Правовые средства противодействия коррупции. Научно-практическое пособие - Коллектив авторов

Более широкое толкование «разумности» судьи ВАС РФ дали в другом деле (определение от 12 декабря 2011 г. № ВАС-12505/11 «О передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации»): «закон об акционерных обществах требует, чтобы генеральный директор при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей действовал разумно… Это означает, что он как лицо, которому акционеры доверили руководство текущей деятельностью, должен совершать действия, ожидаемые в аналогичной ситуации при аналогичных обстоятельствах от хорошего руководителя (пункт 3.1.1 Кодекса корпоративного поведения, являющегося приложением к распоряжению Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 04.04.2002 № 421/р)». В данном деле суд хотя и не впервые, но придал практически нормативное значение положениям Кодекса корпоративного поведения, что существенно расширило границы понимания «разумности и добросовестности».

Как видно, во всех случаях суды используют для квалификации добросовестного и разумного поведения абстрактные формулировки, которые сами по себе не имеют единообразного понимания и предполагают известную долю субъективизма при оценке.

Интересен и вот какой аспект. В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются (п. 3 ст. 10 Гражданского кодекса РФ). Применительно к рассматриваемым случаям ответственности управляющих суды предполагают при наличии недобросовестного поведения отходить от указанной презумпции. Весьма показательным здесь является определение от 12 декабря 2011 г. № ВАС-12505/11 «О передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» (также см.: постановление Президиума ВАС РФ от 6 марта 2012 г. № 12505/11 по делу № А56–1486/2010). Суть дела состояла в следующем: будучи генеральным директором Кировского завода, Семененко Г. П. принял от имени Кировского завода решение о создании дочернего общества – Путиловского завода, который впоследствии был зарегистрирован в качестве юридического лица с уставным капиталом в размере 10 000 рублей, его единственным участником являлся Кировский завод. Вскоре после этого Семененко Г. П. от имени Кировского завода принял решение об увеличении уставного капитала Путиловского завода до 580 000 000 рублей за счет дополнительного денежного вклада Кировского завода в размере 579 990 000 рублей. Одновременно Семененко Г. П. и его мать Семененко Л. И. являлись участниками общества с ограниченной ответственностью «СИГМА-ИНВЕСТ», им принадлежали доли номинальной стоимостью 33 260 000 рублей в размере 65,927 процента уставного капитала. В ноябре—декабре 2008 г. в устав общества «СИГМА-ИНВЕСТ» в короткий промежуток времени последовательно вносится ряд изменений в связи с переходом прав на доли в размере 65,927 процента уставного капитала, принадлежавшие ранее Семененко Г. П. и Семененко Л. И.: вместо упомянутых лиц участниками значатся сначала зарегистрированная в Республике Кипр компания «Fraxinius holdings limited», затем зарегистрированная на Британских Виргинских островах компания «Baylight holdings limited»; после этого российское общество с ограниченной ответственностью «Интеркон Профи» и, наконец, Путиловский завод. Как следует из пояснительной записки к сводной бухгалтерской отчетности Кировского завода за 2008 г., Путиловским заводом упомянутая доля в уставном капитале общества «СИГМА-ИНВЕСТ» приобретена по цене, превышающей ее номинальную стоимость на 579 548 000 рублей. Таким образом, Путиловский завод в конце 2008 г. приобрел долю в уставном капитале общества «СИГМА-ИНВЕСТ» за 612 808 000 рублей. Истец в данном деле – акционер ОАО «Кировский завод» – полагал, что сделки по уступке прав на долю в уставном капитале общества «СИГМА-ИНВЕСТ» являются взаимосвязанными, привели к отчуждению по завышенной цене имущества Семененко Г. П. и аффилированного ему лица в пользу подконтрольного Семененко Г. П. Путиловского завода, что повлекло за собой уменьшение реальной стоимости активов Путиловского завода и, как следствие, уменьшение стоимости активов самого Кировского завода; истец полагал, что Семененко Г. П. в сложившейся ситуации действовал недобросовестно и неразумно.

Интересно мнение суда относительно оценки указанных обстоятельств: «Семененко Г. П. как руководитель единственного участника Путиловского завода действительно имел право назначить директора этого дочернего завода и доверять его компетенции и добросовестности. Однако при этом генеральный директор Кировского завода как лицо, представляющее высший орган управления Путиловского завода, которому директор Путиловского завода подотчетен в силу пункта 4 статьи 32 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», не должен был устраняться от исполнения обязанности по контролю за выполнением директором Путиловского завода полномочий руководителя дочерней компании. Закон об акционерных обществах требует, чтобы генеральный директор при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей действовал разумно (пункт 1 статьи 71). Это означает, что он как лицо, которому акционеры доверили руководство текущей деятельностью, должен совершать действия, ожидаемые в аналогичной ситуации при аналогичных обстоятельствах от хорошего руководителя… Коль скоро совершались взаимосвязанные сделки, в которые вовлечено имущество, находившееся в собственности самого генерального директора основного общества и его матери, хороший руководитель основного общества в подобной ситуации должен был проявить поведение разумно-внимательного лица, от него обоснованно следовало ожидать повышенного контроля ко всем условиям договора, по которому данное имущество приобреталось дочерним обществом. Поэтому, даже если согласиться с тем, что Семененко Г. П. в момент совершения Путиловским заводом сделки по приобретению доли в размере 65,927 процента уставного капитала общества «СИГМА-ИНВЕСТ» не располагал информацией об условиях такого приобретения, его поведение (непринятие им мер к получению информации, в том числе о цене приобретения) следовало квалифицировать как намеренное неисполнение обязанностей генерального директора Кировского завода и сознательное пренебрежение ими, то есть виновное бездействие… В гражданском законодательстве закреплена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Данное правило распространяется и на руководителей хозяйственных обществ и товариществ, то есть предполагается, что они при принятии деловых решений, в том числе рискованных, действуют в интересах общества и его акционеров (участников). Между тем в рассматриваемом случае взаимосвязанные сделки привели к тому, что право собственности перешло от Семененко Г. П. и его матери к подконтрольному Семененко Г. П. Путиловскому заводу. Таким образом, упомянутые сделки совершены в условиях потенциального конфликта интересов, то есть при наличии серьезных сомнений по поводу того, что Семененко Г. П. руководствовался исключительно интересами основного и дочернего обществ. В сходной ситуации вероятного конфликта интересов ожидаемым поведением абстрактного хорошего генерального директора… являлось бы раскрытие акционерам информации об условиях взаимосвязанных сделок. Однако Семененко Г. П. не сделал этого ни в период совершения сделок, ни в ходе судебного разбирательства. Эти обстоятельства, в свою очередь, не позволяют применить к ответчику презумпцию добросовестности и переносят на него бремя доказывания: именно Семененко Г. П., действующему с потенциальным конфликтом интересов, надлежало доказать то, что приобретение имущества Путиловским заводом со стопроцентным участием в его уставном капитале Кировского завода совершено в интересах этих юридических лиц, а не для извлечения самим Семененко Г. П. и его матерью частной финансовой либо иной выгоды».

Анализ правовых норм, регулирующих ответственность членов органов управления, показывает, что этот институт (ответственность) может выступить весьма эффективным правовым средством борьбы с коррупцией в бизнес-среде, хотя он, конечно, весьма узок по применению в части охватываемого круга лиц. Однако при этом мы должны отметить, что в действующем виде этот институт слабо приспособлен для борьбы с коррупционными проявлениями. Как и в случае с проанализированными выше сделками с конфликтом интересов, надо отметить, что специфика антикоррупционной борьбы не нашла в этом институте своего отражения.

§ 4. Правовые нормы, обязывающие принимать кодексы этики, корпоративного поведения и иные кодексы, направленные на регулирование поведения членов органов управления и иных работников юридического лица