Битва при Кадеше - Кристиан Жак

— Куда ты повезешь меня?

— В место, где ты будешь недоступна для нашего невидимого врага.

Рамзес провел много времени с Амени. Личным писцом Фараона было отмечено, что за последнее время не произошло ни одного события, заслуживающего особого внимания. Снедаемый тревогой при мысли о длительном отсутствии Фараона, Амени старался ничем не пренебрегать, чтобы избежать любой оплошности, опасной для благосостояния страны. Рамзес заметил, что он вел каждое дело с похвальной скрупулезностью и выбирал сведения с образцовым чувством логики.

Фараон принял множество решений и поручил Амени проследить за их выполнением. Что касается Серраманна, он был занят выполнением своих обязанностей, главной из которых являлась подготовка особых отрядов армии, находящихся в Пи-Рамзесе.

Рамзес со своей матерью Туйей прогуливался в саду, где она любила предаваться размышлениям. Ее плечи были покрыты плиссированной накидкой, а серьги в форме лотоса и колье из аметистов смягчали суровое выражение лица царицы.

— Я отправляюсь на юг вместе с Нефертари, мама. Здесь она подвергается слишком большой опасности.

— Ты поступаешь правильно. Пока мы не можем обезвредить злого духа, прячущегося в тени, лучше увезти царицу подальше.

— Ты будешь управлять государством. В крайней необходимости Амени исполнит твои приказы.

— Война по-прежнему угрожает нам?

— Пока все спокойно, очень спокойно… Хетты бездействуют. Муваттали довольствуется написанием бессодержательных посланий.

— Не говорят ли они о внутренних распрях? Муваттали избавился от многих соперников, чтобы добиться власти, некоторые из них злопамятны.

— Это совсем не успокаивает мою тревогу, — признался Рамзес. — Что, как не война, может быть лучшим средством, чтобы покончить с раздорами и восстановить единство?

— В таком случае хетты готовятся к широкомасштабному нападению.

— Я был бы рад своей ошибке… Может быть, Муваттали устал сражаться и проливать кровь.

— Не мысли, как египтянин, сын мой. Счастье, спокойствие и мир не являются ценностями для хеттов. Если император не проповедует завоевание и захват чужих территорий, он теряет свой трон.

— Если нападение произойдет во время моего отсутствия, не жди моего возвращения. Приказывай армии выйти в поход.

Маленький квадратный подбородок Туйи напрягся.

— Ни один хетт не пересечет границу Дельты.

В храме богини Мут, «Матери», находились триста шестьдесят статуй богини-львицы Сехмет, предназначенных для празднования ежедневных утренних обрядов успокоения и столько же — для вечерних обрядов. Именно сюда съезжались великие целители государства, чтобы познать секреты болезней и выздоровления.

Нефертари прочла молитву, преобразующую убийственную злобу львицы в созидательную силу. Из ее контролируемой ярости рождалась возможность управления жизненноважными процессами. Школа семи жриц богини Сехмет разделяла взгляды царицы, приносящей жертвоприношения. Появление Нефертари вызвало луч света в полумраке часовни, находящейся во власти опасной богини.

Главная жрица вылила воду на голову львицы, изготовленной из блестящего и твердого диорита. Жидкость стекла по телу богини и была собрана в чашу одной из помощниц.

Нефертари выпила целебную воду, поглотила волшебную силу Сехмет, чья поразительная энергия должна была помочь ей бороться со слабостью, проникшей в ее вены. Затем Великая Супруга Фараона осталась наедине со львицей с телом женщины и провела ночь и день в тишине и полумраке.

Во время путешествия по Нилу, нежно прижавшись к Рамзесу, Нефертари чувствовала себя менее угнетенной, чем в последние недели. От любви Рамзеса рождалась другая волшебная сила, такая же действенная, как и сила богини. Колесница доставила их в «Величественный из величественных» — храм, состоящий из террас, выдолбленных в скале, возведенный во времена правления Фараона Хатшеспут. Перед храмом раскинулся сад, самым прекрасным украшением которого были ладановые деревья, привезенные из Понта. Здесь царила богиня Хатор, покровительница звезд, красоты и любви. Не была ли она воплощением богини Сехмет?

Одним из строений храма был центр выздоровления, где больные часто принимали ванны, и иногда проходило лечение сном. На выступах в стенах стояли чаны с теплой водой, а иероглифические письмена отгоняли болезни.

— Тебе необходим отдых, Нефертари.

— Мои обязанности царицы…

— Твой первоочередной долг — это выжить, чтобы царская чета осталась оплотом Египта. Те, кто хочет нас победить, пытаются разделить нас, чтобы ослабить мощь страны.

Сад храма Дер-Эль-Бахари, казалось, принадлежал другому миру. Листья ладановых деревьев блестели под лучами слабого зимнего солнца. Сеть каналов, проходящих неглубоко под землей, позволяла постоянно орошать почву вне зависимости от погоды.

У Нефертари появилось чувство, что ее любовь к Рамзесу все увеличивалась, что она простиралась, безбрежная, как небо. И взгляд царя доказывал ей, что он разделял это безумие. Но счастье было хрупким, таким хрупким…

— Не жертвуй Египтом ради меня, Рамзес. Если я умру, назови Красавицу Изэт великой царской женой.

— Но ты жива, Нефертари, и я люблю только тебя.

— Поклянись мне, Рамзес! Поклянись мне, что только судьба Египта будет управлять твоими поступками. Ты посвятил свою жизнь именно Египту, а не какому бы то ни было человеку. От выполнения твоих обязательств зависит жизнь народа, вся цивилизация, созданная нашими предками. Что станет без нее с этим миром? Он будет отдан варварским племенам, где царят деньги и несправедливость. Я очень люблю тебя, и моя последняя мысль будет о тебе, но я не имею права связывать тебя собой, потому что ты Фараон.

Они сели на каменную скамью, и Рамзес прижал к себе Нефертари.

— Ты та, кто видит Гора и Сета в одном и том же существе, — напомнил он ей древнюю обрядную формулу, относящуюся к эпохе царствования с самой первой династии. — Только твой взгляд помогает Фараону жить, вбирать в себя свет, чтобы потом распространять его на объединенные земли Верхнего и Нижнего Египта. Все царицы моих предшественников жили по Закону Маат, но ни одна из них не была похожа на другую, так как люди беспрестанно изобретают новые капризы. Твой взгляд неповторим, Нефертари, он необходим Египту и Фараону.

В ходе испытания она открыла новую любовь.

— Перечитывая архивы Дома Жизни Гелиополиса, я обнаружил способы защиты от невидимого противника. Под двойным воздействием Сехмет и Хатор, благодаря отдыху в этом храме твои силы перестанут истощаться. Но этого недостаточно.

— Ты возвращаешься в Пи-Рамзес?

— Нет, Нефертари. Возможно, существует действенное средство, чтобы вылечить тебя.

— Какое средство?

— По записям архивов — это камень Нубии, находящийся под покровительством богини Хатор в затерянном уголке земли, забытом сотни лет назад.

— Ты знаешь его местонахождение?

— Я найду его.

— Твое путешествие рискует затянуться…

— Благодаря течению Нила возвращение будет быстрым. Если мне повезет, и я быстро достигну этого места, то мое отсутствие окажется недолгим.

— Хетты…

— Моя мать возьмет бразды правления в свои руки. В случае нападения она сразу же предупредит тебя, и вы начнете действовать.

Они долго сидели, обнявшись, в тени ладановых деревьев. Она хотела бы удержать его, провести остаток дней своих подле него в тишине храма. Но она была Великой Супругой Фараона, а он — Фараоном Египта.

Глава 42

Лита бросила умоляющий взгляд на мага Офира.

— Так надо, дитя мое.

— Нет, я слишком плохо себя чувствую…

— Это доказательство того, что заклинание действует. Мы должны продолжать.

— Моя кожа…

— Сестра царя будет ухаживать за тобой, не останется никаких следов от ожога.

Последовательница Эхнатона повернулась к колдуну спиной.

— Нет, я не хочу больше, я больше не вынесу таких страданий!

Офир схватил ее за волосы.

— Достаточно, маленькая капризуля! Слушайся меня, или я закрою тебя в подвале.

— Только не это, умоляю вас, только не это!

Страдающая клаустрофобией белокурая ясновидящая больше всего боялась этого наказания.

— Зайди в мою лабораторию, обнажи грудь и ляг на спину.

Долент, сестра Шенара, сожалела о грубости колдуна, но оправдывала его поведение. Последние новости, поступившие из дворца, были превосходными. Нефертари, страдающая от таинственной и неизлечимой болезни, уехала в Фивы, где она тихо угаснет в храме Хатор в Дер-Эль-Бахари. Ее медленная агония разобьет сердце Рамзеса, и он умрет вслед за ней.

Для Шенара путь к власти окажется абсолютно открытым.