Разрушь меня - Тахера Мафи

— Я никому не хочу причинять боль. — Мой голос тише шепота. Я не могу выкинуть из головы образ восьмилетнего Адама. Он лежит на полу. Сломленный. Брошенный. Плачущий в грязи.

Это то, что делают люди ради власти.

— Вот поэтому ты никогда не будешь такой, какой тебя хочет видеть Уорнер.

Я смотрю на точку в темноте, мой разум терзается возможностями.

— Как ты можешь быть уверен?

Его губы близки к моим:

— Потому что тебе по-прежнему не наплевать на мир.

Я задыхаюсь, и он целует меня, глубоко и мощно, и безудержно. Его руки смыкаются за моей спиной, притягивая мое тело, пока я чуть не ложусь, но это меня не волнует. Моя голова откинута, его тело парит надо мной, его руки хватают меня за бедра под рваной одеждой, меня касается пламя отчаянного желания, и я с трудом могу вздохнуть. Он — это горячая ванна, прерывистое дыхание и пять дней лета, собранные в пять пальцев, выводящих истории на моем теле. Безумие нервов врезается в меня, прогоняя по мне электрический ток. Его аромат нападает на мои чувства.

Его глаза.

Его руки.

Его грудь.

Его губы у моего уха, когда он говорит.

— Мы приехали, кстати. — Он дышит труднее, чем когда бежал, спасая свою жизнь. Я чувствую, как его сердце бьется о мои ребра. Он произносит слова надломленным шепотом: — Может быть, нам нужно войти внутрь. Там безопаснее. — Но он не двигается.

Я почти не понимаю, что он говорит. Я просто киваю, моя голова просто подпрыгивает на шее, пока я не понимаю, что он не может меня видеть. Я пытаюсь вспомнить, как говорить, но слишком сосредоточена на его пальцах, касающихся моих бедер. Есть что-то в этой абсолютной темноте, в этой невозможности видеть, что происходит, и это что-то заставляет меня с головой окунуться в это пьянящее головокружительное ощущение.

— Да. — Все, что я могу выдавить из себя.

Он помогает мне вернуться в сидячее положение и прижимается своим лбом к моему.

— Мне очень жаль, — говорит он. — Мне так трудно остановиться. — Его голос опасно хриплый, его слова вызывают покалывания на моей коже.

Я позволяю своим рукам проскользнуть под его рубашку и чувствую, как он напрягается и сглатывает. Я поглаживаю прекрасные скульптурные линии его тела. В нем одни мышцы.

— Ты и не должен, — говорю я.

Его сердце колотится так быстро, я не могу отличить его удары от своих собственных. Пять тысяч градусов в воздухе между нами. Его пальцы находят впадинку прямо под моей тазовой костью, сразу под небольшим дразнящим кусочком ткани, который держит меня в шаге от неприличия.

— Джульетта…

— Адам?

Я удивленно вздергиваю голову. Страх. Тревога. Адам перестает двигаться и замирает передо мной. Я не уверена, что он дышит. Я осматриваюсь, но не вижу лица того, кому мог бы принадлежать этот голос, который выкрикнул его имя, и начинаю паниковать, прежде чем Адам хлопает дверью, вылетая наружу, прежде чем я слышу его вновь.

— Адам... Это ты?

Это мальчик.

— Джеймс!

Глухой звук удара, столкнулись два тела, два голоса слишком счастливые, чтобы чувствовалась опасность.

— Я не могу поверить, что это действительно ты! Я имею в виду, ну, думал, что это ты. Я думал, что услышал что-то, но сначала я подумал, что показалось, но потом решил, что, вероятно, следует проверить на всякий случай, а то вдруг это и правда ты. — Он делает паузу. — Подожди, а что ты здесь делаешь?

— Я дома, — кратко усмехается Адам.

— Правда? — спрашивает Джеймс. — Насовсем?

— Да. — Он вздыхает. — Как же чертовски приятно тебя видеть.

— Я скучал по тебе, — вдруг тихо говорит Джеймс.

Один глубокий вздох.

— Я тоже, малыш. Я тоже.

— Ах, да, ты ел? Бенни только что принес мой пакет с обедом, я мог бы с тобой поделиться.

— Джеймс?

Он делает паузу.

— Да?

— Здесь кое-кто, с кем я хочу тебя познакомить.

Мои ладони потные. Сердце бьется где-то в области горла. Я слышу, как Адам идет обратно к танк и не понимаю, зачем он просунул голову внутрь, пока он не нажимает на кнопку. Слабый аварийный свет загорается в салоне. Я несколько раз моргаю и вижу в полутора метрах от себя мальчишку: грязные светлые волосы обрамляют круглое лицо с голубыми глазами, которые мне уже хорошо знакомы. Он сжимает губы, концентрируясь. Он смотрит на меня.

Адам открывает мою дверь. Он помогает мне встать на ноги, едва контролируя улыбку на лице, а я поражаюсь своей нервозности. Не знаю, почему так нервничаю, но, Боже, это так. Этот мальчик, очевидно, очень важен для Адама. Я не знаю почему, но чувствую, что и этот момент тоже очень важен. Я так волнуюсь, что, похоже, могу все испортить. Я пытаюсь убрать складки на платье, пригладить смятую ткань. Я случайно провожу пальцами по волосам. Это бесполезно.

Бедный ребенок будто окаменел.

Адам ведет меня вперед. Джеймс всего лишь на пару сантиметров ниже меня, но по его лицу видно, что он молод, безупречен и нетронут большинством суровых реалий этого мира. Я хочу наслаждаться красотой его невинности.

— Джеймс? Это Джульетта. — Адам смотрит на меня.

— Джульетта, это мой брат, Джеймс.

Глава 31

Его брат.

Я пытаюсь успокоиться. Пытаюсь улыбнуться мальчишке, изучающему мое лицо, изучающему те ничтожные клочки ткани, едва прикрывающие мое тело. Как так получилось, что я не имела понятия о существовании у Адама брата? Как я могла не знать?

Джеймс разворачивается к Адаму.

— Это Джульетта?

Я стою словно сгусток полнейшей абсурдности. Не помню даже, как нужно себя вести.

— Ты знаешь, кто я?

Джеймс поворачивается обратно ко мне лицом.

— Конечно, Адам много о тебе рассказывает.

Я краснею и невольно кидаю взгляд на Адама, который не отрывает взгляда от пола. Он прочищает горло.

— Очень приятно с тобой познакомиться, — выдавливаю я.

Джеймс наклоняет голову.

— А ты всегда так одеваешься?

В этот момент мне хочется провалиться сквозь землю.

— Эй, малыш, — прерывает его Адам, — Джульетта останется с нами на некоторое время.

Не хочешь ли ты пойти в дом и проверить, не валяется ли где-нибудь на полу нижнее белье, м?

Джеймс выглядит испуганным. Он без единого слова мгновенно исчезает в темноте.

Тишина длится так долго, что я теряю счет времени. Я слышу какой-то шорох в отдалении.

Я делаю глубокий вдох. Закусываю губу. Пытаюсь найти верные слова. И не нахожу.

— Я не знала, что у тебя есть брат.

Адам застывает.

— Но ведь ты не возражаешь… что он есть? В смысле, мы будем делить один дом, и я…