Звуки родного двора - Маргарита Минасовна Закарьян

– Это не ваш мальчик зарывает в песок мою одежду? – нервно обратилась женщина к Соньке.

– Нет, что вы! Это мальчик вашего соседа. Наш набирает воду вашей шляпой, – сообщил паренек агрессивно настроенной женщине.

– Лиза, познакомься. Рома – хороший друг и замечательный человек, – испуганно представила Сонька Лизке паренька.

– Простите, а вы кто? – обратилась она к женщине.

– Никто! Шляпу верните!

– Сережа! Сережа! Ты что делаешь? – спохватилась Сонька.

– Крабов ловлю.

– Для этого существуют рыбные сети, а не шляпы отдыхающих, – возмутилась женщина.

– Ради Бога, простите! – извинилась Сонька и побежала к воде за Сергеем.

Женщина последовала за ней, а Лизка тем временем растерянно изучала Ромку. Он, заметив на себе ее взгляд, отправился завершать еще не смытые водой песчаные «шедевры»…

В это время запищал Сонькин мобильник. Звонил Вадим.

– Твой сын где? Ты сына своего забрала из садика? – кричал в трубку Вадим.

– Вы ошиблись. У меня дочь, – ехидно ответила Сонька. – Представляю, как он сейчас судорожно рыщет в записной книжке, – продолжала она, – уже как-то было. Перепутал номера телефонов и со мной вел беседу как со своей «моделью».

При слове «модель» Лизка улыбнулась, вспомнив пышные размеры дамы сердца Вадима.

– Цени рембрандтовский вкус супруга, – похвалила она Вадима.

Мобильник истошно продолжал звонить.

– Сонь, Серега с тобой? – допытывался Вадим.

– Мой сын со мной, а твой где? – не унималась Сонька.

– К чему интрига, Соня? Зачем путать?

– Это ты, дорогой мой, запутался! Казанова хренов, – со злостью ответила Сонька и отключила мобильник. Наступила тишина, которую прервал Роман:

– Может быть, по чашечке кофе? – улыбаясь, спросил он потухшую Соньку.

– А почему бы и нет? – одновременно прокричали подруги и отправились в кафе.

Рома с Серегой, оставив песочную русалку без хвоста, молча плелись сзади в надежде вернуться и закончить начатое дело.

В кафе под открытым небом, в двух шагах от моря, было весело. Местный ансамбль из трех человек играл лезгинку, а красивые, длинноногие девицы в шортах и купальниках, не всегда попадая в такт музыке, томно отплясывали, пытаясь изобразить гордых горянок. Им помогал немолодой кавказец, на котором ничего, кроме плавок, не было. Несмотря на полноту мужчина танцевал легко, но маленький рост не давал ему возможности дотянуться до талий танцующих девушек.

Создавалось впечатление, что он не танцевал, а, напротив, путался среди длинных ног и мешал.

– Явно не его размер. Забавное зрелище, не каждый день такое увидишь, – смеясь комментировал происходящее Ромка.

В кафе свободных мест не было. Столики с прикрепленными к ним большими зонтами стояли прямо на песке. Посетители после чашечки кофе, холодной пепси-колы или стакана пива могли сразу же окунуться в теплое море. Незатейливое учреждение общепита было ограждено невысокой рыболовецкой сеткой, за пределами которой ребята в возрасте от 17 до 25 лет играли в баскетбол. И вдруг, то ли из-за неправильной подачи веснушчатым парнишкой, то ли из-за низкой ограды, мяч перелетел через два столика и сильно ударил кавказца ниже пояса в самый разгар танца. Мужчина взвизгнул и двумя руками схватил себя за самое сокровенное.

Музыканты продолжали играть, но гораздо тише, а девчонки, растерявшись, уставились на присевшего от боли мужичка.

– Вам плохо? – спросила одна из девушек.

– Он цел? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

– У вас все цело: и руки, и ноги, – объяснила девушка корчившемуся от боли мужичку.

– Фу! Ноги, руки – это что? Лишь бы с ним было все в порядке, – сокрушался мужчина, держась за пикантное место.

Лизка с Сонькой наблюдали за происходящим и улыбались.

– Вот о чем надо писать. Чем не сюжет? – обратилась Сонька к подруге, – легко, весело и безопасно, в отличие от политики, – продолжала Сонька.

Ромка стоял у барной стойки в ожидании свободных столиков.

– Сегодня явно не наш день, – произнес он с печалью в голосе.

Не дождавшись вакансии, Лизка стала собирать вещи, ссылаясь на плохое самочувствие.

– Мама! А русалка? – захныкал Сергей.

– Еще не вечер! Оставайтесь. Самое подходящее время для отдыха, – уговаривала Лизка, целуя Соньку.

– Ну что ж! До завтра! – согласилась она и посмотрела на Ромку как на несостоявшегося жениха.

Лизка спешила домой, хотя знала, что ее никто не ждет, да и время было раннее. Но какая-то сила подняла ее и вела по недавно пройденному маршруту, по той аллее, где звучала музыка, которая не выходила из головы и приходила во сне. Лизка шла в ожидании чуда, хотя понимала, что чудеса бывают только в сказках. Природа в этот вечер была особенной. Художники-портретисты и пейзажисты, усевшись на траве вдоль аллеи, предлагали свои творения проходящим. Природа говорила с ними на самом совершенном языке мира – на языке сердца.

– Девушка! Не хотели бы заказать свой портрет? – услышала Лизка в свой адрес.

Юный парнишка с веснушками на лице робко смотрел на нее.

– Вы давно пишете?

– С трех лет, – гордо ответил юноша.

– Ну что ж! Можно попробовать, – приняла решение Лизка и села на маленький стульчик перед художником. Пока парнишка обдумывал, в какой позе представить Лизку выигрышнее, она, не теряя времени, стала причесываться и наносить на лицо легкий макияж. Лицо художника излучало вдохновение. От Лизки исходила утонченная женская красота, которую юноша спешил запечатлеть на холсте.

Кисть художника! Она способна высветить не только лицо, но и внутренний мир человека, его душу, его радости и горести. Лизка была готова к этому. Ей было не важно, каким получится портрет, главное, что скажут с холста ее глаза.

И вдруг… Все случается вдруг… и кто сказал, что чудес не бывает в жизни! Кто-то заслонил Лизку от художника. Она подняла глаза.

Перед Лизкой стоял Он. С огромным букетом ромашек. На мгновение ей показалось, что она заснула, а сон повторился. Она протянула руку, чтобы убедиться, что это не мираж, а Он… Ромашки ласково коснулись ее руки. Лизку тянуло к земле. Да! Именно здесь был центр Вселенной: здесь, за ромашками стоял Он… Лизкина мечта. Нет, это был не Он, это была не мечта. Это был образ, который она лепила годами, собирала крупицами, сочиняла длинными зимними ночами…

Она встала, взяла протянутые ей ромашки и… открыла окно в новую жизнь…

– Это мне? – тихо спросила Лиза.

– Я ищу вас третьи сутки, а знал всю жизнь, – ответил он.

Ромашки выпали из рук и рассыпались у ее ног.

Взгляд, устремленный на него, был полон девичьего удивления и женского восторга. Он увидел в ней то, что от него самого было скрыто. Это нечто большее, чем любовь…

– Я хочу, чтобы тебя рисовали, – тихо