Голос Незримого. Том 2 - Любовь Столица

(Остается одна, так как рабы тоже в страхе разбегаются. Немного помолчав)

Не слишком ли уж я погорячилась?Но их насмешки мне больнее ран!Мой взор померк, и сердце вдруг забилось,Как маленький бактрийский барабан…О, пустяки! Одно письмо СосфенуДругое – Гиакинфу, – и опять,Еще сильней любя за эту сцену,Они придут мне ноги целовать!

(Садится к парапету и с печалью глядит на реку)

Всё плывут и плывут этих барок флотилии…Горько пахнут сегодня прибрежные лилии,И так сладко волнует желтеющий Нил…Что печалит, пройдет, то, что манит, не сбудется, —Так зачем мне, безумной, как в юности, чудится,Что вдруг явится Кто-то, единственно-мил?..Вон – ладья под завесой, ветрами ласкаемой,Путник, путник! незримый, незнаемый, чаемый,Если б слышал ты мой призывающий крик!

(С волнением)

Боги! Лодка свой путь замедляет… Причалила…Снежной пеной ступени надводные залило…Кто-то лестницей всходит, как день, светлолик!

ЯВЛЕНИЕ 8-Е

Слышится тихая, нежная музыка, похожая на прибой волн. Появляется ПРЕКРАСНЫЙ ПАЛОМНИК. Он – стройный юноша с необычно-красивым, как бы изнутри осиянным лицом. Волнистые, темно-русые волосы до плеч.

Ты звала, – и пришел я, печальная женщина.

Да… Пришел ты, – и этим печаль уж уменьшена.Так прими же скорей благодарность мою!

В чем нуждаешься ты? И чего ты желала бы?Мне казалось, я слышал моленья и жалобы…Оттого и прервал я дорогу свою.

До сих пор я жила, ни о чем не заботяся…

Но забота явилась?.. Возьми ж эти лотосы!Их тебе подарю я на память о ней.

(Протягивает ей цветы и пристально смотрит ей в глаза)

О, какие они… Голубые и свежие!Иль я раньше таких не видала? Иль грежу я?А их запах! Он – тоньше, чем смирнский елей, —И блаженное в душу с ним сходит наитие…

ПАЛОМНИК хочет уйти.

Но, увы! – ты уходишь?..

Да. Время отплытия.Солнце медленно клонится к зыби речной.

Друг! Прости: любопытна доныне, как в детстве, я.Так открой: отправляешься ты в путешествиеДля прогулки, торговли иль цели иной?Иль вопрос мой навязчив?

Открою охотно я.Видишь, женщина, – птицы летят перелетные?Вот и путь, мною избранный, вьется вслед им.Знай: родился и вырос, как ты, в христианстве я —И предпринял теперь с восхищением странствиеВ отдаленный, но близкий нам Иерусалим.

Ты сказал: «Как и ты…» Не встречались мы ранее…Как же это мог знать ты?

Есть высшее знание.Но дослушай меня до конца, Мириам!Я поеду то морем, туманным, эмалевым,То по тихим пескам, опаленным и палевым, —И увижу вдруг горы, и Город, и Храм,И священный Поток со струями прозрачными,И таинственный Сад с кипарисами мрачными, —Все места, где, бродя, я навек надышусьВиноградом пурпурным и розами чайными, —Чудесами, преданьями необычайными, —И над мраморным Гробом с лобзаньем склонюсь…

Говоришь ты о том мне, что еле мной помнится,Но хочу я пойти за тобою паломницей,Потому что мне, юноша, сладко с тобой!Но, быть может, ты этому будешь противиться?Я – охотница петь и молиться ленивица…

Если мне ты последуешь, станешь иной.

Скорей же в путь! В туманы и миражи!Вевея! Юлия!

Те вбегают. Из-за дома, крадучись, показываются ГОРГИЙ и БИРРИЙ и наблюдают.

Мы едем с ним.

(Указывает на юношу)

Да, Мириам.

Но, госпожа, куда же?

Туда, где будет он. В Иерусалим!

Вслед за ПАЛОМНИКОМ женщины поспешно спускаются с лестницы.

ГОРГИЙ мгновение медлит, затем схватывает БИРРИЯ за руку, и оба бегут за ними.

ДЕЙСТВИЕ 2-Е

Сцена представляет часть палубы большой торговой триремы. С обеих сторон лежит заготовленный груз – тюки, мешки, бочки, а также запасные паруса, канаты, якоря… Посредине – возвышение, покрытое ковром. Меж высоких мачт со слабо натянутыми полосатыми коричнево-белыми парусами виднеется зеркальная вода нильского гирла и белые строения александрийского порта, еще дальше – желтеющий берег пустыни и чернеющие силуэты пальм на закатном оранжевом небе.

На палубе – несколько матросов: некоторые спят на тюках, другие играют в кости. Во время последующей сцены они уходят один за другим.

ЯВЛЕНИЕ 1-Е

Входят ГОРГИЙ и БИРРИЙ. Оба они переодеты в одежду странствующих дервишей с плащами, закрывающими лица.

Вот видишь, друг, мы их опередили,Добравшись к гавани сухим путем.Пусть их любуются зарей на Ниле, —Мы подождем! Мы здесь их подождем!

Но, господин, на том ли корабле мы?

Не сомневайся. Вызнал я, что мог:В Канопском гирле эта лишь триремаС рассветом уплывает на востокИ, кажется, принадлежит Сосфену.

Вот тот, что госпожу сквернит мою,Как жук навозный – нежную вербену.У! Я его когда-нибудь убью…

с детьми)Да, Биррий – золотой слуга… А всё жеУмом он – сущее дитя, простак!

(Понизив голос)

Нет, не Сосфен, а юный тот прохожий —Вот госпожи твоей заклятый враг.Поверь: он из халдейских чародеев,Что демонам повелевать могли бИ умерщвляют женщин, сон навеяв,Иль превращают их в цветы и рыб!

Проклятье! Почему ж молчал досель ты?Теперь уж госпожа превращена, —И, может быть, там, в мутных волнах дельты,Плывет, сверкая чешуей, она!?

(Садится на пол и воет)

Злосчастный Биррий! Бедный абиссинец!Как будешь ты отныне жить без той,Чей белый и безжалостный мизинецТебя порой царапал?..

Да постой!Тогда лишь, дурачок, предайся скорби,Когда, действительно, пробьет ей час.Заранее ж не вой и стан не горби! —Не так ведь много времени у нас,Чтоб всё обдумать… Если зло свершилось…

Увы! увы!

Мы будем мстить.

А-га!

А если – нет, то, впредь чтоб не случилось,Мы устраним коварного врага,Ничем, ничем при этом не побрезгав,Но… без улик!

То знает негр любой:Украв лимон, – уж не роняй обрезков!Похитив мула, – бубенцы долой!

Вот только способ…

О! Лишь две медянки,Две славных, скользких, желтеньких змеи,Что смерть наносят в еле видной ранке…

Ты понял лучше замыслы мои,Чем ждал я… Но от этих славных тварейНе пострадали б сами мы, как знать?

А флейта? А рулады – тири-тари?

(Перебирает руками, как бы играя.)

О, Биррий – мастер змеек укрощать!Не бойся, ритор.

Ты умен, как белый!Ты, черномазый, больше не простак!Раб гордо ухмыляется.

Но где ж достать всё быстро и умело?

Не беспокойся, господин.

(Кланяется и исчезает)

Итак,Создатель нравственнейшего ученья,Философ Горгий стал клеветникомИ подстрекателем на преступленье…

(Невесело смеется)

Тем лучше. Кто же усомнится в нем?

ЯВЛЕНИЕ 2-Е

Появляется МИРИАМ в сопровождении ЮЛИИ и ВЕВЕИ. Она слегка возбуждена.

А вот и та, которой, как Цирцеей,Он, человек, в шакала превращен!

(Наблюдает из-за мачты)