Степан Бандера в поисках Богдана Великого - Александр Андреев

Вскоре осужденных оуновцев, сидевших в Мокотове в одиночках, перевезли в Кельце, в тюрьму с говорящим названием «Святой Крест». Тюремный режим «Святого Креста» убивал медленно, но обязательно, и оуновцы, сидевшие в камерах по двое, начали общую голодовку. На ее восьмой день тюремщики стали кормить голодающих принудительно. Осужденному привязывали к стулу руки и ноги шнурами, и если рот открыть не могли, зажимали голову неподвижно лицом вверх и узкой трубкой заливали продуктовую жижу через нос.

Степан Бандера и его товарищи уже передвигались, только держась руками за стены, когда их требования по очеловечиванию тюремного режима были удовлетворены на шестнадцатый день голодовки. Оуновцы голодали еще девять и тринадцать дней и добились того, что им смог передавать посылки Комитет помощи украинским политическим узникам. Теперь польский тюремный режим позволял сохранить этим неунимающимся политическим заключенным жизнь, но, чтобы не было «дурного» примера другим узникам, оуновцев развели по одному в разные тюрьмы Польши.

Шесть лет после ареста в 1934 году Степан Бандера отсидел в самых страшных польских тюрьмах. Он голодал, протестовал, читал разрешенные книги, думал над будущими принципами строительства украинской государственности и выдвинул лозунг «Свобода народам и человеку», 30 июня 1941 года внесенный в Акт восстановления, оглашенный во Львове по радио. Он писал, и эти слова вошли в Манифест ОУН в декабре 1940 года, в решения II и III съездов Великих Соборов ОУН в апреле 1941 и в августе 1943 годов.

«Украина будет жить справедливо, со свободой слова, печати, собраний, совести и вероисповеданий, жить собственной государственной жизнью.

Борьба должна вестись против всех оккупантов, против советского коммуно-большевизма и фашистского национал-социализма».

Еще на Варшавском процессе Степан Бандера внимательно говорил о верных сталинцах:

«ОУН также выступает против большевиков, как против их формы и системы, которыми Москва захватила Украину, так и против движения, противоположного национализму. Коммунизм – вариант московского империализма. На Восточной Украине идет борьбы не на жизнь, а на смерть. Коммунизм в Восточной Украине для уничтожения украинцев использует физические методы, поэтому и ОУН решила использовать против коммунистов кроме пропаганды и физический террор».

В 1938 году Степана Бандеру со словами «несокрушимость освободительной борьбы – первейшая гарантия грядущей победы» из тюрьмы «Святой Крест» перевели в познанскую тюрьму «Вронки». Товарищи подкупили двух его тюремщиков и стали готовить побег, но взрыв 25 мая в Роттердаме все изменил.

Евгений Коновалец, «Дед», «Черт», родился 14 июня 1891 года на Львовщине, окончил Украинскую академическую гимназию и поступил учиться на юридический факультет Львовского и Венского университетов. Вместе с Андреем Михайловичем Бандерой он сотрудничал в журнале «Молодая Украина», а в начале Первой мировой войны был призван хорунжим, лейтенантом, в австро-венгерскую армию.

В 1915 году во время боев на горе Маковка Коновалец попал в плен и был отправлен в российский лагерь под волжским Царициным. После февральской революции 1917 года он в Киеве развернул и возглавил Украинский Корпус Сечевых стрельцов, назначив начальником своего штаба студенческого товарища Андрея Мельника.

В августе 1920 года Евгений Коновалец создал и возглавил Украинскую Военную Организацию, боролся за нее с Евгением Петрушевичем, в 1923 году отказался от должности коменданта УВО, но через год, после трагедии с Ольгой Бессараб, по призыву товарищей по оружию вернулся на Украину и вновь возглавил УВО, а в 1929 году создал и возглавил Организацию Украинских Националистов.

С 1926 по 1930 год Коновалец с семьей жил в Берлине, в 1930 году принял литовское гражданство и переселился в Женеву, оттуда в 1936 году был вынужден перебраться в Рим. Он постоянно совершенствовал ОУН, ругался уже с абвером Канариса, пытавшегося подмять под себя оуновцев как простых агентов. Евгений Коновалец постоянно поднимал украинские проблемы в Лиге Наций, пытался создать антисоветское подполье в Восточной Украине и сильно раздражал сталинскую Москву, которая сумела объявить его международным террористом.

НКВД СССР стал активно бороться с ОУН после убийства А.Майлова во Львове в 1933 году, сумев ввести своего агента в ее тайную резидентуру в Финляндии, а также устроив перевербованного офицера, воевавшего с Коновальцем в Корпусе Сечевых стрельцов, в его ближайшее окружение.

Евгений Коновалец дважды встречался с фюрером Адольфом Гитлером сразу же после прихода нацистов к власти в Германии. Именно тайного агента НКВД он отправил на Восточную Украину для создания антисоветского подполья. В 1936 году оттуда как племянник резидента ОУН и был отправлен в ПУН нелегал-диверсант иностранного отдела ОГПУ-НКВД с 1934 года Павел Судоплатов. Он встретился с Коновальцем и был направлен им в трехмесячную школу Абвера в Лейпциге, которую успешно закончил.

В 1937 году Коновалец, которому Судоплатов понравился, даже в баню вместе ходили, назначил его связником ОУН по линии Украина – Запад, и НКВД узнал много интересного о деятельности совсем не маленького украинского националистического подполья.

Судоплатов позднее писал, что лично доложил обо всем Иосифу Сталину, который сходу понял уровень опасности ОУН для своего режима и лично приказал диверсанту НКВД обезглавить Организацию Украинских Националистов. В начале февраля 1938 года покушение на Коновальца пришлось форсировать.

В феврале 1938 года в Советском Союзе было закрыто несколько немецких консульств, занимавшихся шпионажем, в том числе в Одессе и Харькове. Поток разведывательной информации из СССР в абвер сразу же резко сократился. Руководитель немецкой военной разведки в Советском Союзе, статс-секретарь посольства Германии в Москве Макензен докладывал обеспокоенному адмиралу Канарису: «То, что наши дипломатические курьеры видели из окон поездов, стало в этих условиях единственным возможным источником информации”.

Только что назначенный руководитель абвера хорошо помнил, как в 1935 году фюрер Адольф Гитлер подвел его к карте Европы и сказал:

– Запад для нас свой и поэтому мы тут без особых усилий узнаем о нем все. А вот на востоке нам придется потерять немало напряженных усилий. Нам если и понадобится простор от Польши до Урала, то Украина с ее Черным морем здесь стоит на первом месте.

Канарис договорился с Риббентроппом о более активном использовании при сборе информации о СССР группы экс-гетмана Скоропадского, обосновавшегося в Берлине, и ОУН Евгения Коновальца, и сам себе написал в тайном дневнике: «Никаких политических обещаний. Все решает фюрер. Сегодня они нам услуги, мы им – марки».

Позднее заместитель В. Канариса Э. Лахузен и адъютант адмирала Г. Остер раздумчиво вспоминали:

«Был установлен контакт с группой Скоропадского, но он заявил такую сумму, которой не заслуживал ни он сам, ни его возможные дела. Поэтому, воспользовавшись тем, что был возобновлен контакт с группой Коновальца, который поддерживался с 1925 года, когда разведкой и контрразведкой рейхсвера руководил генерал-майор Гемпп, в Бадене, вблизи Вены, прошло совещание на квартире украинского националиста и австрийского генерала в отставке Виктора Курмановича, а потом вторая, главная встреча, в Беладжио. Был согласован договор, который утвердил двухсторонние обязательства: со стороны немцев – деньги, со стороны агентурной группы – работа.

Затем позвонил Скоропадский, но Канарис отделался от него светской беседой о теннисе, поздравив гетмана Украины с тем, что тот, как и раньше, выдерживает три сета на корте».

Разведывательная резидентура ОУН, сквозь зубы названная польской политической полицией – дефензивой, лучшей в Европе, действовала мощно и эффективно. Псевдонимы оуновцев, не напоминавшие ни имена, ни фамилии, ни характер, ни внешность, постоянно менялись даже в зависимости от их местонахождения. Василий Кук, тогдашний проводник ОУН на Тернопольщине и будущий последний командующий УПА, большим тиражом издал в подпольных типографиях специальный учебник о нелегальной работе, конспирации в повседневной жизни, организации политических убийств, хранении документов, ухода от внешнего наблюдения, методах тайнописи и шифровки. Агенты разведывательной референтуры ОУН засылались даже в дефензиву.

Прервавшийся было поток разведывательной информации в Абвер о дорогах, аэропортах, военно-промышленном комплексе, расположении гарнизонов в СССР покатился с прежней силой. В мае Павел Судоплатов, связной ПУНа с подпольем в Восточной Украине, встретился в Роттердаме со своим вторым начальником из НКВД. 23 мая в 12 часов в ресторане «Атланта», расположенном рядом с морским портом и железнодорожным вокзалом, после доклада Судоплатов подарил Коновальцу сделанные в лаборатории НКВД шоколадные конфеты. Судоплатов ушел, а коробка конфет взорвалась через полчаса после ее перевода из вертикального в горизонтальное положение и убила Коменданта Организации Украинских Националистов.