Ожерелье королевы - Тереза Эджертон

Философ покачал головой. Хотя Джарред вырос при дворе, где манеры ставились выше морали, он каким-то образом приобрел твердые принципы, которые не позволили бы ему соблазнить такую юную девушку. И все-таки Перселл надеялся, что мадемуазель Дэбрюль и ее тетя могли подумать иначе.

— Но тогда, Ваше Величество, как я понимаю, отступать некуда, она немедленно приняла ваше предложение?

— Мой дорогой друг, конечно, она приняла мое предложение! Хотя должен признать: она была так взволнована… мне даже показалось, что она откажется, но ее тетя сделала все, чтобы стало понятно, что она это предложение принимает. Ис очень мило подала мне свою руку и сказала, что постарается быть мне самой преданной женой, — на мгновение я был пьян от счастья, пока я вдруг не вспомнил, что почти не знаю ее и совсем не хочу на ней жениться.

Опять последовало долгое молчание. И только тиканье часов да мягкое жужжание механизмов этажом выше нарушали тишину. Джарред обошел комнату один, другой, третий раз.

— Как вы думаете, Ваше Величество, — наконец произнес Перселл, — не могло ли тут быть какое-нибудь жульничество? Вы сказали, если не ошибаюсь, что с едой было что-то не так?

Джарред недоверчиво рассмеялся.

— Дорогой Френсис, если бы там был яд, я бы почувствовал его вкус, да и с каких пор яд заставляет человека делать глупости?

— Я имел в виду, сэр, снадобья и приворотные зелья. Но вы, конечно, правы, утверждая, что заметили бы что-нибудь. И все-таки…

— И все-таки, — перебил его король, — в моем собственном поведении было что-то странное еще до того, как мы сели за стол, — И он рассказал философу о серии непонятных событий, которые привели его к полуразрушенному дому.

Перселл сначала подумал, не мог ли кто-нибудь подкупить слуг. Но кучером был Алонзо Перис, брат слуги Люка. Эта семья служила семье Джарреда на протяжении многих поколений, и оба лакея тоже происходили из семей, которые служили Вальбургам, Саквилям и Гилианам испокон веков.

— Может быть, в конце концов, мы поднимаем шум на пустом месте, и эти события кажутся нам важными только из-за того, что произошло позже. — Доктор щелкнул зубами, у него имелась такая привычка, когда он бывал собой недоволен. — Но, если даже предположить, что все, что сегодня произошла, — чистая случайность, нельзя ли попробовать откупиться от девушки?

Король укоризненно посмотрел на философа.

— Это недостойно, Френсис. Подобного предложения я мог бы ожидать от дяди, Хьюго Саквиля.

Перселл покраснел. Это было, конечно, непродуманное и грубое предложение, и все-таки бывают времена, когда человек практический… Но король был человеком чести, и если это предложение казалось ему отталкивающим, то говорить было уже не о чем.

Но ученый сделал еще попытку.

— Вы говорите, там был еще кузен, молодой и красивый. Можно предположить, что им с девушкой часто приходится находиться в обществе друг друга. Возможно ли, чтобы..

— …между ними существовало какое-то предварительное соглашение? Нет, сомневаюсь. А если бы и было — это ничего не меняет.

В голове Джарреда одна за другой промелькнули картинки. Он попытался в них разобраться. Потом сознание прояснилось, и он смог вернуться на мгновение в старый дом.

— Это Змадж, Ваше Величество. — Перед ним стоял юноша с горячим взором в черном бархатном камзоле и с огромным шейным платком. Он стоял, скрестив руки на груди, и его губы кривились в презрительной усмешке.

Воспоминание поблекло, и король развел руками.

— Как только я совершил эту глупость, все семейство чудесным образом вернулось в комнату, забыв про свои дела. И юноша — Змадж — ловил каждый ее взгляд, каждый жест, но, если я правильно понимаю его характер, он скорее вырежет мне печень и поджарит ее, чем позволит мне разбить ее сердце.

— Боже мой, — Перселл слегка улыбнулся и покачал головой. — Звучит грозно. Не хуже, чем ужасная тетушка.

— Обратного пути нет, — Джарред продолжал беспокойно метаться по комнате. — Вы поймете, что я имею в виду, когда встретитесь с тетушкой — а это, как я понимаю, неизбежно, ведь я женюсь на ее племяннице.

Философ поправил очки и попытался отыскать еще какое-нибудь решение.

— Ну тогда, может быть, было бы возможно убедить юную леди, что она будет значительно счастливее, что ей будет во всех отношениях лучше, если она откажется от вашего лестного предложения.

Джарред остановился у камина, взял в руки тяжелую бронзовую кочергу и пошевелил затухающие угли, пока не полетели искры.

— Как это — счастливее? Как это — лучше? Я льщу себе надеждой, что я человек скромный, но я — король Винтерскара.

— Именно, — сказал Перселл, сложив ладони вместе и задумчиво постукивая ими по подбородку. — А ваша жена будет королевой Винтерскара, и ей предстоит возглавить один из самых элегантных и богатых традициями двор в мире. Несколько унылая перспектива, если я могу так сказать, для юной и импульсивной девушки.

Его бледно-зеленые глаза насмешливо блеснули.

— Пригласите ее навестить вас во дворце. Не официально, не в качестве будущей невесты — скажите, что это все невозможно, пока вы еще в трауре. Пригласите ее сюда и отдайте в руки церемониймейстеру. Расскажите ему о вашей тайной помолвке, но скажите еще, что хотите возродить некоторые церемонии ваших отцов и дедов, самые фантастические из них, и что ему предстоит обучить ее и подготовить к свадьбе. Если я не ошибаюсь, он будет ее безжалостно муштровать: рифмованные приветствия, адресуемые иностранным послам, глубина реверанса при встрече с пожилой великой герцогиней. У него в архивах пылятся десятки переплетенных в золотую кожу томов, набитых подобными тонкостями, и я уверен, что лорд Виттлсбек знает их все наизусть.

Король выслушал это со слабой недоверчивой улыбкой.

— Но если я так сделаю, пойдут слухи. Люди скажут, что я собираюсь на ней жениться.

— Пусть говорят, — отозвался философ, — Подобные толки юной леди не повредят. А пока у нее будет достаточно возможностей получше привязаться к пылкому красавчику-кузену.

Джарред положил кочергу и оставил камин в покое.

— Да, план неглупый и может даже сработать. Если, конечно, мне потом удастся застать мадемуазель одну, вдали от влияния подавляющей меня тети. А если это не сработает?

— Тогда мы просто придумаем что-нибудь еще.

Еще пять минут Джарред продолжал ходить по комнате. Его мысли занимало кое-что еще, и это вызывало тошнотворное ощущение пустоты в желудке, но он не знал, как коснуться этого предмета.

— Меня удивляет также и мое собственное поведение. Я так странно одержим этой девушкой с первой же встречи. А теперь я увидел ее снова, я должен признать, что меня к ней тянет, но я в нее не влюблен. Я никак не могу понять — а были ли мои действия сегодня… разумны?