Веда». Ее передавали из уст в уста и читали. Радиксы читать умели почти все, и вообще Радостью, Путем Света считали именно получение знаний… правда термин «знание» разные группы радиксов воспринимали каждая по-своему…

Насчет их богов я объяснять даже не возьмусь. Баланс сил в мире у них понимался так сложно, что надо Радиксом родиться и вырасти, чтобы в этом разбираться…

Еще чисто Радиксовская штука — семья. Вечный союз Двоих. Равный и честный. Это фундамент их философии — «человек зверь, когда он один и ему не на кого опереться». Таш и Дина были семьей с тех пор, как им обоим исполнилось по двенадцать. Пять лет уже с небольшим… Такой образ жизни, да и само понятие семьи Великий Народ не принимал ни в какую и смотрел на двоих наемников, как на психов.

Но им, похоже, признание кучки оборванцев особо было и не нужно. Таш и Дина вполне были счастливы вдвоем и смотрели на мир чисто по-радиксовски — с радостью. Они будто бы жили в своей собственной маленькой Вселенной, полностью растворяясь друг в друге, порой до такой степени, что читали мысли и действовали, как единое существо…

Они обнялись и закрыли глаза, превратившись в две неподвижных статуи, сидящие на старом ящике. Их мысли сейчас были вместе и были далеко, занимая огромное пространство. Мысли были без слов. Великая Пустота…

Обиженно пискнул Махмуд, получив звонкий подзатыльник. Тишину ночи смяли тяжелые шаги по снегу. А снег, подтаявший вчера на солнышке, покрылся корочкой льда, и потому, когда по нему ходили, звук получался… необычный, как людям казалось, для снега.

— Эй, вы двое! — пробасил кто-то. — На совещание живо!

И потопал мимо — видимо, куда-то по своим делам.

Дина и Таш не спеша вернулись из общей Пустоты в реальность, спокойно подобрали лежащие рядом рюкзаки, одновременно вскинули на плечи оружие и, переглянувшись с улыбкой, пошли вперед…

Их дом находился на открытой всем ветрам стеклопесочной скале, где они обустроили под жилье небольшую, но достаточно глубокую пещерку. А спускаться в «Город» они не любили. Потому что это означало еще раз увидеть толпу дикого и тупого, но Великого Народа, выслушать кучу насмешек в свой адрес (было дело, Ташу не удалось отвертеться от драки — чуть жив остался…) и пару часов подышать запахом мусорных куч… В глазах двух радиксов «Город» заслуживал не больше уважения, чем тараканье логово.

Но шли они туда спокойно. Надо — значит надо.

Ахмар, был он не дурак, надо сказать, таких людей как Таш с Диной, считал за элиту, и разговор с ними у него резко отличался от той демагогии, которую он гнал простому Великому Народу. Элиты на всю «Страну» было человек двести. Снайперы, ученые и т. д. Все, кто знал что-либо большее, чем хватать, резать и палить, у кого мозги стояли над звериной природой. Вождь ценил тех, кто умеет думать…

Элита элитой, а все равно два радикса особого значения не имели. Да и не рвались они в лидеры, эти двое вечно-спокойных…

Дом Ахмара был построен на славу. «Необходимая часть» — это кухня, спальня и цивильный сортир — занимала от дома процента два, если не меньше. В этом вождь был неприхотлив. Что же остальное?

Ну, перво-наперво, здоровенный спортзал в подвале, где элита оттачивала свои навыки, будь то стрельба, битва на ножах или искусство самообороны без оружия(здесь в качестве этого предпочитали карате, был даже сэнсэй, которого откопал где-то еще старина Булат)… На первом этаже в левом крыле располагалась оружейная, где оружие хранилось, чинилось и клепалось народными методами. В правом — столовка для элиты(и самого вождя, который покушать тоже был не дурак). На втором этаже — «необходимая часть», кабинет для закрытых переговоров(это не то, что вы подумали: Ахмар был категорически против, чтоб пыточная располагалась в его доме, поэтому ее устроили подальше — в старом погребе, который остался от довоенного дома, видно, после того, как его сровняло каким-нибудь взрывом), пара пустующих комнат и зал для таких вот, как сейчас, заседаний элиты.

Неплохой зал, заставленный добротными сиденьями из довоенных машин, потому что после войны ничего лучше сделать не могли. Сейчас вся элита была в сборе, все о чем-то спорили, так что в зале стоял гул, как в пчелином гнезде. Сидящие в последнем ряду радиксы особо не прислушивались и спокойно смотрели своими всепонимающими, но стеклянно-неподвижными глазами, как старшие командиры вскакивают с мест один за другим и руками размахивают, доказывая что-то то ли Ахмару, то ли сидящей рядом с ним Каяле.

Начиналась война. Не набег, ни что-нибудь там. Война. Самая настоящая, когда все побросают дома, оставят позади «Страну» и двинутся черной волной на срединные земли, сметая все на своем пути и не считая убитых и раненых, ни своих, ни чужих.