Звуки родного двора - Маргарита Минасовна Закарьян

Лизка подняла голову, посмотрела на него ласковым взглядом и облегченно вздохнула. Теперь она знала точно. Он пришел в ее жизнь навсегда.

Лизка позировала терпеливо. Черты ее выразительного лица ложились на холст естественно. Ромашки придавали особенную чувствительность и красоту. Портрет удался.

Он рассчитался с художником и предложил Лизке подвезти ее к дому. Она согласилась. Ехали молча. Слова были неуместны, обо всем говорили глаза. В машине царили таинство и торжественность, а в окна влетал жаркий июльский ветер. Это был ветер надежд и перемен.

Когда приехали, Лизка спросила:

– Вы знали, где я живу?

– Нет, просто интуиция.

– А что, так бывает?

– С тобой – да, – сказал он и поцеловал ее руку.

Лизка вышла из машины. Он подал ей букет ромашек и, улыбаясь, спросил:

– Ну что, до завтра?

– А портрет? – спросила Лизка.

– Это лучшее, что украсит стены моего дома. Если, конечно, Вы разрешите… – неуверенно ответил он.

Лизка молча кивнула головой в знак согласия и вошла в подъезд своего дома.

Квартира встретила ее телефонными звонками. Звонил Петька.

– Ты куда пропала? – взахлеб кричал он в трубку.

– Что-то случилось? – спросила Лизка.

– Так что, едем?

– Куда?

– Как куда? Ты что забыла? Плакаты клеить.

– Пожалуй, поеду. Мне нужны деньги.

– Тогда завтра в девять утра мы с Вачиком ждем у твоего подъезда, – повелительно предупредил Петька.

– Хорошо. До завтра, – сказала Лизка и положила трубку.

Часы показывали 21.30. По летним меркам – время раннее. Ни спать, ни есть не хотелось. Лизка подошла к окну. Не срезанные по весне ветки огромного дерева касались балкона. Пахло свежей листвой и летом.

Лизка закрыла глаза, жадно втянула носом воздух и почувствовала, что, наконец, к ней вернулось что-то забытое и счастливое.

По ее лицу текли слезы. Это были слезы радости.

– Господи! Но ведь я не знаю его имени. А вдруг он больше не появится? Я же ничего о нем не знаю! Кто он, где живет, не знаю номера телефона… – шептала Лизка.

В этот момент ей хотелось поделиться с кем-нибудь своими чувствами, необходимо было выговориться, слегка приоткрыть тайники своей души.

Лизка набрала Сонькин номер телефона.

– Сонь! Я встретила человека!

– Слава Богу! Но когда ты успела? Мы расстались не так давно. Кто он?

– Я ничего о нем не знаю. Даже имени не знаю…

– Лиз! Я прошу… Только честно, скажи мне, ты не больна? Как, объясни мне, можно встретить человека и не знать его имени?

– Так получилось… В жизни так бывает, правда, не со всеми… Но со мной… сама понимаешь… у меня все, как не у нормальных людей…

– Тогда почему ревешь?

– Боюсь, что он больше не придет…

– Ха. Да я его из-под земли найду… Слава Богу, что он есть…

Лизка улыбнулась. Глаза невольно слипались.

В ту ночь сон повторился; только музыка звучала четче и среди веток цветущих яблонь она уже не ощущала на себе неведомый доныне взгляд, а видела Его самого. Он стоял перед ней в цветенье яблонь, во весь рост, с огромной охапкой ромашек. И, как прежде, Лизка купалась в музыке и улыбалась. И кто сказал, что сны не бывают вещими?

Ее почти всегда будили звонки. Сегодня она проснулась сама. Вачик, Петька и Карен подъехали вовремя. Лизка спустилась к ним выспавшейся и в добром настроении. День обещал быть хорошим.

– Нужно успеть до вечера расклеить в трех районах, – с чувством собственного достоинства произнес Вачик.

– Ну что, начнем с этой станицы? Притормози, – приказал Карен.

Все трое вышли и направились по дороге. Плакаты клеили на столбах и воротах частных домов по обе стороны дороги. Навстречу «политическим энтузиастам» ковылял слегка сгорбившийся старичок с авоськой в руках и собакой на поводке.

– А, это ты?! – вырвалось из дряхлой груди старика, – два года назад ты сюда уже одного мудозвона приводил. Обещал газ, свет, дороги… Дудки… Вот тебе дороги… – смачно показав комбинацию из трех пальцев, тряс старичок морщинистой рукой, указывая на Карена.

– Дедуль! То выборы в Госдуму были. А это совсем другое.

– А что это?

– А это выборы в местный «парламент». Этот человек (Карен показал плакат с портретом очередного кандидата) один из нас! – пояснил Карен.

– И сколько же еще этих кандидатов-дармоедов на столбах будут людей пугать?! – не унимался дед, – а ну, вон отсель! – Старичок отпустил поводок собаки, дав понять ей, что перед ними враги… Собака бросилась почему-то на Вачика. Именно он показался ей подозрительным. Вачик прижался к дереву, а Петька от страха, вообще, умудрился залезть на ветку. Лизка успела влезть в машину и испуганно наблюдала из окна. Собака истерически лаяла, пытаясь схватить Вачика за штаны… Ветка дерева не выдержала тяжести, и Петька полетел вниз, зацепив Вачика. Вачик сунул поломанную ветку в пасть собаки и, воспользовавшись моментом, влетел вместе с Петькой в машину.

– Ничего, Петька, нас е…ут гм, ругают, а мы крепчаем, – облегченно произнес он и вытер со лба пот.

– А Карен куда пропал? – спросила Лизка.

– Он зашел на почту. Это по ту сторону дороги. Поехали за ним, – произнес еще не совсем отдышавшийся Петька.

Карен разговаривал с двумя мужчинами. В первом Лизка узнала соседа Вачика – ныне действующего депутата Виктора Ивановича Икоткина, а во втором – партнера Карена по распространению политической агитации. Он, как и в прошлый раз, держал в одной руке пачку плакатов, а в другой – портвейн «Южные ночи». Виктор Иванович пытался уйти, но назойливый агитатор, качаясь во все стороны, что-то объяснял. «Я ваш лучший лекторат», – тыча в грудь Икоткину, доказывал агитатор. Карен стоял молча.

– Садись в машину. Мы едем в новый район, – приказала Лизка Карену.

Карен сунул в руки «лучшего лектората» дополнительную пачку агитационных листов и, попрощавшись с Икоткиным, сел в машину.

– Вы что? Так быстро управились? – спросил он.

– Тяжелый у тебя хлеб, друг. Я чуть было без штанов не остался, – сказал Вачик Карену.

– Что-то случилось? – спросил Карен.

– Случилось то же, что и всегда. Народ устал. Никому не верит. Никакой власти, никаким партиям, потому что дел конкретных нет – одни обещания, – решительно заявила Лизка.

– Да! К сожалению, нет сегодня в городе лидера, за которым бы пошли, которому бы поверили, – поддержал Лизку Петька.

– Честно говоря, я давно уж не припомню в нашем городе яркого человека, незаурядного политика! – продолжал Вачик.

– Вы зря так, ребята! В нашем городе всегда были люди, которым доверяли, которые вносили огромный вклад своим трудом в развитие курорта. Они и сейчас есть, – заявил Петька.

– Для меня таким