Святилище кровавой луны - Зиан Шафер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэкс.
Глава 16
Все болит. Болит спина из-за того, что я заснула на Гидеоне прошлой ночью. Болит живот из-за того, что меня чуть не убили. И бедра ноют от сидения на Берман с тех пор, как мы покинули гостиницу пять дней назад. Позволить мне ехать верхом на Берман – это попытка Венсена извиниться.
Я бросаю взгляд на Гидеона, и на секунду мы встречаемся взглядами, прежде чем он отводит взгляд. Мы не разговариваем друг с другом, кроме простых просьб вроде «отвернись» и «убедись, что здесь нет калиака, который убьет нас во сне», с тех пор как он упомянул о своей сестре.
Какая-то часть меня думала, что он, возможно, искренне заботится обо мне, судя по нежности его прикосновений или по тому, как он заплетал мои волосы. Но для него это ничего не значило. Все, чего он хотел, – это удостовериться, что я не умру, чтобы ему не пришлось возвращаться в книгу.
Мне на живот накладывают свежий компресс, только на этот раз без яда онафа. При каждом движении я чувствую, как лекарство скользит так, что у меня мурашки бегут по коже. Яд уже исчез из моего организма, и рана почти полностью затянулась. Ничто не сравнится с ощущением текущей по венам силы луны.
Воздух становится холоднее, и лес начинает редеть, забирая с собой большую часть съедобных плодов по мере того, как мы приближаемся к Королевству Лодаксо. Чем дальше мы продвигаемся на север, тем короче солнечный день, а значит, я дольше остаюсь сильной. Но это также означает, что теперь мы бродим как раз в то время, когда калиакам пора подкрепиться.
Мы проходим через самую густую часть оставшегося леса в уютной тишине. Из ниоткуда в воздухе раздается смех. Мое сердце бешено колотится в груди, а взгляд перескакивает с дерева на дерево в поисках источника звука. Венсен не заметил, но Гидеон принял боевую стойку, широко расставив пальцы, готовясь вцепиться в любого монстра, который пожелает нам зла.
«Что это?» – грохочет его голос в моей голове.
«Я слышала смех». – Я натягиваю поводья, чтобы заставить Берман остановиться.
Затем мы все трое слышим это: мягкий стук копыт и сапог, марширующих через лес впереди нас, – похоже, это армия.
Внимание Венсена переключается на меня, и я смотрю в ответ с трепещущим сердцем. Но ничего не вижу.
– Бежим, – произносит Венсен, и наши тела приходят в движение, но позже застываем на месте, когда у меня в голове появляется глубокий, хрипловатый голос.
– В этом нет необходимости.
Голос такой громкий, что с таким же успехом он мог бы прокричать мне это в ухо. Судя по реакции Венсена, он тоже его услышал. Но в его голосе есть что-то почти игривое, как будто он…
Дерьмо. Коллпейс. Из всех существ, с которыми мы могли бы столкнуться, мы попадаем в лапы одного из немногих, кто может распознать ложь.
Венсен отворачивается от меня, направляя свое внимание на коллпейса за моей спиной, затем снова смотрит на меня с беспокойством, более пугающим, чем тогда, когда Гидеон держал меня так, словно я собиралась испустить свой последний вздох. От его взгляда ночной воздух становится холоднее, чем он есть на самом деле, и желание убежать бурлит в глубине моего сознания. Должно быть, там что-то большее, чем просто коллпейс.
Сделав глубокий вдох, я тяну поводья в сторону, приказывая лошади повернуть, в то время как звук марша становится все громче и громче. Что могло так встревожить Венсена? Не только ведь коллпейс. Я думаю о том, кого я могла бы обнаружить, когда обернусь. Внезапно кровь отхлынула от моего лица, а тошнотворное чувство в животе затопило мой организм. Я пытаюсь крепче сжать поводья, чтобы моя рука не дрожала, но все, что я делаю, – это заставляю кожаный ремешок вибрировать под моей хваткой.
– Склонитесь. – Коллпейс обхватывает пальцами меч, висящий у него на боку, в знак предупреждения. Лунный свет отражается от его серебряных доспехов, отбрасывая тени на эмблему, выбитую на нагрудной пластине: полумесяц, пронзенный стрелой. В отличие от эмблемы, которую я видела на картонных коробках в Зарлоре, в центре этой изображена шестиконечная звезда.
Это эмблема Хрустального Копья, самых смертоносных солдат Хиниксуса: фракции в хиниксианской армии, которая разводит людей как скот, чтобы получить из них идеальных солдат. Это единственная причина, по которой король Нодиси так стремился заключить союз с отцом задолго до того, как стала известна моя судьба – он никогда не был хорошим бойцом, но он всегда был не промах в военном искусстве.
Если здесь есть один их солдат, это значит, что их будет больше. Он не был один. Просто ему было поручено отправиться вперед первым. Как же мы раньше не услышали марш?
Они узнают.
Они узнают, что это я. Они увидят это сквозь ожерелье.
Все кончено.
Все. Кончено.
«Нет, прекрати, – ругаю я себя между судорожными вдохами. – Они еще ничего не знают. Нужно придумать план. Соберись».
Я прислушиваюсь к себе, пытаясь придумать лучшую маскировку, которая помешает ему учуять мою ложь. Перекинув ногу через лошадь, я двигаюсь медленными, скованными движениями, морщась от боли, которая все еще остается от раны, – и все это время убеждаю себя, что коллпейс не может читать мои мысли, только ложь. Мне нужно выбраться из своей собственной головы.
Все три его глаза сосредоточенно наблюдают за мной, и я чувствую, как он призывает силу луны к своим пальцам, воспринимая меня как угрозу. Хорошо, это значит, что он только наполовину коллпейс. Чистокровные коллпейсы никак не связаны с луной. Надеюсь, это означает, что он чует ложь тоже наполовину.
– Будь осторожна, – предупреждает Гидеон, и я отмахиваюсь от его бесполезного комментария.
Мои ноги касаются земли как раз в тот момент, когда рождается план. Мы прошли достаточно передряг, чтобы знать правила игры: Венсен молчит, а я беру инициативу на себя. Его рука обвивается вокруг моих плеч, крепко притягивая меня к себе, как только я делаю шаг в его направлении. Он обнимает меня так крепко, что это не кажется притворством. Это тот тип объятий, который ты даришь кому-то, когда по твоим венам течет только страх.
– В это время находиться в лесу небезопасно, – угрожающе насмехается коллпейс. – Что привело вас в этот лес?
Я чувствую на себе пристальный взгляд
