Степан Бандера в поисках Богдана Великого - Александр Андреев

Александр Андреев

Степан Бандера в поисках Богдана Великого

История – это то, что было, а не то, чего бы хотелось.

Слава Украине! Героям слава?

Легендарная реконструкция украинского исторического урагана

– Что ты делаешь, Степан?

Нельзя в союзе с фашистом победить сталинца!

Симон говорил, что у нас должны быть чистые руки. Бейлихо, ты погубишь доверившихся тебе людей, а значит, погубишь и дело!

На долгие годы погубишь!

– Как Кремль с нами – так и мы с Кремлем. Там, где нет закона – нет и преступления. Если они забирают чужие жизни – пусть будут готовы отдать свои.

– Если среди людей есть верные сталинцы, это не значит, что таким же негодяем должен быть и ты.

– Я не негодяй. Просто я не могу иначе. Будь они оба прокляты.

Предисловие

За несколько месяцев до убийства весной 1959 года Степан Бандера писал в своей работе, посвященной тридцатилетию образования ОУН: “Среди страшной круговерти Второй мировой войны Украина своей позицией и борьбой показала, что в любой ситуации не будет пассивным объектом и чьей-либо колонией, но всегда будет бороться за свою независимость. Это прежде всего засвидетельствовала борьба на два фронта – одновременно против гитлеризма и большевизма. Эту борьбу организовала, направляла и несла Организация Украинских Националистов. Самым сильным проявлением этой борьбы стали действия Украинской Повстанческой Армии во время войны и первых послевоенных лет"

Московский автор просто, ясно, доказательно и лаконично рассказывает о сложной истории разделенных в конце XVII века более, чем на два столетия, Западной и Восточной Украинах, о появлении и распространении национально-освободительного движения в XIX веке на обеих сторонах Днепра, о революции и гражданской войне 1918–1921 годов на Украине, о том времени, которое в советской историографии было принято называть Петлюровщиной, о противостоянии Главного атамана Директории УНР Симона Петлюры и председателя Генерального секретариата Центральной Рады Владимира Винниченко, ничем хорошим для их родины не закончившимся, о Польше 20-х и 30-х годов XX века во главе с “начальником государства” Юзефом Пилсудским.

Учеба Степана Бандеры в Стрыйской гимназии, а затем во львовской Высшей Политехнической школе, его самообразование и семейные традиции, контакты с Украинской Военной Организацией и совсем раннее участие в революционном движении закончились в 1929 году его вступлением в только что созданную Организацию Украинских Националистов. В книге подробно и ясно описано рождение и развитие украинского национализма, политические убийства ОУН польских и сталинских одиозных чиновников, поведение оуновцев на судах и в тюрьмах, в результате чего численность националистов увеличилась в десять раз и стала чрезвычайно эффективной. Противодействие ОУН сталинскому Голодомору в Советском Союзе сделали это ужасное и скрываемое властями преступление известным во всем мире, а пилсудскую “санацию и пацификацию” повернули против навсегда шляхетской Польши. Двухнедельную кровавую точку в безнадежно тупоумной политике пилсудской Варшавы в сентябре 1939 года поставил довольный и почти неостановимый гитлеровский Берлин, которому выдержанно подмигнула безжалостная сталинская Москва.

Новый тяжелейший этап истории Организации Украинских Националистов начался взрывом ее создателя сталинскими агентами и войной с гитлеровской Германией, успешно покорявшей Европу. За провозглашение 30 июня 1941 года во Львове Акта независимости Украины фашисты объявили ОУН вне закона, убили несколько тысяч ее членов, а самого Бандеру посадили в концентрационный лагерь Заксенхаузен. После этого почти разгрома ОУН смогла продолжить борьбу за свободу родины совсем не так, как планировала и могла. Борьба на два фронта с могущественными врагами нанесла колоссальный урон ОУН.

В книге подробно рассказано о созданной ОУН Украинской Повстанческой Армии, ее борьбе с гитлеровцами, а затем со сталинцами. Подробно и ужасно описано противостояние служб безопасности ОУН и специальных команд НКВД СССР, которое даже из исторического далека плохо видно из-за огромных пролитых кровавых потоков, которые лились по Украине более десяти лет. Не забыта и провокаторская деятельность польской Армии Крайовой, вызвавшая не только Волынскую резню, но и страшный разгром Варшавского восстания и полуспокойный уход вермахта от Вислы и Днепра под ударами Советской Армии.

Подробно рассказывается о послевоенной деятельности Степана Бандеры и его ОУН после Великой Отечественной войны, о так называемой “оппозиции” Льва Ребета, о попытках уничтожения руководителя Организации Украинских Националистов за обоснование распада и развала Советского Союза еще до конца XX века, что вызвало бешеную ярость верных сталинцев.

“Таскал волк овец, – потащили и волка”, повторял украинскую пословицу Степан Бандера, хладнокровно убитый за это в подъезде мюнхенского дома верными сталинцами, которых и самих потащили на суд истории. Степан Бандера хорошо знал слова великого политика Уинстона Черчилля, сказанные им после глубокого раздумья: “Нет ничего хуже, чем терпеть несправедливость и насилие из-за страха войны. Если вы не способны защитить свои права от посягательств агрессора, его требованиям и оскорблениям не будет конца. Война – это ужасно, но рабство еще хуже”. Ни войны и ни рабства не должно быть в истории Украины. Беларуси и России.

Старый Угринов, перед рассветом, 1920-е годы

“От негасимых жарких очагов несло тошнотворным пеклом. Иван IV Ужасный

заботливо поправил жесткую подушку под головой у очередного невинно казнимого, мучавшегося на огромной, медленно раскалявшейся сковородке, и с удовольствием подумал, что эти круглые жаровни, специально придуманные им для любимых неспешных казней, надо делать побольше. Вон, окольничий не вмещается, пришлось ему ноги перебивать, чтобы положить на сковороду как положено в необъявленном приговоре.

Самовластный сегодня отделал довольно безвинных людей, из тех, кого он лично ненавидел, потому что они были умнее и честнее его. Теперь можно ложиться спать. Эй, холопы, вечернее питье мне.

Опричная сволочь уже несла своему доброму государю кубок еще теплой, почему-то дымящейся крови, только что нацеженной у казнимого. Царство самодержавного упыря, по своему образу и подобию клепавшего нескончаемых упырят и упыренков, кормившихся только людскими страданиями, отлажено функционировало в этой ужасной середине XVI века, мерно и бессмысленно стучало и тикало, как высокие позолоченные куранты, которые еще не знали, что внутри у них все перетерлось и проржавело, и они вот-вот рухнут от огромного количества налипшей на них человеческой крови.

Ну вот, теперь хорошо. Теперь спать. Ужасный отбросил опустивший кубок, привычно пойманный постоянно-временным холуем, и вдруг вздрогнул. Сегодня он совсем не куражился над верой, и это было нехорошо. Иван потянулся за Святым Письмом, попробовал его взять липкими от крови пальцами, не удержал и уронил на александровский пол. Первая книга глухо ударилась о слободские половицы и сама открылась на какой-то не раз читанной прежним владельцем странице. Ужасный с непонятно откуда появившейся натугой поднял Письмо, и его постоянно опухшие от злобы и жадности глаза сами наткнулись на четкие строки: “Сказано – не убивай, кто же убьет, подлежит страшному суду”.

Иван побледнел. Он давно уже был мистиком и поэтому подумал, что эти слова говорят о конце не только его и его династии, но и о страшной, неотвратимой и по его вине приближающейся Смуте. Впрочем, Смута его не интересовала. Вурдалаков волнует только то, что касается их личной свободы, которую они привычно объявляют всеобщим и универсальным авторитетом. Ужасный попытался об этом подумать, но у него как всегда ничего не вышло. Тот, кто убивает, думать не может. На всякий случай Иван решил подняться и отделать еще троих невиновных, чтобы количество убитых в этот день совпало с числом его бесконечных самодержавных титулов. Мысль была хороша. Ужасный сразу успокоился и пошел доотделывать. Вот как славно, а то вечер чуть не пропал даром!”

Степан Бандера с трудом оторвал глаза от рукописи и долго яростно молчал. Вот откуда пошло это невменяемое самодержавие. Значит, дело не в форме правления и династии, а в том, кто сидит на этом высоком кресле, услужливо называемым троном. От слова “тронуться”, наверно. Приходит правитель, в России, в Польше, на Луне, и начинает убивать, обязательно безнаказанно, своих подданных, при этом мерзко заявляя, что у него на это есть непонятно откуда взятое высшее право. Таких государей быть не должно, но именно таких и много. Степан подумал, что история давно перечислила все способы недопущения подобной мрази к престолу. Он уже давно знал, что должен сделать так, чтобы взявшийся из чужой страны упырь на троне или трибуне не издевался над его соотечественниками. Степан только сначала хотел понять, как там все было после Богдана, и почему не получилось у Симона.