Смерть особого назначения - Виталий Романов

Однако командир разведывательного корабля сдерживался, хотя пальцы чуть не сводило судорогой – тянуло закончить бессмысленную болтанку. Но «Москит» по-прежнему двигался в метеоритном потоке, в слоях пыли, с той же скоростью, что и каменный мусор – так было больше шансов остаться незаметными для патрулей врага.

А штурману Кирилл позволял трепаться. Уж лучше так – пусть все злятся на Женьку, на его глупые шутки, на несдержанность. Это отвлекает, заводит, переключает мозги на что-то реальное. Иначе секунда за секундой, минута за минутой парни будут заняты только одним. Одной мыслью. Сколько еще ждать?

Наконец три часа истекли. Соболевский с видимым облегчением поднялся с кресла, повернулся к Берецкому, указывая на пульт. Мол, остаешься за старшего. Сам двинулся в каюту, где медитировал Уарн, от которого теперь зависело невероятно много.

Гномик ждал возле дверей, нетерпеливо пританцовывая, переминаясь с ноги на ногу. Видимо, он сумел получить от вселенной то, что хотел, и теперь торопился начать поиски.

– Ну? – спросил майор, открыв дверь и увидев союзника за порогом. – Как ты, Уарн? Можем начинать?

– Пойдем скорее! – Дрогл маленькой ладошкой ухватил человека за палец.

Что-то сжалось в сердце Соболевского, оно застучало быстро, с нежностью и тревогой. Майор вдруг припомнил: сотни или тысячи раз он видел такое же на родной планете. Такое же, да не совсем: малыш, которому от роду несколько лет, топал, крепко ухватившись за палец мамы или папы. Это выглядело немного смешно, но трогательно. Детская ладошка настолько маленькая, что крохотный человечек не может идти со взрослым, держась за руку. Потому малыш берет отца или мать за палец, чаще всего – за указательный. И вот так, обретя твердую опору, смело шагает вперед.

Майора Соболевского за палец держал не ребенок – взрослый дрогл, пусть и маленького роста. Но Уарн так ухватился за Кирилла, что тот невольно вспомнил о Катрин и о малыше, который еще не родился. «Он уже есть» – так сказал союзник. Дроглы по-другому чувствуют жизнь.

Ребенок уже есть! Новый человек пока еще в теле матери, но ментат видит его и воспринимает как самостоятельное существо, уже сделавшее первые шаги на длинной тернистой дороге жизни. Получится ли у Кирилла однажды подать палец, чтобы сын доверчиво ухватился за него? Чтобы пошел вперед, чувствуя – рядом отец. Опора. Все хорошо, можно идти спокойно, ничего не бояться...

От раздумий отвлек Камил Берецкий. Лейтенант поднялся с кресла второго навигатора, посмотрел на командира «Москита».

– Я к кормовым орудиям, на дублирующий мостик? – тихо спросил он. – Тут пока без меня...

Берецкий намекал на то, что в ходовой рубке останутся Соболевский и Уарн, который, как и раньше, займет место второго пилота.

– Давай, Камил! – Майор несильно хлопнул товарища по плечу, отправляя на боевой пост. – Удачи тебе!

– Удачи нам всем! – донесся из динамиков голос Женьки Кочеванова.

А дрогл между тем забрался в кресло, завозился, устраиваясь поудобнее: все-таки противоперегрузочное ложе, предназначенное для взрослого человека, не лучшее сиденье для крохотного представителя другой расы.

Соболевский чуть помедлил, давая возможность Уарну выбрать комфортную позу, а потом приступил к главному.

– Уарн! – позвал он. – Ты торопил, говорил, пошли скорее. Есть какие-то новости? Теперь ты видишь систему РЭБ фринов?

– Есть. Нет, – как и прежде, Уарн ответил на один вопрос человека, следом – на другой. Почувствовав, что лишь еще больше запутал Кирилла, союзник принялся говорить подробно: – Их систему пока не вижу. Извини. Эмоции и мысли мне читать проще, чем технические волны. Вижу другое.

– Что ты видишь, Уарн? – Соболевский старался не повышать голос, говорить спокойно, хотя это получалось с огромным трудом.

Дрогл словно не понимал, что корабль людей находится на вражеской территории и в любую минуту его могут уничтожить. Точно так же, как «Фантом» Бориса Зули.

– Вижу их лучи. Глаза. Они смотрят на нас. Недавно нашли.

– Лучи или глаза? – человек попытался уточнить то, что не являлось самым важным.

Уарн понимал это, но вынужден был отвечать: у людей другой менталитет, привычка копаться в тех вопросах, которые не имеют значения.

– Лучи тяжести. Они направлены на наш корабль. Это глаза фринов. Они все видят, радуются.

– Кира! – вмешался Кочеванов. – По-моему, все понятно. Фрины нащупали наш корабль гравитационными лучами, выделили его из ряда «мертвых» объектов – астероидов, скоплений пыли и камней. В этом суть.

– Да, – Уарн лишь подтвердил то, что следовало понять людям из его объяснений.

– Но нашли нас недавно? – уточнил Соболевский.

– Да.

– Это неприятная весть, но она не отменяет задания. Ты готов работать, искать установку фринов?

– Да. Искать. Светящую машину.

– Отлично! – Кирилл, у которого давно чесались руки, положил ладони на панели управления. – Тогда начинаем активные действия! Экипаж, внимание! Приступаем к выполнению поставленной задачи! Сейчас попробуем оторваться от следящих лучей фринов, а затем переходим к главному – поиску системы РЭБ! Всем операторам на боевых постах, не зевать! Наблюдать за секторами ответственности, при обнаружении подозрительных техногенных объектов – оповещать немедленно! Фотографировать! При обнаружении кораблей фринов – доклад на центральный пост, по необходимости – огонь на поражение, без команды! Вперед!

Руки, ноги и головы налились свинцом: майор начал резкий разгон корабля-разведчика. Это напоминало игру в русскую рулетку, потому что Соболевский мог надеяться лишь на визуальную картинку и на свое искусство пилота – бортовой навигационный комплекс не работал.

Они понеслись вперед, не выбираясь за границы астероидного кольца, не выходя из слоя космического «мусора».

– Возблагодарим Гакрукс за то, что однажды он разорвал планету на куски своим гравитационным полем... – пробормотал Кочеванов.

И не требовалось уточнений. Каждый из людей понимал, о чем говорит штурман. Если бы не кольцо астероидов неподалеку от красной звезды, спрятаться кораблю-разведчику было бы негде. Понимал это и Уарн.

– Лучше поблагодари Гакрукс за то, что планета раскололась не на миллионы частей! – сквозь зубы отозвался Соболевский.

Спина и лоб покрылись потом. Едкая влага заливала глаза. Никогда еще Кириллу не приходилось скатываться в такое «шаманство» и непрофессионализм. Соболевский не мог по-другому назвать управление кораблем без помощи навигационного комплекса и данных с локаторов. Хорошо еще, что плотность метеоритного потока в кольце оказалась не очень значительной. Вот за это надо было благодарить красную звезду-гиганта...

И тут в наушниках раздался пронзительный крик штурмана. Соболевский успел испугаться, попрощаться с жизнью и бегло просканировать взглядом все лобовые дисплеи «Москита», прежде чем в мозгу родилось подозрение, что Кочеванов закричал совсем не потому, что корабль-разведчик атакован фринами.

– Есть! Есть! – заорал Женька, но это прозвучало уже после первого дикого вопля.

– Идиот!!! – в сердцах выругался старший лейтенант Цветков. – Я чуть не поседел!

Кочеванов никого не слышал, не понимал, о чем думают товарищи.

– Парни! – крикнул он. – Мы нашли место, где был Зуля! Смотрите!!! Смотри, командир!

На мониторе перед глазами майора Соболевского появилась одна из тех фотографий, что привез с собой «Фантом». Кирилл перевел взгляд на боковой дисплей, транслировавший пейзаж за бортом, и согласился со штурманом: картинки совпадали почти полностью. Можно было поаплодировать внимательности Евгения, если б только... если б только он не заголосил так дико, что отправил весь экипаж в полуобморочное состояние.

– Да, – подтвердил Соболевский после небольшой паузы. – Ты прав, штурман. Именно здесь погиб «Фантом» Бориса Зули...

– Получается, муляж «глушилки» фринов расположен в поясе астероидов, – добавил Вениамин Цветков. Он, как главный специалист по радарам и антеннам, смотрел на вещи более профессионально, нежели его товарищи. – Что ж, хорошее место... Хорошее место, но не для муляжа. Я бы тут спрятал от чужих глаз систему радиоэлектронной борьбы. На одном из крупных астероидов...

– Однако фрины поставили здесь муляж... – задумчиво обронил Соболевский, меняя курс, чтобы подойти к ложному макету, из-за которого погибли Борис Зуля и члены его экипажа. – Фальшивка. Обидно за ребят...

Помолчали, рассматривая творение фринов. Пока расстояние до макета было значительным, разглядеть все детали не удавалось. Но едва «Москит» подошел к астероиду ближе, как люди увидели: обман. То, что находилось на поверхности огромной каменной глыбы, не могло быть действующей системой радиоэлектронной борьбы. Неподвижные решетки антенн, покрытые космами пыли. Толстые кабели питания, не подключенные к источникам энергии. Магистрали передачи данных, ведущие в никуда, оборванные прямо возле скал – слепленные на скорую руку, для видимости.