Отягощенные злом, ч. 1 - Александр Афанасьев

Стандартная численность отряда спецназа сухопутных сил — шестнадцать человек, морские пехотинцы работают шестерками, морские диверсанты — четверками, их же было всего двое. Два человека — для разведывательных задач вполне достаточно, тем более что у них не было особого снаряжения, шли налегке, питаясь тем, что удастся раздобыть. Перемещались они по ночам, по ночам же — чаще всего нападали на выявленные точки, где находились боевики, уничтожая их самостоятельно или вызывая авиацию. Днем отлеживались, стараясь не попадаться на глаза. Все дело в том, что ночью — их опознавательный знак «свой» был отлично виден — два маяка, работающих в инфракрасном спектре, ими помечали дружественные объекты. А вот днем — что воздушный патруль, что какой-нибудь придурок за компьютером где-нибудь в средней полосе России — может решить «пополнить счет», тем более что они ничем не отличались от боевиков. Именно поэтому — с наступлением рассвета они забрались в расщелину скалы, перекусить и отдохнуть перед ночным переходом. Шел одиннадцатый день их автономки...

Даже находясь на лежке — они не теряли бдительности: пока один отдыхал, второй лежал с оружием наготове. Они не использовали огонь для приготовления пищи, мясо, которое они ели было сырым, посоленным и провяленным на солнце — кстати, сырое мясо намного лучше утоляет голод, чем жареное или вареное, при термической обработке оно утрачивает большую часть своей питательности. Они не пользовались именами, их звали Шатун и Воля, что у одного было фамилией, а у другого прозвищем. Сейчас — Шатун лежал и отдыхал, а Воля, которого прозвали так за то, что его дед участвовал в восстании матросов — лежал вместе со снайперской винтовкой Драгунова, которой были вооружены они оба.

Именно он — и почувствовал первым неладное. Именно почувствовал — горы очень обманчивы, здесь все — не то, чем кажется. Почувствовал он это — по необычным перемещениям в кишлаке, за которым они наблюдали, чтобы решить — стоит ли наведаться туда ночью или пока оставить местных в покое. Первое, что насторожило его — в положенное время не прозвучал азан, призыв к намазу. Зато — он заметил на минарете двоих людей, и эти люди были совсем не имамами. Скорее всего — это были наблюдатели, вопрос только — чего они хотели. Одно он знал точно — у имамов не бывает видеокамер — зато они бывают у боевиков, которым надо заснять их подвиги.

Но пока — он не видел ничего такого, из-за чего стоило будить напарника. Скудное питание и разреженный воздух гор здорово отнимали силы — и он знал, что в этом случае надо больше отдыхать...

Кишлак, который был перед ним, и который он наблюдал — был кишлаком только по меркам южного Афганистана, здесь это был почти что небольшой город. Удачно расположенный — на старой караванной дороге — он видимо возник как перевалочная база для караванов. Конечно — это не Джелалабад и не Пешавар — города по обе стороны Хайберского прохода, на такой высоте груз нести могут только ослы и люди — носильщики, ни мулы, ни тем более лошади здесь не пройдут. Но караваны были — и на их пути вырос небольшой торговый город. Очень типично для афганцев.

Воля никогда не задумывался над тем, что хотят афганцы, он просто их убивал. Но иногда его посещали самые разные мысли: например почему нация, столь искусная в торговле — сражается с таким ожесточением. Ведь они никому не запрещали торговать, верно? А то, что происходило до прихода сюда русских — нельзя было считать даже подобием порядка: война всех против всех. Одни торговали, другие грабили, третьи выращивали наркотики, четвертые резали мужчин другого племени. Даже афганцы — он сам это слышал — признают, что если русские уйдут, они опять начнут братоубийственную войну друг с другом. Тогда — почему же они сопротивляются...

Стараясь шевелиться как можно меньше — он посмотрел на часы. Время намаза давно прошло. Это было необычно и странно — и он начал искать взглядом все подозрительное и странное на горных склонах, поставив прицел на трехкратное увеличение. И заметил, как на склоне, в километре от них — зашевелились камни...

Воля чуть пошевелился, наводя винтовку. Ногой — толкнул напарника, который должен был выполнять роль наводчика, но вместо этого просто спал. Правила сменности — требовали заменять снайпера у винтовки каждые полчаса, после восьми часов боевой работы — давать солдату как минимум столько же времени сна. Эти правила здесь не соблюдались, потому что здесь их было только двое, и опасность грозила им двадцать четыре часа в сутки, без малейшего перерыва. Они давно привыкли спать урывками, как опытные боевики — моджахеды, и пока один спал — второй наблюдал, но не через прицел или бинокль. Он наблюдал невооруженным глазом, стараясь увидеть не врага — а подозрительное движение на каменных осыпях. Горы Афганистана, особенно в этих суровых местах безжизненны — и любое движение может означать опасность. В таком случае — они вступят в игру. До этого — они не более чем частью местной природы. Валуном на горном склоне, который пролежал здесь несколько десятков лет и пролежит еще несколько десятков, пока чудовищные перепады температур не доконают его.

Напарник проснулся мгновенно

— Пора?

Речь шла о смене

— Движение — прошипел Воля — на одиннадцать. Давай, наводи...

— Есть...

Вооружение снайперской разведывательной группы специального назначения диктовало очень необычную тактику его применения. Винтовки были одинаковыми — ни в одной армии мира первый и второй номера снайперской пары не вооружены одинаковым оружием. Необычными были и прицелы — в стальном корпусе, переменной кратности от 1,8 до 10, с широким углом зрения. Такие характеристики прицелов позволяли использовать винтовки и в ближнем бою. Работали так — один из снайперов устанавливал винтовку на минимальное увеличение — что, как все знают, дает максимальное поле зрения — и искал цели, а так же давал наводку на них второму снайперу. Который ставил прицел на максимальное увеличение и поражал цели. До одной тысячи метров. Преимуществ такой схемы работы — полно. Например, по особо важной цели снайперы могут работать одновременно вдвоем, что дает вероятность поражения близкую стопроцентной. Или — снайпер — наблюдатель может сделать выстрел из своей винтовки, поправляя работу стрелка. Или — один снайпер может работать на дальней дистанции — а второй оборонять позицию от наседающих боевиков. Короче говоря, флот просто так было не взять, флот всегда шел впереди...

Шатун подполз и приложился к своей винтовке... прошло несколько секунд, потому что он старался не делать резких движений.

— Где?

— Слева от ориентира Баба. Девятьсот...

Ориентиром «Баба» они называли странный, треугольной формы валун — он был похож на бабу в сарафане

— Не наблюдаю...

— Я видел движение...

Где-то на грани восприятия — они слышали какой-то звук. Только сейчас — до Шатуна дошло, что это вертолет...

— Вертолет на шесть, вертолет...

— Есть, вертолет...

Вертолет и движение на склоне — это уже не есть хорошо...

Совсем не есть хорошо...

— Движение!

— Вижу!

На сей раз — они действительно его видели. За валуном прятался человек. И они видели какую-то дрянь у него на плече... непонятно, что это за дрянь такая, отсюда не видать... но выглядело солидно... Судя по стволу солидно... только валун скрывал его, не попадешь...

— Оружие.

— Вижу.

— А если из-за валуна?

— Что предлагаешь?

Вертолет уже был хорошо слышен.

— Спугнем.

Каждый понимал, что это значит — это значит поставить свою жизнь на кон с весьма хреновыми шансами... они были вдвоем на вражеской территории, где неоткуда ждать помощи, и до крайнего аутпоста — три дня пути. Но надо понимать и то, что на кону — жизни всех, кто в вертолете. Возможно, жизни десятков трех зеленых салаг, которых перебрасывают на место службы...

Вертолет уже грохотал почти над головами...

— Давай!

Две снайперские винтовки — выстрелили одновременно, пугая затаившегося за валуном стрелка. Когда в нескольких сантиметрах от твоей головы — пуля выбивает каменную крошку — на нервы это действует. А для приготовившегося убить или умереть стрелка — зенитчика — нужны крепкие нервы...

— Нет!

— Замри!

Вертолет прогрохотал над ними — большой транспортник Сикорского, под брюхом нет груза — значит, везут личный состав, так и есть. Бортстрелок — заметил опасность и обстрелял... их самих. Неудачно — но камнями их накрыло...

— Вот козел! Б...

Столб каменистой земли — поднялся недалеко от них. Бандит, который собирался стрелять в вертолет — переключился на них...

— Работает по нам

И судя по всему — из чего-то неслабого...

— Твою мать! Наводи! Ветер!

Словно говоря: «вот вы и попали, ребята» — по их позиции начали работать как минимум два автомата. Как и следовало ожидать — у зенитчика было прикрытие..