Ожерелье императрицы - Владимир Кузьмин

– А теперь прошу вас в мою каюту, обещанный обед уже ждет нас.

Обед вышел одновременно очень простым и изысканным. То есть блюда были приготовлены без всяких там французских изысков, но на столе были и свежие устрицы, и отличная свежая рыба, и явно только утром сорванные овощи и фрукты. Мы с Петей не торопили событий и не только от того, что это было бы невежливым. Было отчетливо видно, что капитан шхуны «Арабелла» собирается с духом, прежде чем начать разговор, ради которого мы сюда приглашены.

– Как вы наверняка догадались, – наконец перешел он к делу, – не только вы меня узнали, но и я вас. Не стану скрывать, вас, сеньор, тогда, в Лондоне, я не запомнил, а вот не заметить и не запомнить прекрасную сеньориту просто невозможно. Вы же, сеньор, не станете возражать против такого очевидного факта?

Петя, уже обвыкшийся с тем, что его в Лондоне называли мистером, а сейчас частенько именуют месье, от этого непривычного уху «сеньора» умудрился стушеваться и покраснеть.

– Не стану, сеньор капитан, – наконец выдохнул он.

И глянул на меня так, что я решила, что не только непривычное обращение его привело в смущение, но и то, что такие слова в мой адрес были произнесены другим мужчиной. Ну, если сказать попросту и назвать вещи своими именами – Петя меня ревновал.

– Так что вас я узнал сразу, но рассчитывал, что меня вы не узнаете, а то для чего же я отращивал эту бородку? – пошутил дон Мигель. – Но вы меня узнали, хотя это и было полбеды. И то, что не подошли меня поприветствовать, тоже не особо меня взволновало – мы ведь даже не были представлены друг другу, отчего бы вам ко мне подходить? А вот когда за мной приставили слежку… Я поначалу решил, что мальчишки просто решили прокатиться, но когда один из них остался на берегу, спрятался в кустах и стал наблюдать за моим судном, убедился, что это слежка. Ну согласитесь, о ком, помимо вас, я мог подумать, кто, кроме вас, мог бы ее устроить? Разве что на ваших родителей, но они бы, уж наверное, наняли следить за мной кого-то посолиднее.

Сознаваться нам не хотелось, но и опровергать мы ничего не стали.

– Так вот, – продолжил дон Мигель, – заметив, что проследить за мной послали мальчишек, я догадался, что вы связали мое общение с графом Никитиным с кражей ожерелья. И счел это подходящим случаем, чтобы исправить свою ошибку, свою детскую глупость. Надеюсь, исчезновение ожерелья выглядело весьма и весьма загадочно?

Этот вопрос он задал весело, словно говорил о детской шалости, а не о преступлении.

– Да уж, загадочнее некуда, – мрачно отозвался Петя.

– И что, вам совсем неинтересно узнать, как я сумел это проделать? – обиделся, и кажется, искренне, наш хозяин.

– Как вы это провернули, мы и сами можем вам рассказать, – не слишком любезно произнесла я. – Рассказать? Вы изготовили копию ключа от сейфа еще здесь, в Ницце. Но подходящего случая заглянуть в него все не представлялось, пришлось ехать за графом в Лондон. А в Лондоне вы сумели приставить к нему свою соотечественницу и, возможно, свою знакомую под видом горничной.

– У-у-у… Ведь верно, при английской фамилии у нее было самое настоящее испанское имя! – воскликнул Петя. – А я об этом и не подумал!

– Я тоже только сейчас об этом догадалась, когда дон Мигель представился нам. Но мы отвлеклись. Вот от горничной вы и знали о всех передвижениях графа и о его намерениях. У вас была возможность проникнуть в дом, но вам этого не хотелось. Для вас это выглядело слишком простым. Вы придумали более изящный трюк с аварией на дороге. Вот и вся ваша тайна.

– Обидно, право слово! – по-детски нахмурился наш хозяин.

– Вы лучше объясните, зачем вы это сделали?

Дон Мигель задумался, но решился на ответ.

– Я отчего-то не думал, что вас это заинтересует. Придумал бы подходящий ответ. Тут ведь любая придуманная история смотрелась бы намного правдивей, чем правда.

– Если у вас есть причины или вы просто не желаете…

– У меня нет причин не ответить вам. История моя проста, и нет в ней никакой тайны. Я контрабандист. Говорю об этом спокойно и откровенно, потому что такой род деятельности в тех краях, откуда я родом, не считается зазорным даже для дворянина. К тому же этим занимались все мои предки на протяжении многих поколений. И при всей спесивости нашей знати мои предки были уважаемы даже вельможами. Да и чем еще может заниматься безземельный гидальго?

– В армии служить, – буркнул Петя.

– Все мужчины моего рода обязательно служили в армии, – спокойно согласился с таким мнением дон Мигель. – Но никому не было суждено сделать приличную карьеру на этом поприще, потому что даже в армии слишком многое решают знатность, связи и богатство. Вот мы всегда и возвращались к своему семейному промыслу. И я не стал исключением. Более того, я оказался в нем более предприимчив и более удачлив. Настолько удачлив, что мог позволить себе завести семью и содержать ее прилично. Я давно этого желал, но смог позволить себе посвататься к одной юной и прекрасной сеньорите лишь недавно. Ее родители не возражали, но сама сеньорита…

– Она вам отказала? – сочувственно произнес Петя, проникаясь к дону Мигелю симпатией. Я даже слегка на него разозлилась, он ведь не делал мне никакого предложения, а значит, и отказать ему я не могла, так с чего бы ему с таким пониманием сочувствовать?

– По сути, да. Хотя на деле отказ выглядел как проявление каприза, после исполнения которого мне было обещано согласие.

– Неужели она потребовала с вас ожерелье? – удивился Петя.

– Не так прямо. То есть ей было безразлично, что это будет на самом деле, но она захотела получить в качестве свадебного подарка драгоценность, ранее принадлежавшую самой королеве. Как мне показалось, ей совершенно неважно, какой именно королеве.

– Прямо как у Гоголя! – сказал Петя.

Дон Мигель, естественно, ничего не понял, пришлось ему объяснять про кузнеца Вакулу, который на черте летал в Петербург, чтобы добыть для своей капризной возлюбленной черевички с ножки самой императрицы.

Дон Мигель нашел в себе силы рассмеяться такому совпадению.

– Разница, видимо, в том, что ваш кузнец сумел оседлать черта, а в моем случае черт оседлал меня, – вздохнул он невероятно печально. – В меня вселился бес, иначе я сейчас уже и не могу объяснить свое поведение! Я загорелся желанием исполнить каприз ветреницы. И тут, к моему искушению, граф Никитин, с которым мы познакомились лет пять тому назад и вновь наши пути пересеклись этой весной, показал мне ожерелье императрицы Екатерины Великой! Представьте, как это на меня повлияло – ведь лучшего подарка и представить себе нельзя. Сейчас я понимаю, что, прояви я большую тактичность, возможно, и ответ графа был иным. Но я просто заявил, что готов заплатить любые деньги, лишь бы оно стало моим.

Дон Мигель помолчал, вздохнул и продолжил:

– Наши отношения резко ухудшились. Граф уехал сначала в Мадрид, затем в Швейцарию. В Мадрид я последовал за ним открыто, далее сопровождал уже скрытно, хотя нам и пришлось неожиданно для меня встретиться в Лозанне.

Я следил за графом, и, по-моему, он догадался об этом. А когда он приобрел сейф, я счел, что он подозревает меня в возможности кражи… и вместо того, чтобы оскорбиться, решил украсть ожерелье. То есть не совсем украсть, а тайно забрать его, но после заплатить графу его стоимость. Тем более что у ювелира, к которому он обращался за оценкой, я ее вызнал в точности. И решил заплатить вдвое!

Я со всей тщательностью продумал план и даже заказал у ювелира копию, чтобы выгадать хотя бы немного времени и успеть скрыться с места замышляемого преступления.

– Вам сделали отвратительную копию, – сказала я.

– Да? А мне показалось…

– Ох, вы еще меньше нашего разбираетесь в драгоценных камнях.

– Откуда бы мне в них разбираться? Единственный бриллиант, который я держал в руках, был куплен мной в подарок…

– Сеньорите Арабелле? – закончила я его фразу.

– Так, а об этом вы как догадались? – не удержался от вопроса капитан.

– Название вашей шхуны написано поверх другого, – пришлось объяснять мне свою догадку. – Закрашено и написано хорошо, но все равно видно, что не столь давно было другое название.

– Действительно, так оно и есть. Хотя регистрация нового названия и стоит денег, но я позволил себе эту роскошь, чтобы лишний раз показать… Вот уж кто не соответствует своему имени, так это моя избранница.

– А что оно означает? – спросил Петя.

– Внимающая мольбам!

– Да, не соответствует! – согласился с доном Мигелем Петя.

Тут дон Мигель обреченно махнул рукой, а Петя вновь сочувственно вздохнул. У меня так и завертелось на языке словечко в адрес всех мужчин, которые слишком часто ведут себя глупо, но я промолчала, вернее, спросила совсем о другом.

– Вы говорили, что желали после похищения ожерелья заплатить графу?

– Я так и сделал.