«ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ - Евгений Додолев

ЕВГЕНИЙ Ю. ДОДОЛЕВ

«ВЗГЛЯД» – БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ

ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ

Автор выражает признательность Юрию Шумило, без уверенной инициативы коего настоящая книга не вышла бы тогда и в таком виде, в котором получилась.

ПРЕДИСЛОВИЕ МИХАИЛА ЛЕОНТЬЕВА

Эта книга – собрание свидетельских показаний, по сути перекрёстных допросов, препарированных автором. Это не только про «Взгляд» и «взглядовцев». Это книга о журналистике. Через историю легендарного «Взгляда» и взгляд самих участников на эту историю.

Я считаю журналистику мерзкой профессией, выбираемой ущербными людьми. Журналисты – профессиональные дилетанты. Это не литература, не искусство, не наука, а всего понемножку. Есть такие уникальные отечественные учреждения – журфаки. Это места, где учат борзо писать (или снимать) на темы, в которых пишущий (или снимающий) некомпетентен. Максим Соколов как-то заметил, что доказательством того, что журналистика не наука, является то, что журналиста из прилично образованного человека с определёнными способностями можно сделать месяца за три. «Журналистское образование» – это нонсенс. Кстати, именно поэтому наиболее приличные журналисты, за редким исключением, имеют какое-нибудь нормальное фундаментальное образование. При этом юноша, стремящийся осознанно в журналистику, обычно имеет амбицию чему-то учить, наставлять, очищать и просвещать. Амбицию по определению болезненную, поскольку, опять же по определению, он обладает для этого компетенцией, как правило, гораздо меньшей, чем наставляемый и просвещаемый. «Журнализм» является квинтэссенцией интеллигентского сознания, построенного на самомнении, презумпции морального превосходства и примитивных мировоззренческих клише. Журналистика, вот эта самая – «с большой буквы», бьющая себя в грудь, воображающая себя совестью нации, – это и есть главный носитель и дистрибьютор клишированного сознания, свойственного современному цивилизованному обществу. Журналисты – примерно такая же пакость, как «молодёжь». Все беды, катастрофы и катаклизмы – от молодёжи. И в принципе, единственным смыслом жизнедеятельности «молодёжи» является пережить этот период не покалечив себя, окружающих и государство. Поскольку «Взгляд» был продукцией как раз молодёжной редакции, это также имеет к нему отношение.

Тем не менее автор этой книги Евгений Додолев как раз и именно журналист, причём журналист блестящий, эстетски скандальный, которому эта журналистика действительно интересна. Что видно по тому, как он её тщательно и заинтересованно препарирует. Результат получился вполне поучительный. Это, кстати, может быть оправданием профессии – умение журналиста препарировать журналиста.

Книга написана человеком, знавшим всех её персонажей близко. Это вообще очень личная книга, пропущенная через себя, даже несмотря на то, что большую часть её составляет прямая речь героев. Я тут ничего через себя пропускать не буду. Не настолько я хорошо знаком с персонажами. С некоторыми не знаком вовсе. Однако в контексте вышесказанного имеет смысл остановиться на одном конкретном человеке. Константин Эрнст, безусловно, самый успешный и состоявшийся из «взглядовцев», что не всегда вызывает бурный восторг менее состоявшихся коллег. Почему? То есть не про восторг, а почему состоявшийся. На самом деле книга содержит в себе ответ на этот вопрос.

Позволю себе утверждать – Костя Эрнст не журналист. В том смысле, что он никогда не был дилетантом. Всё, что он делает, крайне профессионально. И ему по-настоящему интересно то, что он делает. Ему не столь интересна репортёрская поверхность факта, сколько механика бытия. Он ищет смысл и форму его воплощения, иногда смысл через форму. Для него важен язык, а язык телевидения – это картинка. «Здесь всё держится на двух вещах, – заметил он в одном из интервью, – на возможности почуять запах времени и на возможности реализовать это в форме телевизионного продукта». Что может Эрнст, он доказал не только в телевидении. Если кто помнит фильм «Чужая», – собственноручная вивисекторская работа невиданной в нашем кино точности. То есть, ну точно – не журналист. В этом разница.

Что касается журналистики и судьбы «Взгляда» – в книге персонажи задаются вопросом: возможна ли реинкарнация «Взгляда» сегодня, в наше тяжкое время? Ответы самые разные, но сводящиеся к простой парадигме: нужно ли нынешней падшей стране умное телевидение? А что это она пала-то так? Далёк от мысли повторять неоднократно воспроизводимую здесь сентенцию о том, что «Взгляд» развалил страну. Но именно взглядовцы упорно и беспечно хотели как лучше. «Взгляд» очень многое открыл, прорвал, нашёл, но была ли эта программа умной – ответ нагляден. В том-то и проблема, что то, что наши борцы за свободы, против засилья пошлости, развлекухи и т.д. считают умным, таковым ни в кой мере не является.

Герои рассказывают, как «весело и азартно» работалось в те времена. Разваливать великую страну вообще веселее и азартней, чем разгребать разваленное. «Как эти симпатичные мальчики из обеспеченных семей смогли найти ту верную ноту, которая привлекла к ним простых людей?» – удивляется один из персонажей. Мальчики действительно симпатичные, хотя некоторым, не умевшим услышать «правильную» ноту, всё это долго представлялось разрешённым мажорским диссидентством. И ноту нашли, тогда вообще нетрудно было найти ноту. Дикий информационный голод и столь же дикий идеологический вакуум в головах этих самых простых людей, да и не самых простых, позволял заполнить их чем угодно. Благо, этого продукта, и информационного и культурного, накопились горы. Больше никогда не будет в нашей стране программы с аудиторией в 200 миллионов или, к примеру, «Огоньков» с тиражами 4, 6 миллиона. Потому голод утолён, и головы за это время хоть чем-то разным наполнились. И слава богу.

ОТ АВТОРА

Многие ли знают, что ведущим «Взгляда» был (в одном из выпусков) легендарный КВН-человек Александр Масляков? Что с подачи Ивана Демидова в нашем языке появилось слово «ток-шоу» вместо «толк-шоу»? Что после того как Александр Политковский дал эфир Первого канала опальному вице-президенту Александру Руцкому, экс-президент Горбачёв заметил: «Саша, это приговор. Ельцин этого не простит»? Что Влад Листьев женился за несколько часов до Нового года и со своим сыном-второклассником заключал трудовой контракт? Что его самого планировали убить (именно так и звучало на той кухне: «Главное сейчас – убить Листа») ближайшие соратники ещё осенью 1990-го? Что схожий расклад случился с шефом программы Анатолием Лысенко (Лысым), которого следователи допрашивали на предмет расшифровки смысла перехваченного телефонного разговора, в котором речь шла о его намерении убить министра печати Михаила Лесина? Что тот же Лысенко, отправляясь на разборки к начальству (после того как Михаил Полторанин «отжёг» в эфире насчёт выборов), сказал «самому красивому диктору СССР» Сергею Ломакину: «Ну что ж, пиздец жидёнку: меня, наверное, выгонят», – и после этого заработал свой первый инсульт? Что Константин Эрнст в советские времена замешан был в краже госсобственности и угоне автотранспорта?

Моя задача – рассказать в книге то, что я помню, и дать слово всем. А потом свести воедино этот коктейль, смешанный из самых разных воспоминаний. И пусть читатель сам решает, кому верить…

И я понимаю, что довольных не будет. Ещё и потому, что все = великие, которым трудно смириться с тем, что величие их не столь очевидно сейчас… Например, по-настоящему великий – Володя Мукусев (Мукусь) – занимается ныне тем, что преподаёт репортёрское мастерство молодым. Ему закрыты все эфиры, и он осознанно к этому пришёл, – такой вот конфликтный теледиссидент с тяжёлым нравом. Некоторые и вовсе покинули профессию. Только Влад Листьев будет велик всегда и никогда не станет седым и дряхлым. Он ушёл на пике славы, и его запомнят блестящим журналистом, каким он и был в середине 90-х.

Планировалось, что вести передачу будут опытные телевизионщики – Оксана Найчук и Саша Политковский (Политок), однако готовившие проект Анатолий Малкин + Кира Прошутинская посадили в эфир (с подачи выпускающего Андрея Шипилова) Влада Листьева и трёх «радиомальчиков» с Radio Moscow World Service – Олега Вакуловского, Сашу Любимова, Диму Захарова.

У Анатолия Лысенко другая версия:

– Планировалось, что ведущим будет Владимир Молчанов, который только пришёл на телевидение. Сагалаев нашёл в своём столе более чем десятилетней давности заявку на программу под названием «У нас на кухне после одиннадцати». Мы как-то решили сделать передачу в виде таких посиделок на кухне: приходят люди в гости, их встречают такие сумасшедшие хозяева, у них в холодильнике лежат плёнки. Молодые ребята, такой молодёжный «Огонёк», но на кухне, потому что кухня – это в любой квартире место сбора. Не принятая когда-то заявка оказалась очень кстати, программу запустили в производство. Предполагалось, что делать её будут совместно информационная и молодёжная главные редакции, но журналисты конкурирующих редакций не сработались: редакция информации решила начать без нас, и вышла программа «До и после полуночи». Это стало ударом «под дых». У нас не было такого элегантного ведущего, который, тем более, знал бы языки. Идея с телетайпами подвисла, а мы были уверены, что необходимы именно эти два элемента – декорация кухни и телетайпы. Упёрлись – и всё: нужны ведущие, которые могли читать «с листа» зарубежные новости. Андрюша Шипилов пришёл как раз из иновещания. Он и отыскал этих четверых. Они все знали друг друга: Любимов, Листьев, Вакуловский. Захаров пришёл через несколько дней. Вне кадра они были преисполнены собственного величия, а когда на них в первый раз навели телекамеры, это были… эээ… подростки, больные ДЦП. Зато они читали зарубежные книжки. «На 11-й минуте здесь должна быть психологическая пауза», – «учил» меня, например, Дима. Кстати, Захаров точно так же рассказывал потом министру обороны маршалу Язову, как надо строить профессиональную армию.