Отягощенные злом, ч. 1 - Александр Афанасьев

— Оружие.

— Вижу.

— А если из-за валуна?

— Что предлагаешь?

Вертолет уже был хорошо слышен.

— Спугнем.

Каждый понимал, что это значит — это значит поставить свою жизнь на кон с весьма хреновыми шансами... они были вдвоем на вражеской территории, где неоткуда ждать помощи, и до крайнего аутпоста — три дня пути. Но надо понимать и то, что на кону — жизни всех, кто в вертолете. Возможно, жизни десятков трех зеленых салаг, которых перебрасывают на место службы...

Вертолет уже грохотал почти над головами...

— Давай!

Две снайперские винтовки — выстрелили одновременно, пугая затаившегося за валуном стрелка. Когда в нескольких сантиметрах от твоей головы — пуля выбивает каменную крошку — на нервы это действует. А для приготовившегося убить или умереть стрелка — зенитчика — нужны крепкие нервы...

— Нет!

— Замри!

Вертолет прогрохотал над ними — большой транспортник Сикорского, под брюхом нет груза — значит, везут личный состав, так и есть. Бортстрелок — заметил опасность и обстрелял... их самих. Неудачно — но камнями их накрыло...

— Вот козел! Б...

Столб каменистой земли — поднялся недалеко от них. Бандит, который собирался стрелять в вертолет — переключился на них...

— Работает по нам

И судя по всему — из чего-то неслабого...

— Твою мать! Наводи! Ветер!

Словно говоря: «вот вы и попали, ребята» — по их позиции начали работать как минимум два автомата. Как и следовало ожидать — у зенитчика было прикрытие..

— Прямо нам в рожу! Забудь! Девятьсот шестьдесят! Высота! Две тысячи сто!

Ублюдок на склоне — интересно, из чего — такого он, гад, стреляет — высунулся из-за склона и снова выстрелил. И снова мимо — пуля (или снаряд?!) вздыбили фонтан камней и земли, причем на несколько метров ближе. По камням — омерзительно щелкали пули.

— На подавление! Давай!

Воля открыл огонь — снайперская винтовка Драгунова была не такой точной, как современные образцы, но она позволяла вести точный и быстрый прицельный огнь на средних дистанциях. Примерно определив точку попадания, Воля открыл огонь, нажимая на спуск раз за разом и рассчитывая, что напарник по точкам попадания откорректирует огонь.

— Левее деление!

Очередной выстрел пришелся точно в цель — стрелок с какой-то установкой на плече — выронил свое оружие и покатился вниз по склону.

— Попал!

Воля заменил магазин и сделал еще пять выстрелов, чтобы окончательно подавить огневую точку. Позиции стрелков были видны по вспышкам.

— Добил?

— Хрен знает... Но такого они не простят...

Оно и понятно. Бородатые — мало ценят рядовых бойцов — когда им нужно прикрытие, они просто нанимают его в местных селениях. Примерно эквивалент десяти рублей за день — и крестьяне откладывают в сторону мотыги, берут автомат и идут убивать... это у них что-то вроде подработки. Шабашка на крови. Если такого вот «воина за десять рублей» убьют — моджахеды особо не расстроятся — все равно ему рай, а бабы новых нарожают. Но вот ценных специалистов — операторов ПТРК, ДШК, зенитчиков, саперов — они очень ценят, потому что их мало и подготовить их не так то просто. И потому — таким сорбозам выделяли особенное прикрытие, а за их смерть — жестоко и фанатично мстили...

Не успел Воля это сказать, как в воздухе траурно завыло, в нескольких десятках метров от них поднялся столб земли, камней и огня...

— С..а. Трехдюймовый, гад...

— Уходим.

— Добьют по дороге...

— Что предлагаешь?

— Вперед и только вперед...

Бандитов на минарете с камерой — уже не было.

Майор ИВК Денис Грибоедов возвращался в Хост. Гост, город в горах, на который шла только одна, смертельно опасная дорога — раньше был у самой границы с Индией, но теперь граница была отодвинута, потому что по Бисмаркскому урегулированию, положившему конец Второй мировой войне — территория Зоны Племен отходила (точнее возвращалась, потому что сэр Мортимер Дюранд подписал всего лишь договор аренды этой территории на сто лет, до одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года от Р.Х.), точнее возвращалась Афганистану, а следовательно — и России. Хост оказался едва ли не центром жизни крупного, и наиболее воинственного из всех племен — племени Джадран. Раньше — из племени Джадран комплектовалась армия Афганистана, до кабульской катастрофы — планировалось сделать так же — но после кабульской катастрофы племя объявило русским месть за потерянных вождей. С тех пор прошло уже много времени и в реке Кабул утекло немало воды, так что днем — власть в городе Хост была русской, а прохаживающиеся по улицам бородачи церемонно раскланивались с не менее бородатыми русскими казаками и военными. Веселуха начиналась ночью — с обстрелами, с фейерверками, с попытками сбить с господствующих высот усиленные артиллерией боевые посты прикрытия города. Тем не менее — там был аэродром и на него — базировались вертолеты, которые поддерживали действия отрядов особого назначения в горах и наносили по горам удары. Здесь же — базировалась восьми и десятидюймовая артиллерия, которую сами афганцы уважительно называли «драконами»...

Пилотирование в горах — занятие нелегкое, в горах очень скверные воздушные потоки, они возникают не только из-за препятствий ветру — но и из-за резких перепадов температур. Пилотированию нужно отдавать все свое внимание, потому что у него за спиной были десять с лишним бойцов подразделения специального назначения, которые заслужили отпуск, и две с половиной тонны изъятого трофейного оружия и боеприпасов, которое какой-то идиот приказал не уничтожать на месте, а перевозить в города, чтобы показывать начальству и только потом актировать. Но все равно... он заметил что-то, а потом услышал, как бортовой пулеметчик дал очередь. И это засело у него в памяти...

И потому — после того, как вертолет приземлился в Хосте — майор подошел к бортстрелку, стягивающему с головы тяжелый, защищающий от пуль и вызывающий радикулит шлем, положил руку на плечо

— Ты в кого стрелял?

— Мелочи... Показалось чего...

— По нам вроде не стреляли — не отставал Грибоедов

— Так точно.

— Дай...

Со вздохом — бортстрелок достал свою карту памяти. Если офицер просит твою запись — жди неприятностей...

В двадцать первом веке — телевизор не смотрели в общей палатке, а носили с собой в кармане, маленькое, плоское устройство, на котором в свободное время можно было просмотреть закачанный из Интернета футбольный матч любимой команды. Грибоедов — заменил карту свою карту памяти на карту из системы боевого документирования, включил ускоренный просмотр. На полпути остановил, начал смотреть...

— Да не было там никого... — сказал техник-сержант ВВС, привычно оправдываясь перед офицером...

Ничего не отвечая — майор направился в штаб...

В штабе — лишней работы никогда не любили — штаб эскадрильи армейской авиации в Хосте исключением не был. Одним из самых загруженных его участков — был сектор оценки и анализа. Официально — он занимался лишь оценкой эффективности авиационных ударов, расшифровкой полученных изображений местности и определением целей для новых ударов. Неофициально — этому сектору подчинялась часть спецназа ВВС, боевые метеорологи. Наряду со спасателями ПСС[48] — боевые метеорологи входили в состав спецназа ВВС и являлись одной из наиболее подготовленных частей для работы за линией фронта. В тридцатые, еще до того, как появились спутники, их забрасывали в глубокий тыл противника для определения погоды в районе цели и доразведки целей перед бомбовыми ударами. Они должны были уметь длительное время сохранять активность во враждебном окружении, работать как из леса, так и, легализовавшись — из населенного пункта, уклоняться от прочесывания, проходить через фильтрации — короче говоря, они должны были быть великолепными воинами, иметь все навыки разведывательной работы в глубоком тылу — и в то же время быть отличными математиками, потому что в их задачу входил поиск решений для нанесения ударов, включающий в себя сложные математические расчеты. Сейчас — погоду предсказывали спутники, но боевые метеорологи остались, только теперь в их задачи входило наведение авиационных ударов на цели, в том числе с помощью лазерной техники.

Грибоедов стал пилотом только потому, что не прошел отборочный курс боевых метеорологов в Южной Сибири, считающийся одним из самых страшных в мире курсов для подготовки экстремальных групп. Но он часто тренировался с метеорологами, вывозил их на задания и поддерживал дружеские отношения как с самими бойцами, так и с их командованием. Поэтому — он без подсказок нашел нужную дверь и ногой открыл ее...

Для того, чтобы разобраться в ситуации нужна была система объективного контроля, и в Афганистане она была более всеобъемлющей, чем где бы то ни было еще. Дело в том, что воевать в Афганистане не так то просто, граница между миром и войной очень зыбка и расплывчата, мирный феллах, днем трудящийся на своей земле — ночью может выйти на дорогу, чтобы подложить фугас или с автоматом — чтобы обстрелять расположение русских войск. Сами афганцы не считают, что в этом есть что-то плохое, для них нормально днем принимать помощь от русских, брать у них рис, керосин — а вечером получить деньги в мечети за то, чтобы ночью заложить фугас на дороге... еще британцы заметили, что афганца нельзя купить, но можно взять в аренду. Если же русские открывают ответный огонь... через день жди делегацию старейшин, которые придут, продемонстрируют трупы и потребуют «выкуп за кровь», угрожая в противном случае объявить кровную месть русским.