Степан Бандера в поисках Богдана Великого - Александр Андреев

Мать Степана, Мирослава, была дочерью униатского священника из Угринова Владимира Глодзинского, женатого на Екатерине Кушлик. Со стороны матери в роду Степана было много общественных и гражданских деятелей, организаторов сельских хозяйственных обществ, известных экономистов, депутатов парламента в столичной Вене.

Андрей Бандера происходил из семьи сельских священников, совершенно не интересовавшихся политикой, но, возможно, под влиянием жены, изменил родовую традицию. Он беспокоился о благополучии своих прихожан. Когда во время большого пожара у трехсот местных жителей сгорели хаты, отец Андрей сумел получить для них помощь, что было совсем не просто. Он пользовался уважением во всей округе, которое затем подтвердил и своей гибелью, горячо воспринимал все происходившее на Западной Украине в начале XX века. Отец Андрей за свои резкие комментарии оккупационной политики польских властей попал под негласный надзор полиции, а в народе его стали называть “революционером в рясе”.

Свадьба Андрея Бандеры и Мирославы Глодзинской произошла в 1906 году, и в их счастливом, но не очень продолжительном браке родились дети Марта, Степан, Александр, Володимира, Василий, Оксана и Богдан. Все братья Степана во главе с отцом погибли в фашистских концентрационных лагерях, тюрьмах НКВД, младший во время охоты на него гестапо пропал без вести, а сестры ни за что отсидели почти всю жизнь в лагерях НКВД СССР. “Революционер в рясе” заплатил за свои убеждения почти всем своим родом.

Детство Степана Бандеры орудийными залпами прервала Первая мировая война, за которой без перерыва последовали почти незаметная революция и ужасающая гражданская война, четыре раза протащившие свои фронты через мирный и спокойный Угринов. Школа в местечке, конечно, закрылась, и детей Андрея и Мирославы Бандер учили домашние учительницы. Немного позже, уже во время учебы в одной из уцелевших под польской оккупацией украинских классических гимназий, юный Степан смог разобраться, что же происходило с его родиной после Революции середины XVII столетия.

К 1657 году почти половина населения украинской Гетманщины, около миллиона человек, стали свободными казаками. Любой селянин или мещанин, способный нести военную службу, мог записаться в один из шестнадцати казацких полков, из земель которых состояла автономная Украина в составе Московского царства, и получить право землевладения, освобождение от налогов и право выбора в казацкую старшину, даже самую высокую.

Прогнав польскую шляхту, все посполитые отвоевали личную свободу, возможность распоряжаться своим имуществом и жить в любом месте Гетманщины. Большая часть возвращенных от польских магнатов и королят земель Украинская революция передала сельским поселениям, которые платили за нее налоги в войсковую казну. Половина земель принадлежала селянам, треть казакам и одна пятая украинской церкви.

Автономная часть Восточной Украины в составе Московского царства могла достаточно спокойно строить свою государственную жизнь, но все пошло совсем не так, как хотела это сделать Украинская революция. К 1680 году ее победы и достижения были фактически сведены к нулю неспособностью сказавшихся у власти старшин объединиться для достижения народного блага. Многообещающая возможность политического самоопределения была утрачена на века.

Десятилетняя война со шляхетской Польшей за свободу и само право на существование украинского народа, положив в сырую землю героев Богдана Великого, породила новую казацкую политическую элиту, которая совсем не была однородной. Реальная власть в Гетманщине сосредоточилась в руках трех старшинских группировок – бывших реестровиков, начинавших с Богданом Хмельницким Украинскую революцию 1648–1657 годов; показачившихся шляхтичей, присоединившихся к первому и последнему великому гетману в ее ходе; и бывших простых казаков, селян и мещан, ставших командирами войска.

Пока был жив Богдан Великий, он сглаживал противоречия между старшиной и казачеством, но после его ранней гибели от нервного переутомления, амбиции новых генеральных старшин и полковников, желавших захватить лично себе и гетманскую булаву и богатства Украины, сорвались с хмельницкой цепи. «Новые старшины» ринулись умножать и прибавлять свои земли, богатство, а значит и влияние за счет всего населения Гетманщины, быстро расколов его на многочисленных полковников, сотников и множество родовых казаков и селян – посполитых.

Избранный с помощью собственных интриг гетманом многоликий генеральный войсковой писарь Иван Выговский попытался вернуть Восточную Украину в состав Речи Посполитой на выгодных для себя лично условиях, и против этого безумного плана тут же восстали казаки во главе с полтавским полковником Мартином Пушкаренко и запорожцы с кошевым Яковом Барабашом. Гетманский авторитет и возможности войсковой казны были очень велики, и дело кончилось тем, что летом 1658 года две казацкие армии совсем недавних братьев по оружию сошлись в смертельной гибельной битве, чтобы загнать народную силу и славу в гроб совершенно никому не нужных Выговских амбиций. В сражении в родной украинский чернозем лег Мартин Пушкаренко и пятнадцать тысяч казаков и запорожцев. В течение двух лет Иван Выговский во главе денег и наемников убил лучшую в Восточной Европе армию, с колоссальными трудами созданную Богданом Великим, уложив в землю пятьдесят тысяч закаленных бесконечными битвами казацких бойцов, и не будет за это ему прощения во веки веков ни на этом, ни на том свете.

От все сокрушающего войска Богдана Великого остались одни израненные обломки, и теперь государственные соседи могли делать с безоружной Гетманщиной все, что хотели, радуясь, что так не сбылась мечта великого гетмана, не раз говорившего, что только стотысячная казацкая армия может собрать в единое целое все украинские этнические земли.

Из бездарного союза Выговского с польскими королями, само собой ничего не вышло, ибо магнаты Польской Короны никогда не выполняли обещанного. Под напором героя Украинской революции Ивана Богуна и его совсем немногочисленных соратников в октябре 1659 года убийственный Выговский с трудом отказался от бирюзовой булавы и страусиных перьев на гетманской шапке, и бежал в Польшу, где совсем скоро был расстрелян шляхтой за то, что не успел до конца разрушить все то, что построил Богдан Хмельницкий.

Десяток следующих украинских гетманов – Ю.Хмельницкий, которого народ сразу же заслуженно переименовал в Хмельниченко, чтобы историки не спутали его с великим отцом, П. Тетеря, И. Брюховецкий, П.Дорошенко, Д.Многогрешный, И.Самойлович, и их многочисленное окружение активно удовлетворяли свои личные амбиции и потребности за счет всего украинского народа и достижений его революции. С не очень понятным удовольствием доносили они друг на друга в Москву, раз за разом, отдавая в угоду своим никчемным интересам автономные права Восточной Украины, которые у них Кремль совсем не вымогал никаким выкручиванием бывших казацких рук, а только дивился, с какой легкостью рушится прежнее величие Гетманщины, добытое потом и кровью Богдана Великого и его героев.

В результате действий украинских гетманов, активно поддержанных соседними государствами, после ужасающей и совсем не обязательной Руины, к 1696 году совсем недавно великолепная гордая и умная республика была разделена на московскую левобережную и польскую правобережную Украину и это был конец удивительной государственности, совсем не взволновавший ее новый правящий слой. Причем тут украинский народ и его держава, если я хочу удовлетворить свои бесчисленные частные желания, а после меня – хоть потоп!

К концу ХVII столетия новая гетманская старшина за счет автономии державы успешно приватизировала свои прежде выборные посты, само собой, вытеснив из своих нестойко-монолитных рядов еще оставшихся в живых войсковых командиров из простых казаков, удалив все Войско Запорожское от принятия и утверждения не только стратегических, но и тактических решений. Погибших смелых, решительных и умных героев Украинской революции середины ХVII века в начале следующего столетия сменили лицемерные прагматики-демагоги, беспокоящиеся сосем не об отчизне и народе, но только о своих землях, доходах, выгодах и больше всего боящиеся потерять свое псевдо привилегированное положение удельного наместника под сапогом далекого хозяина.

Последний гвоздь в гроб украинской автономии в составе Московского царства вполне осознанно вбил гетман Иван Мазепа, забыв, что предавать нельзя никогда, даже ради самых высоких целей, и не сумев понять гениального Петра Великого, сменившего в конце ХVII века, наконец, в Кремле своих боярских брата, отца и деда.

Иван Мазепа стал гетман в 1687 году на войсковой раде под Коломаком. К тому времени почти бывшая казацкая республика Гетманщина уже занимала только треть территории державы Богдана Великого. Московские власти, видя, что творили со своей автономией украинские гетманы и их окружение, решили, наконец, ввести на Днепре прямое правление Кремля.