Звуки родного двора - Маргарита Минасовна Закарьян

– Коренева! Коренева! Я вас неоднократно предупреждала. Вы своей никому не понятной демократией полностью разложили Кичко.

– А я что Вам – маленький мальчик? – сказал Петька, слегка покраснел и опустил голову.

– Самое важное, чему должен научиться человек, – это умение отстаивать свою личность во всем: в мыслях, в поступках, в образе жизни, в праве, наконец, на маленький клочок земли. Человек должен, обязан быть свободным. Это формула жизни, которую вы, Людмила Леонидовна, к сожалению, никогда не поймете.

– Коренева… Коренева… Я думаю, вам надо… – пыталась вставить свое веское слово Зверева.

– А вы, вообще, думать умеете? Да, кстати, вам заявление об уходе – сейчас или завтра?.. Все равно судьба всех моих последующих сюжетов, судя по сегодняшнему разговору, предрешена!.. – уже не говорила, а кричала Лизка.

Она встала из-за стола, вытащила из сумки кассету с отснятым видеоматериалом о детском доме и положила ее перед самым носом Зверевой. Вместе с кассетой она случайно зацепила найденную в траве вывеску. Придерживая ее у груди, Лизка выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью, затем на гвоздик, вбитый рядом с табличкой «Главный редактор», прикрепила еще одну: «Осторожно! Злая собака!» и спустилась к выходу.

Ей хотелось бежать далеко-далеко и молчать, молчать, молчать… Она быстрым шагом шла по набережной. Время для Лизки остановилось. Все вокруг было неузнаваемо: улицы, киоски с цветами, лица людей. Тревожные чувства тоски и страха исчезли, осталась обида. Обида за то, что была не услышана, не понята. «А собственно говоря, на что я рассчитывала? – рассуждала Лизка, – ведь было бы наивно полагать, что дорога журналиста усыпана алмазами. Напротив, это путь, пройти который дано не каждому. Он доступен лишь избранным, тем, у кого хватает настойчивости, целеустремленности создать на нем самого себя. Он посилен настоящей личности, способной примерить на себя такие понятия, как честь и совесть, не выходящие из моды в разные времена и эпохи. Этот болезненный путь доступен лишь тем, кто способен ради правды смотреть смерти в глаза. Их мало, но они есть…»

– Настоящий журналист – это от Бога! Ему нет покоя ни днем ни ночью. А как же иначе? – успокаивала себя Лизка, но от решения покинуть не профессию, а Звереву – не отреклась.

Лизка шла по набережной куда-то в пространство… Обида, затаившаяся в ее душе, постепенно таяла, но ее еще было достаточно, чтобы лечь где-нибудь у моря и… умереть.

Лизка вышла к маяку – самому красивому месту в городе. Внизу величественно раскинулось море. Сегодня оно не будоражило, не волновало, а, напротив, успокаивало… Настроение свободной стихии передалось ей. Она вспомнила о встрече с Сонькой. Лизка спустилась по лестнице к морю и направилась в условленное место, на встречу с подругой. Высокий берег Лизка с Сонькой любили. Здесь отдыхающих было меньше, море чище и пахло детством, потому что проходило оно в летние дни в основном на Высоком берегу. Лизка не успела забежать домой за купальником, поэтому, не снимая платья, присела на нагревшиеся за день камни, которыми был усыпан весь берег.

Маленькие ласковые волны приятно щекотали уставшие за день ноги. И только одна из них осмелилась обрызгать ее всю. От такого «хамства» Лизка улыбнулась. Все платье намокло, но настроение поднялось.

– Господи! Как хорошо, что у меня еще есть дом, родные мне люди – и все это в самом замечательном городке у Черного моря! – думала она, и ее горести вместе с волнами уплывали далеко-далеко.

Кто-то сзади ладонями закрыл ее глаза. Она резко обернулась и увидела смеющуюся подругу. Рядом с ней стояли Серега и незнакомый Лизке паренек неопределенного возраста.

– Ну, рассказывай! Что стряслось?

– Ничего! – возразила Лизка.

– Неправда! Что-то не так. Меня не проведешь.

– Я подала заявление.

– Надеюсь, в загс?

– Не надейся. За сутки б не успела… Я уволилась. Пополню славные ряды безработных.

– Лучше б ты пополнила число замужних, – посоветовала Сонька.

– Понятно. Паренька для очередного знакомства привела, – догадалась Лиза.

– Лиз! Парень – замечательный! – загадочно закатив глаза, прошептала Сонька.

«Замечательный» парень с Серегой сооружали из песка фигуру русалки. Серега в ведерке подносил воду, а паренек ваял.

– Мы, похоже, поменялись ролями. Вчера я тебя учила жизни, сегодня советы получаю я, – с грустью сказала Лизка.

– Дорогая моя, дело-то не в советах. Они не помогут, потому что ты все равно их не приемлешь. И все-таки скажи, у тебя женихи есть? – не отступала Сонька.

– Только виртуальные!

– Плохо дело. Карьера – это еще не все. Царствуя в избранном деле и восседая на троне, который вылепила своими руками, рядом с собой ты должна видеть избранника. А иначе зачем? Да и в царстве твоем, самом изысканном, должно пахнуть хлебом, который испекла собственными руками, и чтобы от него исходил запах любви женской. Такому царству не грозят враги внешние: сплетни, беды, трудности серых будней.

– Эта теория – вчерашний день.

– Неправда! Есть ценности вечные!

– Знаешь, Сонька, у меня ничего нет: ни дела любимого, ни царства, ни избранника, – вырвалось у Лизки.

– Неправда! Любимое дело есть. Ты можешь писать. Ты пишешь так, как никто другой. Безусловно, есть и лучше тебя, и хуже, но в тебе есть то, чего нет в других, – совесть. Твой внутренний мир далеко не идеален, но он честен. Сегодня пресса приобретает бытовую форму, даже трагическое в ней трактуется обыденно. Ты себе этого не позволяешь.

– Сонька! А может быть, вообще, к черту это телевидение? Начну писать. Просто писать. Посмотри, сколько вокруг красивого. Еще не все сказано о нашем городе, море. Это счастье – родиться и «жить в провинции, у моря». Один только город наш чего стоит. А море – ласковое, бархатное, теплое – способно утопить все неприятности дня.

– Лиз! У меня возникла идея. Я могу подбросить тебе классный живой материал: организую встречу с человеком, который побывал на лучшем курорте мира.

– Не поняла! – удивилась Лизка.

– Вчера моя приятельница прилетела из Майами.

– А что она там забыла? – продолжала удивляться Лизка.

– Как что? Она летала туда на отдых, – гордо ответила Сонька.

– Ничего не могу понять! Ну как, объясни мне, можно жить в раю и летать на отдых в Майами? Да такого моря, солнца, песка, таких восходов и закатов, как у нас, поверь мне, Сонька, нет нигде! Отдыхать нужно только здесь! И писать нужно только о наших местах! – с пафосом закончила Лизка.

– Лиз! А как ты думаешь? Журналистика – это призвание, судьба или доля?

– Наверное, просто – образ жизни, – загадочно ответила Лизка и заметила, что женщина лет шестидесяти, размахивая руками перед парнишкой, который пришел вместе с